Они не могли допустить этого, не могли позволить инородной силе быть внутри них, укрывать их, быть частью их. И он обрушил всю мощь справедливости на сияющий щит, укрывший их разум, ударил по нему всей своей силой, потому что…
- Мной нельзя… управлять!
Они укрыли свой разум собственной силой. Сияющей, чистой силой справедливости. Тварь равнодушно шла впереди. И тогда они решились. Он позвали ее, как духи зовут духов, как демоны призывают демонов, как Тень взывает ко всем, кто связан с ней…
Но сколько бы он ни звал, Тварь так и не обернулась.
Они вернулись, и все стало как раньше. Но что бы ни планировала Тварь делать, они должны поспешить. Один толчок - и ситуация пошатнется. Им не стоит думать о Твари, не стоит думать о женщине. Эти мысли уводят их от цели. Слишком много в мире сил, что больше их, слишком мало времени. День за днем, кусочек за кусочком он подменял мага собой, заменял его мысли своими истинно верными суждениями. Так будет лучше. Однажды он поймет это.
Было больно.
Он перекраивал себя, он чувствовал изменения. Что-то в его идеальной логике было подобно песчинке в отлаженном механизме. Он изменялся, но все так же ясно видел цель. Он должен был успеть.
Было больно.
Он чувствовал изменения, он больше не чувствовал важности чувств. Нечто большее поглощало его. Теперь он ясно видел цель. Времени осталось мало.
Есть вещи важнее любви.
Они делают это и для нее…
Это было правильно.
Это было правильно.
Они все умрут. Каждый храмовник, каждая святая сестра, кто встанет на пути их свободы, умрут страшной, мучительной смертью. Они восстановят справедливость. Они получат отмщение.
Истинно верно.
___________________________
Справедливость неадекватен относительно нас и себя самого, и точно необъективен, а еще он - дух. Будем помнить об этом.
В тексте использованы фрагменты из “Предыстории Андерса”, написанной Дженнифер Хеплер http://ru.dragonage.wikia.com/wiki/%D0%9F%D1%80%D0%B5%D0%B4%D1%8B%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F_%D0%90%D0%BD%D0%B4%D0%B5%D1%80%D1%81%D0%B0
========== 51. Пленение Создателя ч.4 ==========
Предупреждение: Немного грубости под конец, немного глупости. Немного грусти.
Эта глава мне тоже не нравится. Но некоторые вещи существую независимо от того, нравятся они нам или нет.
_____________________________
В доме было тихо, Фенрис давно спал, и только в его комнате все еще трещал камин. Весь стол был завален книгами и исписанными листами, все это лежало вперемешку и явно без какой-то системы. Хозяин всего этого творческого беспорядка задумчиво созерцал получившуюся картину, тихо напевая песню. Было много вещей, которые он пытался понять. Например, почему он? Почему из всех треклятых рабов Тевинтера именно он? Или какова вероятность, что все события в Киркволле случайны и не связаны между собой? Кто или что является “архитектором” этих событий? Или через сколько виденное им станет реальностью? Вопросов было множество, и он был уверен: ответы лежат прямо перед ним. Даже на то, является ли его собственное присутствие в Киркволле частью неизвестного плана.
Сколько бы времени ни проходило, он все никак не мог избавиться от ощущения, что есть что-то большее, чем он видит. Чья-то незримая рука ведет и направляет все события. Что-то такое, какая-то мысль зудела в его разуме, раздражая сильнее тихо шуршащего голоса. Он устало потер костяшкой пальца лоб. Картинка почти собиралась, но в шаге от разгадки рассыпалась, оставляя ощущение глухой ярости и усталости.
Айнон не мог уснуть. Его часто мучила бессонница, но в эту ночь он просто думал. Мужчина сидел в кресле и перебирал в памяти различные воспоминания, безжалостно разбивая на эпизоды и складывая их по новой, отсеивая все лишнее и ненужное. История, с которой он поступал столь жестоко, была его собственной историей. Айнон закрыл глаза.
Ему частенько было сложно сконцентрироваться. Он легко замечал этот момент: мысли ускользали, зрение плыло, слова и детали забывались, будто песок, картина мира рассыпалась, оставляя его в пустоте. Но он научился с этим бороться, он пел песенки, простые мелодии без слов или с такими же простыми словами, чтобы помнить, что он делает. Каждое сложное действие - своя простая песенка, отработанная до автоматизма. У этого была и обратная сторона. Он так же внезапно и легко полностью сосредоточивался на чем-то, “залипал” на одной идеи, будь то убийство хозяина, приготовление бесполезного, но очень сложного яда, кража предмета или абсолютное обладание чем-то… или кем-то.
Идея зудела, царапала, сводила с ума, покуда не оказывалась исполненной.
Но так было не всегда. Первые изменения начались не на алтаре в ночь красной луны, нет, первые изменения произошли на кровати, когда хозяин в первый раз забыл разжать руки, душа и вбиваясь в своего раба. Позже, придя в себя, возвращенный из-за грани кровавой магией сенатора, он не смог вспомнить, что было перед тем, как он не смог больше дышать. Когда хозяин забыл ослабить петлю кожаного шнура, он не смог вспомнить вчерашний день. Когда сенатор затянул петлю вновь, он забыл лицо матери. Детали, слова, текст из книг, отдельные вечера, лица, имена и чувства, он забывал так много, навсегда оставляя свою память во Тьме-за-Гранью. И с каждым разом пустоты становилось все больше.
Чем больше пустоты становилось, тем труднее ему становилось концентрироваться на чем-то. Не было ничего, за что бы его разум мог зацепиться. Чувства оставались в той же пустоте. И вот он уже легко улыбается. Когда его бьют, когда хозяин режет ножом его кожу, выводя странные узоры, когда раскаленный магией прут оставляет на груди инициалы хозяина, когда его душат, насилуют в одиночку, вдвоем, втроем, когда наряжают в платье, улыбка не сходит с его лица. Потому что это… ничего не значит. Он чувствует только боль, но уже не может вспомнить, почему это плохо. Это плохо? Он не может вспомнить, что значит “плохо”, не может вспомнить, когда было иначе и было ли.
Ночь на алтаре в Круге Магов Минратоуса была просто одной из. Он отбросил ее, как нечто несущественное. Что-то забывалось легко, что-то выжигалось в его разуме. И это тоже не имело значения. Огонь на ладони испугал его, но не удивил. Для этого он должен был быть чуть более целым. Видения испугали его, но не удивили, как и голос, что зашуршал в его голове. Вместо этого он использовал страх, чтобы существовать, чтобы не дать пустоте поглотить его. Он видел, как его разум изменяется, но это уже не пугало его.
Пустота и Тьма-за-Гранью забрали многое, но не смогли забрать его самого. Она забрала его чувства, но их заменила логика. Холодный рационализм вместо изменчивых, мимолетных эмоций. Он мог объяснить все в своей жизни: пустоту, ускользающую память и даже жестокость других. Но не смог объяснить огонь, видения и голос. И это стало тем, на чем он сосредоточил свой разрушенный разум. Он мог объяснить все, и это тоже будет объяснено.
Он собирал объяснение по кусочкам, разбирая и собирая мозаику снова и снова, отсеивая и выкидывая все, что не подходило, пока детали не укладывались как должно. Дневник, ритуал, книга, ритуал, - деталь за деталью. Он не был терпелив, время просто не имело значения. Пустота в его разуме не знала смысла этого слова. Она не знала многих слов, потому что он все их забыл, оставил во тьме за Гранью. Все ненужное и незначительное безжалостно отсекалось и выкидывалось, в итоге осталось лишь самое важное.
Но вскоре он понял, что этого недостаточно. Улыбки на холодном лице молчаливой куклы пугали, и он начал шутить, хотя не знал, что такое шутка. Неподвижность и отсутствие эмоций пугали, и он начал имитировать эмоции. Отсутствие дружелюбия пугало, и он притворился, что люди имеют значение. Усилием воли гасил вспышки ярости, и усилием заставлял себя чувствовать.
Иногда его терзало, мучило чувство двойственности, царящей в его разуме. Холодный рационализм и остатки чувств сталкивались в его сознании. Иногда диктуя совершенно разные решения, объявляя важными разные, порой противоположные, цели.
