Внезапно его схватили за ногу и, разодрав голень, повалили вниз. Слезы боли брызнули из глаз, когда от удара о пол спину ожгло невыносимой болью, мгновенно заливая мантию кровью. Айнон хрипло застонал, с трудом втягивая в сжавшиеся легкие гнилой воздух, он дернул целой ногой, проламывая кованым каблуком сухой череп безногого мертвеца. А затем взмахнул рукой, отсекая сухую кисть. Он попытался сесть, но костяные руки, вытянувшиеся из темноты, набросились со спины и схватили его за плечи, а поднятое чудовищной магией тело без труда прокусило зачарованную мантию и вцепилось зубами в основание шеи. Айнон резко дернулся назад, ударяя затылком голову мумии, державшуюся на хлипких засохших связках.
Вокруг него стояло не меньше десятка мертвецов, тянущих к ему руки. Окружили. Айнон сумасшедше рассмеялся, заливая безумным смехом скрытые тенями стены.
- Ну же… - он злобно захохотал и раскинул руки в сторону, в приглашающем жесте, мертвецы бросились к нему, будто стая оголодавших падальщиков. - Ну же! - сухие пальцы царапнули кожу и ткань.
Волна голубого пламени обрушилась на галерею “мертвых королей”, испепеляя то, с чем не справилось время. Айнон со стоном упал обратно на камни пола, игнорируя слепящую боль в спине. Кажется, он теперь знал, на что похоже магическое истощение. Он был не то что выжат, выжжен. Как будто нечто, что всегда было с ним, внезапно оказалось вырванным из него, а самое страшное, он только сейчас понял, что это было частью него.
- Ух ты, - Дарис с интересом огляделся, рассматривая то, что осталось. Осталось немного, большая часть мертвецов превратилась в пепел, а те, что были расчленены ранее, просто рассыпались на кости, больше не поддерживаемые древней магией. - На полу валяется, костями рассыпается… на “С” начинается, - он нервно хихикнул.
- Сука… - раздалось с пола.
- Я имел в виду нечто другое, но и это подходит, - Дарис с кладбищенским весельем следил, как уже поднявшийся Айнон остервенело растирает каблуком сапога череп ближайшего скелета.
- Идем, - тевинтерец, наконец, успокоился и выпил зелье, с унынием отмечая, что осталось еще два.
Они двинулись к резной двери. Айнон с отвращением толкнул морду странного зверя, и дверь расступилась двумя створками. Убийцы оказались в большом круглом зале без иных дверей и всяких украшений. В зале было только несколько элементов. На возвышении у стены напротив входа пульсировал красный шар, внутри которого метались человеческие силуэты и бились о его стенки. Перед ним на троне сидел мужчина, выглядящий не лучше мумий из предыдущего зала, он был соединен с шаром множеством красных трубок. Сухой и пыльный, если бы в нем еще было хоть капля крови, то по трубке она бы тут же утекла в сферу перед ним.
По обе стороны от возвышения на тронах сидели статуи в два человеческих роста с золотыми копьями в руках. На троне перед возвышением - странная женщина. Вернее, ее труп, так как часть ее тела была разлагающейся, и сквозь склизкую, сочащуюся гноем, плоть проступали белые кости. На ней было грязное, непонятного цвета платье, порванное и залитое запекшейся кровью и бурой гнилью. В дырах были видны белые кости ребер, трупные пятна и некогда красивая левая грудь с засохшей корочкой крови и слазящим лоскутом кожи.
- Еб… - Айнон с размаху запечатал рот Дариса ладонью. Похоже, антиванец не понял, что именно звук его голоса разбудил в галерее “мертвых королей”.
Пересмешник с укором глянул на полуэльфа, и в этот миг женщина резко выпрямилась, криво усмехаясь истлевшим ртом.
- Вы пришли за мной, милые мальчики? - она захихикала, рассматривая их ртутными глазами. - Если встанете на колени и хорошенько попросите, я, так и быть, подарю вам свой поцелуй!
Дарис изобразил звук тошноты. Айнон был с ним солидарен. Он крутанул ножи, обдумывая, достаточно ли будет ее расчленить или нет. Зал чуть тряхнуло, и тевинтерец застонал, глядя, как выпрямляются статуи, поигрывая копьями.
Все последующее подернулось пеленой боли. Женщина с безумным смехом колдовала с двух рук, не пользуясь никаким проводником, швыряя в них то пламя, то молнии, то заставляла плиты пола бугриться и выплевывать в них огромные каменные пики. От их атак ее закрывали подвижные каменные статуи, от которых отлетали их ножи. Так что большую часть времени уже изрядно потрепанные убийцы просто прыгали и уворачивались от смертоносных атак.
Над головой с ревом пронесся огненный шар, и Айнон резво отпрыгнул от каменного шипа, он тут же крутанулся, через бок уходя от удара копьем. Единственной радостью было то, что Пересмешник отвлекал второго исполина, если бы тевинтерцу пришлось бы сражаться с ними обоими, бой бы уже давно закончился. Спину нестерпимо жгло, он уже почти не чувствовал ее, от потери крови немели пальцы, и это было самое плохое. Если бой затянется, он не сможет держать оружие, вскоре его движения замедлятся, а сам он захочет спать, и тогда… Айнон неловко запнулся, он удивленно моргнул и опустил взгляд вниз.
Айнон изумленно рассматривал тонкое лезвие у себя между ребер, судя по тому, как булькало при каждом вдохе в груди, он только что лишился легкого, и это была меньшая из его проблем. Смеющаяся женщина сплетала на ладонях огненный шар размером с три хоуковых. Он прикрыл глаза. Слева истерично хихикал, корчащийся под каменной ногой, Дарис, от болевого шока он уже не обращал внимания на новые повреждения. На Айнона накатил холод и покой. Он точно знал, что умрет, осталось меньше минуты, из этой передряги ему уже не уйти, он наколот на золотое копье, будто экзотическое животное из коллекции Ашварахти. Двери заперты, давление магии нарастает, Тень злорадно дрожит, безумный смех сотрясает спертый воздух…
…Фенрис зло и испугано сверкает зеленющими глазами, он неуверенно дергает уголками губ, с надеждой глядя на него, кожу Андерса раскалывает Справедливость, жадная Тень пытается просверлить себе путь в его разум, Хоук удивленно вскидывает брови, Варрик смеется, Корифей поет, Ашварахти захлебывается кровью, листок с заданием в руках Дариса, двери ловушки захлопываются…
…Ну же…
…каменные статуи, мертвые короли, каменные статуи, мертвая женщина, убить хозяина, пытки рабов, Магистрат Тевинтера, старая книга Ашварахти, книга Корифея, неудавшиеся ритуалы, удавшийся ритуал, планы Справедливость, лицо Справедливости, спрятать, скрыть, пустые комнаты, множество лестниц, извивающиеся коридоры, запертые и открытые двери, книги о ядах среди рукописей магистров…
Он медленно поднял руку, глядя прямо в лицо смеющейся женщины, она злорадно усмехнулась, а он швырнул отравленное лезвие прямо в слепые, бесполезные глаза.
Огненный шар в гнилых руках задрожал и рассыпался быстро затухающими искрами. Они упали одновременно: мертвая женщина и мертвые статуи. Они все, упав, рассыпались на куски. Статуи - на камни, женщина - на гниющую плоть и кости. Айнон со стоном снял себя с копья и оглянулся в поисках Дариса. Последнее лечебное зелье уже не имело вкуса и почти не имело эффекта. Тевинтерец сел перед Пересмешником и, быстро обшарив его карманы, влил ему в горло его последнее зелье. Дарис застонал.
- Я… наконец-то умер? - он со скрипом вздохнул, статуя сломала Птицу ребра, что, впрочем, было предсказуемо.
- Еще нет, - Айнон скинул изодранный плащ и, свернув его, подложил под голову Дариса. Сам он старался не сильно дергаться, дышать с одним легким было тяжело, и у него тоже были сломаны ребра, хотя большую проблему составляла потеря крови.
- Жаль… Думал, отдохну.
Айнон фыркнул бы, если бы у него были все органы целы. Вместо этого он хлопнул Дариса по плечу. Вскоре они отдохнут. Если заклятия не рассеялись, если они все еще заперты внутри уродливой, искаженной ловушки.
- Браво! - тишину зала разбили неспешные хлопки, имитирующие аплодисменты.
Айнон поднял взгляд. В арке единственного входа стоял мужчина. У него не было сил даже выругаться. Черная мантия, знак Тевинтерского Магистрата и высокомерная усмешка. Мужчина язвительно ухмыльнулся и неспешно прошел мимо убийц.
