- Ты рассказал Никите о гибели Наталии? – проявила та чисто женское любопытство.

- Да.

- И как он воспринял? Сильно переживал?

Ее собеседник с неудовольствием покачал головой:

- Боюсь, он не переживал вообще.

- Как это?

- У меня создалось впечатление, что Никите совершенно наплевать на гибель своей матери. Совершенно.

- Тебя это беспокоит?

- У меня нет богатого опыта общения с детьми, но что-то мне подсказывает - такое поведение немного… ненормально.

Наста помолчала несколько секунд, размышляя, а потом вдруг многозначительно улыбнулась:

- А может все дело в том, что он сын своего отца?

Думала ли Наста о брате? Хотелось бы ей не думать о нем!

Возможно, она совершила ошибку, согласившись помочь Акутагаве с расследованием. Наверное, ей нужно было держаться подальше от Коеси, ибо встреча с ним только бередила ее душевную рану. Сколько бы она не говорила сама себе, что поступила правильно, упрятав брата в темницу, ее сердце все равно продолжало надсадно болеть. Да, она поступила согласно совести – обезопасив от интриг Иврама и себя и других. Она обязана была поступить именно так! Раз за разом, Наста повторяла эти слова себе как священную мантру. Но легче не становилось.

Впрочем, свои эмоции Наста предпочитала держать в себе. Она специально не стала спрашивать Акутагаву об Ивраме. В конце концов, что нового тот может ей поведать? Она и без того абсолютно уверена, что Акутагава хозяин своему слову. С Иврамом все в порядке. Ну, насколько может быть в порядке человек в его ситуации. И это для Насты знать достаточно, всё остальное излишне.

Она не хотела задумываться о будущем. Мысль о том, что будущее для Иврама – это клетка, из которой нет выхода – резала ее как ножом. Поэтому Наста старалась жить одним днем, не заглядывая дальше. Так проще, разве нет? Переживания о будущем накладывают на человека определенную ответственность, и иногда эта ответственность слишком тяжела, слишком обременительна. Наста предпочла окунуться с головой в дела, связанные с расследованием убийства Харитоновой и приездом Акутагавы в Москву.

Расследование даже на начальном этапе ее не радовало уликами. Все, что она рассказала Акутагаве – было чистой правдой. Наталию Харитонову убил профессионал высшей пробы. И богатый опыт подсказывал Насте, что искать улики бессмысленно. Это в голливудских фильмах команда лучших специалистов может по одной пылинке, найденной на месте преступления, вычислить, что ел убийца на завтрак. Но эти фильмы также далеки от реальности, как звезды от жителей планеты Земля. Когда дело об убийстве столь запутано и не имеет явных подозреваемых, проще ткнуть пальцем в небо, нежели с помощью дедукции вычислить виновных.

Считала ли Наста кого-то из Харитоновых виновным? Она допускала, что кто-то из них оказался достаточно глуп, чтобы убить Наталию таким примитивным способом. Глупцы, к сожалению, встречаются слишком часто! Вполне возможно, какой-то титулованный идиот, пытаясь избавиться от одной проблемы, навлек на себя еще более страшную. И не только на себя – на весь клан Харитоновых. Акутагава отдал распоряжение пригласить Константина Харитонова и его ближайших родственников и соратников на беседу. Под беседой подразумевался допрос. Не слишком уважительно по отношению к представителям могущественного российского семейства – но Харитоновы в данный момент находились не в том положении, чтобы требовать к себе привилегий.

Допрос Акутагава не стал откладывать, решив встретиться с подозреваемыми сразу же в день прибытия. На деликатную рекомендацию Насты подождать хотя бы день, чтобы отдохнуть, он заявил, что полон сил и не желает тянуть время. Перед визитом представителей клана Харитоновых, Коеси распорядился, чтобы в гостиной, где он планировал устроить допрос, была установлена скрытая видеокамера. Это слегка удивило Насту: зачем снимать столь конфиденциальную встречу на камеру? Это далеко не в стиле сильных мира сего.

- Я хочу, чтобы ты следила за встречей через камеру, - сказал Акутагава ей. – Скажешь мне потом, что думаешь.

- Опасаешься, что не сможешь разобраться сам в тонкостях менталитета русских? – сыронизировала она.

Акутагава слабо улыбнулся в ответ:

- Возможно, так оно и есть.

Пришлось Насте занять место перед компьютерным монитором в одном из соседних номеров. Параллельно с видеонаблюдением, она поддерживала связь с подчиненными, занимающихся подготовкой встречи Комитета в Москве. Нужно было все продумать: сопровождение и размещение высокопоставленных визитеров, их безопасность и комфорт, организация инфраструктуры и охраны места проведения собрания. И имелась еще тысяча мелких деталей, которым следовало уделить внимание.

Отец Наталии, князь Константин Харитонов, был приглашен в номер первым. Ему пришлось дожидаться там прихода Акутагавы почти двадцать минут – и Наста имела возможность понаблюдать за ним в это время. Князь был откровенно взвинчен и напуган. Он то садился в кресло, то вставал и начинал мерить гостиную быстрыми шагами. Желваки на лице мужчины непрестанно нервически двигались, выдавая его внутреннее напряжение. Вполне естественно для человека, которого подозревают в убийстве собственной дочери. Но естественно ли для убийцы?

«Константин Харитонов далеко не дурак. Наталия много крови ему попортила и он не питал на ее счет каких-то сентиментальных иллюзий. Если бы не страх перед Акутагавой, князь рано или поздно избавился от проблемной дочери. Но даже тогда он бы не стал убивать ее настолько изуверски! - размышляла Наста. –Харитонов бы все свел к несчастному случаю, трагическому стечению обстоятельств. Война с Коеси ему не по зубам и он сам это прекрасно понимает. Нет, это не наш убийца».

Когда Акутагава вошел в гостиничный номер, Харитонов вытянулся перед ним по струнке. Тот спокойно поприветствовал несостоявшегося тестя и предложил что-нибудь выпить. Харитонов, немного расслабившись, согласился. Последующее их общение скорее напоминало светский разговор, чем допрос с пристрастием. Акутагава без всякого нажима расспрашивал его о взаимоотношениях с Наталией, о том, есть ли предположение, кто мог желать ей зла. Харитонов, стараясь сохранить достоинство, держал перед ним ответ.

Их беседа продлилась больше часа. Насте стало ясно, что Акутагава пришел к тому же выводу, что и она – Константин Харитонов не убивал свою дочь. Скорее всего, Акутагава все понял в первую минуту встречи, но специально затянул разговор, чтобы у Харитонова-старшего не сложилось впечатления, будто ему удастся легко отделаться.

Наконец, князь Харитонов откланялся. Наста вошла в номер в тот момент, когда Акутагава у бара наливал себе порцию виски. Она успела заметить мимолетную тень усталости, на миг набежавшую на его лицо. Обернувшись к зеленоглазой женщине, он, конечно, все скрыл за маской своей привычной невозмутимой выдержки.

- Может, тебе стоит сделать перерыв? – спросила она многозначительно.

- А это что, по-твоему? – тот отсалютовал ей стаканом со спиртным.

- Усталость и алкоголь не лучшие помощники, - заметила она мягко, так, чтобы не показаться слишком назойливой.

Акутагава, казалось, собирался что-то возразить, но передумал, и залпом опустошил стакан.

- Что думаешь о князе? – спросил он потом.

- Я полагаю, то же самое, что и ты. Он не причастен к убийству.

- Да. Но столь же невинны другие члены клана Харитоновых?

Наста опустилась на диван, доставая сигарету и зажигалку:

- Считаешь, что если поговоришь со всеми ними сегодня, то тебе откроется эта тайна?

Акутагава нахмурился было, а затем вдруг ухмыльнулся:

- Что, я выгляжу настолько вымотанным?

- Возможно человеку, который не знает тебя достаточно хорошо, ты можешь показаться непробиваемой скалой. Но я знаю тебя чуточку лучше, чем большинство твоих подчиненных.

- Ты не моя подчиненная, - возразил мужчина вдруг.

- А кто же еще? – задала та риторический вопрос, между тем прикуривая сигарету.