Она верила всем душою, что их с Мэриэмоном встреча была предначертана судьбой. Ведь, не будь это так, разве могли бы они – такие разные! – быть вместе? Кейко являлась представительницей древнейшего рода, чье древо тянулось из тьмы тысячелетий, она никогда ни в чем не нуждалась, она получила превосходное образование, обладала притягательной внешностью и могла бы получить в мужья столь же богатого, образованного и утонченного мужа! Однако ее сердце предпочло полюбить необразованного, грубого бандита, далекого от всего прекрасного в этом мире. И Кейко пошла на зов своего сердца! Она оставила в прошлом свое имя, отсекла от себя связи с древним родом Сянгацанма, и вступила в новую для себя жизнь, в которой ей отводилась роль любимой жены, а позже и любящей матери!

Раздался едва слышный шорох.

В часовенке появился монах, облаченный серое одеяние. Он вошел не через главный вход, а воспользовался запасной дверью, скрытой под гобеленом, что украшал одну из стен. Мягкими шагами монах приблизился к алтарю, вынул из золоченых коробочек благовония и поджег их. Акутагава приоткрыл глаза, наблюдая за действиями монаха, но потом снова опустил веки, не желая, чтобы мать заметила его недобросовестность в выполнении священной молитвы.

Когда в часовенку вошли еще несколько монахов, Кейко и Акутагава не обратили на них внимания. Монахи те временем рассредоточились по залу часовенки, незаметно окружая молящихся. Часть монахов зашла за спину Кейко и Акутагавы, а часть остановились у массивных дверей, выудив из-под длинных монашеских роб пистолеты с накрученными на них глушителями. Лже-монахи накинулись на женщину и мальчика, скручивая их и прижимая к их лицам тряпки, щедро смоченные хлороформом.

Массивные дубовые двери надежно скрывали происходящее в часовне от глаз телохранителей, однако Кейко успела издать громкий возглас, прежде чем ей зажали рот тряпкой. Услышав ее возглас, бодигарды поспешили вбежать в часовню – и угодили в ловушку. Вооруженные лже-монахи расстреляли их, едва те переступили порог. Когда телохранители семьи Коеси упали замертво, монахи поспешно прикрыли двери, пряча разыгравшуюся трагедию от глаз случайных свидетелей.

Находившихся в бессознательном состоянии Кейко и Акутагаву похитители связали, после чего завернули их в длинные отрезы ткани – эту ткань в храме использовали в качестве украшений стен зданий и ворот. Упаковав женщину и ребенка так, чтобы под слоями ткани нельзя было разглядеть очертаний человеческих тел, лже-монахи взвалили их на плечи и вынесли из часовенки. Миновав ворота, они вышли на парковку, где их ожидали несколько неприметных на вид автомобилей. Так как два свертка не помещались в один багажник, их разделили: Кейко погрузили в одну машину, а Акутагаву в другую.

Сколько Кейко пробыла без сознания, она не знала.

Очнувшись, она пришла в неописуемый ужас. Она лежала в тесном багажнике, тесно упеленатая в ткань, словно окуклившаяся гусеница. Руки плотно стягивали веревки, но даже если б она не была связана, то выбраться она все равно не смогла бы – слишком плотно ее завернули. Ткань была плотной и почти не пропускала воздуха, Кейко была вся мокрой от проступавшего из всех пор тела пота. Она задыхалась, страдая от недостатка кислорода. Автомобиль продолжал двигаться – ее то и дело подбрасывало на кочках.

- Помогите! Кто-нибудь помогите! – закричала она что есть силы.

Но ее крик застрял в окружающей ее плотной ткани, а то, что пробилось наружу, заглушил работающий автомобильный мотор. Кейко попыталась пошевелить руками, чтобы хоть немного расширить слои ткани вокруг своего тела, но ее действия не увенчались успехом. Она снова принялась звать на помощь. Но все было напрасно. Никто ее не услышит. Слезы брызнули из глаз Кейко, она впервые в жизни испытала настоящий, неподдельный страх.

Потом ее разум пронзила мысль о сыне. Что они сделали с Акутагавой? Она не чувствовала рядом никого. Быть может, похитители забрали только ее одну?.. Если так, то, по крайней мере, Акутагава в безопасности! Ей хотелось надеяться, что преступники не стали похищать сына вместе с ней. Но что, если Акутагава тоже похищен?!.. Если он сейчас так же, как и она, лежит в багажнике какого-нибудь автомобиля и, задыхаясь, зовет на помощь? Мысль об этом была невыносима! Кейко снова закричала – на сей раз она не звала на помощь, а просто испустила душераздирающий крик:

- Акутагава! Акутагава!

Она кричала и кричала, пока ее крик не оборвала резкая боль в груди. Сердце вдруг как будто сдавило стальными тисками - да так, что оно на несколько секунд перестало биться. Кейко подавилась своим криком, хватая ртом то воздух, который едва проникал в ее кокон. Она напоминала рыбу вытащенную из воды. Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем сердце, болезненно содрогнувшись, начало снова биться. С огромным трудом женщина перевела дыхание. Кричать больше Кейко не осмелилась – она боялась, что из-за удушья сердце подведет ее.

Кейко вспомнила, как отец всегда наставлял ее: «Тагпай, милая! Ты родилась с очень добрым, но слабым сердцем! Тебе надо беречь его, слышишь меня? Никогда не перетруждай свое сердечко, доченька! Не волнуйся слишком сильно, не переживай. Береги себя…»

Да, сердце у нее от рождения не отличалось силой! Кейко родилась в баснословно богатой семье и, наверное, любой человек в мире сказал бы, что ей несказанно повезло – но вот с чем Кейко не повезло, так это со здоровьем. Однако она никогда раньше не переживала из-за своей болезненности! Никогда раньше ей даже приблизительно не становилось так плохо, как сейчас! Не от того ли, что раньше она жила сытой и безопасной жизнью, огороженной от всех возможных бед и страхов?..

Машина, наконец, остановилась, хлопнули автомобильные дверцы.

Кейко сжалась от испуга, смутно слыша голоса над собой. Затем со скрипом крышка открылась и несколько мужских рук рывком достали сверток с Кейко со дна багажника. Ее грубо швырнули на землю и начали разворачивать. Сперва Кейко ослепла от солнечного света и зажмурилась, когда ее освободили из рулона. Ее заставили встать на ноги, хотя она их почти не чувствовала.

- Мама! - услышала она крик сына.

Внутри Кейко все оборвалось – они похитили Акутагаву тоже!

Зрение вернулось к ней. Сначала она увидела густой лес, подступающий к ним со всех сторон, и только потом разглядела Акутагаву, которого за плечи удерживал один из преступников. У мальчика были связаны руки, он выглядел таким же взмокшим от пота, как и его мать. Кейко посмотрела на похитителей – никто из них не надел маски, она могла в деталях рассмотреть лица каждого. Этот факт усугубил ее панику: раз похитители не скрывают лиц, следовательно, они считают, что мать и сын никому не смогут их выдать. Что же они задумали?!

- Пожалуйста! Послушайте меня! – срывающимся голосом заговорила Кейко. – Я не знаю, зачем вы похитили нас, но я обещаю, что вы получите любые деньги. Любые! Но, прошу вас, не причиняйте нам зла!

Мужчины перекинулись между собой несколькими фразами на корейском языке.

- Заткнись! – на плохом японском рявкнул на Кейко один из похитителей.

Но женщина не сдавалась:

- Я из рода Сянгацанма! Я очень богата! Назовите любую сумму и…

Похититель ударил ее кулаком по лицу, таким образом прервав Кейко.

- Не трогай ее! Не смей! – в бешенстве закричал Акутагава, пытаясь вырваться из хватки преступника. – Я убью тебя! Убью!

Мужчина, ударивший его мать, только издевательски расхохотался в ответ.

Кейко, чувствуя, как из разбитой губы потекла кровь, встретилась взглядом с похитителем. Тот взирал на похищенную женщину с холодной пренебрежительностью, его совсем не волновали ни ее отчаяние, ни ее мольбы. Ее участь была предопределена, как и участь ее ребенка. Мужчина перевел свой взор в сторону – но не потому, что ему стало жаль Кейко – он посмотрел туда, желая, чтобы она проследила за его взглядом. И Кейко послушно посмотрела туда, куда смотрел он.

- Нет! Прошу вас, нет! – закричала она в следующее мгновение. – Не делайте этого!