“Вот же, дура. Почему она так странно косится на меня с Аи?” - брови Куроко скривились.
Он быстро подошёл ко мне и, кинув в девчушку злой исподлобья взгляд, вдруг резко без всякого стеснения присосался к моим губам.
- Мм…, - не то, чтобы мне не нравилось. На самом деле это был классный поцелуй с языком. Войдя в кураж, я даже шлёпнул его по заднице - не смог отказать себе в этом удовольствии. Такая страсть между двумя мужчинами, отпечаталась на лице брюнетки.
Я кинул раскрасневшейся девчушке деньги за заказ, после чего захлопнул дверь прямо перед её любопытным носом. Тецуя ещё пару секунд пооблизывал мою нижнюю губу, а потом отстранился.
Я сразу понял, в чём тут дело. Он специально это сделал, чтобы спугнуть её.
Я не смог сдержать улыбку, - Ты, как пятилетка.
- Думай, что хочешь, – фыркнул он, забирая пакет с долгожданной лапшой у меня из рук.
Тецу тут же накинулся на китайскую безумно калорийную пищу. Многие думают, что он больше предпочитает простые, приторные блюда с наименьшими вкусовыми добавками, наподобие молочных коктейлей и лёгких овощных салатов, но на самом деле его пристрастия намного ярче. Он любит острую еду с большим количеством пряностей. К тому же, он тот ещё сладкоежка. Так, что его вкусовые предпочтения никак не назовёшь скучными.
Тецу довольно экстравагантный человек.
POV Куроко Тецуя:
Я сделал то, чего никак от себя не ожидал. Я провёл ночь с Аи. Раньше я о таком даже и не думал, потому что всегда считал Танабэ своим сэмпаем, другом, старшим братом. Он уже давно засел у меня в сердце. Для меня он очень дорог. Аи много лет поддерживал меня. Его желание стало для меня законом. Я просто не могу ему в чём-либо отказать, будь то простые вещи или же секс. Я готов отдать жизнь за него - настолько сильна связь между нами.
Всё остальное пустяк.
Я буду счастлив только тогда, когда Аи будет рядом со мной.
Других желаний у меня нет и никогда не будет.
Этой ночью Аи был со мной таким страстным, как путник, жаждущий воды после долгой засухи.
Я до сих пор помню нашу с ним первую встречу. Она произошла, когда мне было десять. Я тогда только успел закончить училище Токкея. Моё лицо было холодным, на нём не отражалось ни одной эмоции. Я был мёртв и лишь влачил своё жалкое существование, подобно сарнику. Живя изо дня в день, я смиренно нёс тяжесть своей жизни. Я дышал с болью, я ел, шипя от злости, я задыхался от собственной ненависти, я проклинал тот день, когда родился. Каждый мой вздох был для меня пыткой. И с каждым годом моя злость лишь усиливалась. Я ненавидел преступников, я презирал несправедливость, я боялся сам себя.
Я словно ожидал смерти, своего печально конца. Моя готовность принять смерть была поразительной. Я ждал её. Но, клянусь, я не чувствовал страха… как и теперь. Даже сейчас будучи шестнадцатилетним я не ощущаю страха перед неизведанной мной вечностью. Я готов к любому своему концу. Потому что я смирился со своей участью.
Я ходил будто робот. Черты моего лица казались мраморными. Я был красив, умён, воинственен, зол, как чёрт, и очень, очень молод. У меня была лишь единственная цель в жизни – отомстить.
“Месть! Месть! Месть!” – эти слова были выжжены у меня на сердце.
И больше всего я жаждал её.
Я хотел пролить кровь всех убийц в мире, а после утонуть в ней. Я мечтал купаться в ней днём и ночью.
Моя форма Токкея стала мне щитом, а цепь, повисшая у меня на бедре – моим оружием. От её звона содрогались все: и друзья, и враги. Постукивание от моих военных сапог раздавалось эхом по всему коридору, по которому я шёл, излучая гордость и в тоже время печаль. Казалось, будто я держу траур по кому-то и это не было неправдой. Тогда я до сих пор оплакивал свою погибшую семью и себя самого. На моей голове лежала кепка. На руках натянуты, плотно прилегающие, чёрные кожаные перчатки.
На двери кабинета, в котором я стоял, было написано: “Специальные карательные силы полиции. Глава Департамента: Миками Тацуто.“
Стоя по струнке так же, как и в армии, с высоко поднятой головой и пустыми глазами я смотрел на своего собеседника. Им был глава Токкей.
- Поздравляю с вступлением в новую должность, – с широкой улыбкой на всё лицо весело пропел мужчина, сидящий за рабочим столом. Тёмно-синие глаза изучающе бегали по мне, разглядывая, – Хех, так значит это ты в этом году стал лучшим, закончив школу Токкея. Я слышал у тебя потрясающие оценки. Ты лучший по всем предметам, а в рукопашном бою тебе нет равных во всей Японии. Все учителя хвалят тебя.
Я ничего не ответил, да и не гоже перебивать старшего по званию и должности. Он – руководитель всего Токкей, второй человек после Министра Юстиций - Шидоу.
- Есть какие-нибудь вопросы касательно работы? – спросил меня он, подпирая подбородок двумя руками.
- Нет, сер, – чётко отчеканил я, сохраняя незыблемость в своей военной хватке и армейских привычках.
- Хорошо. Ну, тогда этот знак соответствует номеру отряда, в который тебя зачислили, – синеволосый мужчина лет тридцати со слегка удлинёнными волосами протянул мне тонкую и небольшую по размеру коробочку белого цвета, – Я полагаю, ты знаешь, как организованы наши отряды?
- Да, сер. Токкей состоит из 47 отрядов. Они распределены по семи секторам, где они должны исполнять свои обязанности.
Так как Япония большая, то и каждая бригада распределяет свою работу не только по степени тяжести преступления, но ещё и по местонахождению. Каждая бригада отвечает за определённый участок земли. Всего семь секторов. Эти правила обходили стороной лишь самую первую – элитную бригаду Токкея. Для них район Японии не имел значения. Они работали, лишь ориентируясь на тяжесть преступления во всех районах и секторах. Их действия не были ограничены какой-либо территорией.
- Открой, пожалуйста, то, что я тебе дал.
Я покорно раскрыл коробку. В ней лежал значок с латинской цифрой в виде единицы. Ухмыльнувшись, Миками сказал, – Часть, в которую тебя определили, это наш первый отряд.
Я прифигел, – Легендарный первый отряд?
- Служи честно. Не жалей сил ради своего благородного дела.
В тот момент меня сильно раздражали его слова. Я не видел ничего благородного в своей ежедневной работе. Для меня она была проклятьем и в тоже время наказанием. Ещё будучи учеником в школе при Токкее я убил много заключённых. Мои руки, облитые кровью, было не отмыть. Для меня моя работа была моим личным наказанием за все те убийства, что я совершил. Я убивал преступников, и я ни о чём не жалел.
- Сейчас в первой бригаде появилось две вакансии. В ней работает на данный момент только один капитан. Он исполняет обязанности всей бригады.
- Как такое возможно? Всего один человек? – меня это удивило. Обычно бригады работают по три человека. Прежде я никогда не встречал иного расклада, – Вы определили меня в первую бригаду, потому что там кто-то умер и теперь у вас недостаток персонала?
- Нет-нет, никто из Токкеевцев не умирал. Хотя, я понимаю твоё удивление. В первой бригаде работает лишь один человек, хотя по правилам должны трое. На самом деле ты был направлен в первую бригаду лишь по одной причине, и она никак не связана с недостатком кадров. Тебя назначили на эту должность только потому, что ты был достойным студентом, лучшим в своём классе, как и во всей школе, и твои достижения позволяют многого ожидать от тебя. С блестящими рекомендациями от твоих учителей и министра Юстиций Шидоу, твоё зачисление в первую группу было наконец определено.
- О Боже, почему ты тут всё это ему втираешь? – я услышал грубый, резкий, нахальный голос позади себя. Дверь так резко отварилась, что, казалось, будто она вот-вот сорвётся с петель, – Он что, маленький ребёнок? Хватит с ним возиться.
В кабинет вошёл совершенно незнакомый для меня тогда беловолосый парень явно старше меня. На нём была такая же форма, что и на мне.
В тот миг, как я сумел разглядеть его лицо, мне показалось, что передо мной ангел. Аи был безумно красив. Я тогда был смущён его ослепительностью, но я никогда этого не показывал: ни тогда, ни сейчас. Такую редкую красоту у парня можно было редко встретить в нашем прогнившем мире. Тогда я ещё даже не знал его имени, но всё равно был впечатлён его красотой.
