- Братик, Каташи! – светлое личико девочки осветила улыбка. Она набросилась на своего кровного брата, своим детским кулачком потирая заспанные глазки. Кажется, девочка вовсе и не пряталась, а просто спала за диваном, укутавшись в одеяло. Мальчик снисходительно хмыкнул, но, сдавшись под напором милых, умоляющих глазок своей любимой сестрички, всё-таки сдался и обнял сестру в ответ.

- Лила, Каташи, идите за стол! Папа вернулся, скоро будем ужинать! И не забудьте помыть хорошенько руки перед едой! – послышался громкий, но очень ласковый женский голос, идущий из кухни, – Каташи, позаботься о сестре, – выглянувшая из-за стены молодая голубоглазая девушка с половником в руках, хихикнув, глядя на детей, спряталась обратно на кухне с громкими криками: “А~ай! Молоко убежало! Вот же я - растяпа!”

- Папа~а!! – громко крича с распахнутыми руками в виде самолёта, дети побежали в холл, где стоял их любимый папочка.

Глава семейства Итояма – Итояма Хару работал в полиции обычным рядовым инспектором, занимался расследованием заурядных уголовных дел: кражи, мошенничество. В принципе, ничего особенного или опасного. Работал он много: сутками, поэтому дети не часто видели зеленоволосго мужчину в кругу семьи. Однако, когда он возвращался обратно домой по вечерам, внутри дома царила уютная обстановка.

Хару, не успев даже разуться толком, увидел летящих на него детей-близняшек. Ему пришлось скрыть свою усталость за приторной улыбкой и, собрав остатки сил, подхватить обоих детей себе на руки.

- Сын, дочка, я вас так люблю. Надеюсь, вы хорошо себя вели и не докучали матери. Каташи, ты, как самый старший мужчина в доме после меня, должен хорошо заботиться о наших женщинах, тем более в моё отсутствие, – голубоглазый мальчик ярко улыбнулся мужчине, а молодая женщина с похожими чертами, лишь хихикнула в кулачок.

“Эх, мужчины, за ними самими нужно приглядывать.”

Мама маленьких Каташи и Лилы ещё шесть лет назад работала бухгалтером, однако, после их рождения, стала простой домохозяйкой. У неё всю жизнь было очень слабое здоровье, а после того, как она выносила близнецов, оно окончательно подорвалось. Теперь она старается даже на улицу лишний раз не выходить не то, что снова работать.

- Не волнуйся, папочка, я буду защищать их! – громко с ответственным видом произнёс в ответ мальчишка.

“В тот момент, будучи ещё Каташи Итоямой, я был по-настоящему счастлив. У меня была любящая мать, заботливый отец и миленькая младшая сестрёнка – моя точная копия, Лила. В детстве она была моим ангелом. Невинной. Чистой. Доброй. Таким был и я. Я всегда стремился защитить сестру и мать от всего плохого на свете. Когда ты смотришь или читаешь в газетах о страшных происшествиях, то тебе кажется это всё незначимым, пустым и далёким… не нужным. Однако, когда это случается с тобой, ты понимаешь, что такое на самом деле зло, потеря, горе, отчаянье и боль. Тогда я ещё не знал, что моё счастье и мирная, спокойная жизнь, которая у меня была до того дня, вскоре будут окончательно разрушены. Это был последний вечер, когда я мог позволить себе быть ребёнком. Тот день я не забуду никогда.”

Сидя за столом, вся семья громко переговаривалась между собой. Все шутили. Голубоволосый мальчик с ложечки кормил девочку, сидящую рядом с ним, а та с удовольствием размазывала картофельное пюре по щекам. Семейная идиллия была мгновенно нарушена, раздавшимся в дверь роковым звонком.

- Дорогая, ты ждёшь кого-то? – спросил мужчина, уже переодетый в обычные домашние штаны и полосатую футболку. Ужин был в самом разгаре.

Надесика (так звали маму Куроко) негодующе посмотрела на мужа и, пожав плечами, ответила, – Нет, я не жду никаких гостей. Может быть это почту сегодня раньше привезли? – предположила женщина и, поднявшись из-за стола, тихонько вышла в коридор. Все остальные продолжили есть.

- Лила, ну не сопротивляйся, съешь ещё ложечку, – пятилетний мальчик, сделав из ложки самолётик, начал упрашивать съесть сестру чуточку больше.

Лила была жуткой копризулькой. Так, как она была младшим ребёнком, то и все почести, как говорится, отдавались ей. Она получала всё внимание родителей, да и сам Каташи отдавал свою каждую свободную минутку своей сестре-близнецу. Столь чистый и хрупкий ангелок, как Лила, была нечто вроде талисмана семейства Итоямы. Больше всего за маленькой Лилой любил присматривать сам Каташи. Он был ей и матерью в нужный момент и отцом и братом, и телевизором, если потребуется. Так, как они были близнецами, то взаимопонимание между ними были особыми. Один начинал фразу, а другой заканчивал, если кто-то из них резал палец, другой начинал плакать, показывая, что разделяет чужую боль. Они были неразлучны. Буквально читали мысли друг друга, копировали движения. Они будто два человека с одной душой, которую невозможно разделить.

- А..а~аа!! – громкий женский голос разнёсся по всему дому. После, он перешёл в писк. Сильный грохот привлёк внимание всего семейства. Глава семьи - Хару сразу же подскочил с места, увидев, как его супругу выволокли за волосы двое мужчин.

- Вы кто такие?! Незамедлительно отпустите мою жену! – резко выкрикнул полицейский и мельком косо начал посматривать на детей, которые испуганно прижались друг к другу. Один из вошедших мужчин был слегка полноват, в странной бледного цвета шортах и майке, совершенно не скрывающей его ужасное пузо. Неаккуратная щетина легла на его жирные щёки и второй свисающий подбородок. В его руках был нож. А вот второй мужчина был явно моложе. Спортивная талия и морда уголовника говорили сами за себя. Именно он и тащил беззащитную девушку с уже разбитым носом внутрь кухни.

- Эй, папаша, руки вверх. Одно неверное движение и твоей жёнушке конец, – слащаво ухмыльнувшись, толстый мужчинка пододвинул лезвие ножа к горлу обессилившей, избитой девушке и угрожающе сузил глаза. Хару беспомощно цыкнул и всё же отступил, подняв ладони вверх, тем самым сдаваясь. Тот мужчина, который был помоложе, подбежал к нему и резко ударил отца в потдых. Он болезненно застонал и беспомощно сполз по стене.

“Я никогда не забуду взгляд тех подонков, которые, ворвавшись в наш дом, сначала зверски избили мою мать, а после чисто от скуки перерезали ей горло.”

Кровь брызнула на палас, растекаясь медленно по полу.

“Дальше я всё помню мутно. Картинка начала буквально расплываться у меня перед глазами. Я прижимал крепко-крепко свою любимую сестрёнку к себе в надежде уберечь, хотя сам я жутко дрожал от страха, а из моих глаз текли ручьями слёзы.”

“Нет! Я не хочу, чтобы всё было ТАК!” – так голубоглазый мальчик подумал в тот момент, смотря на избитого до смерти отца.

- А ну-ка смотри, какая здесь малышка, – на извращённом лице толстяка, убившем мою мать, появилась странная ухмылка, которую Каташи не мог в силу своего возраста прочесть, но он точно был уверен в том, что это что-то очень нехорошее.

Прижав Лилу из-за всех сил, мальчик старался хоть что-то сделать: убежать, закричать, но, как на зло, ноги перестали двигаться, а голос пропал. Старший из близнецов почувствовал, как по его коленям течёт что-то тёплое – это была его моча. Мальчик описался из-за жуткого, душераздирающего страха.

“В тот день я почувствовал всю свою беспомощность и боль, необъятное море боли. Я молился, просил Бога прекратить эти страдания, но… разве в этом доме всё ещё есть Господь? Если бы он на самом деле существовал, он бы не отнял у меня родителей, не заставил бы пережить тот сущий кошмар.”

Тот толстый мужчина вырвал маленький комочек из рук голубоглазого мальчишки и, закинув её себе на плечо, потащил к близ стоящему дивану.

- Н-нет! Лила!! – Каташи очнулся, будто ото сна, и сразу же захотел вернуть свою сестру, однако вместо этого получил тарелкой по голове от другого преступника. Он свалился на пол рядом с трупом отца. По его затылку стекала кровь.

Каташи изо всех сил старался бороться с нахлынувшей на него болью и усталостью. Глаза слипались. Он вот-вот должен был провалиться в темноту, но мысль о том, что его любимая сестра, теперь уже единственный родной человек для него, в руках у тех ужасных людей, заставляла его бороться. Из последних сил он повернул голову в ту сторону, куда совсем недавно унесли маленькую девочку.