Куроко и Танабэ уже давно работают в паре. Они привыкли спасать друг друга из всяких передряг. Только благодаря этому они сумели продержаться в Токкей так долго и не умереть.

- Да и зачем ему что-то делать против тебя?

- Потому, что он видит во мне угрозу! Он считает, что я дурно влияю на тебя! – Момои продолжала громко кричать на мальчишку, всеми силами доказывая свою правоту, - Танабэ-сан думает, что я глупая и что тебе плохо рядом со мной. Он хочет, чтобы я исчезла из твоей жизни. Ты настоящий дурак, Тец-кун, если считаешь, что Танабэ-сан ангел. Ты лопух! Тебя обвели вокруг пальца!

- Момои-сан, успокойся, никто меня не обманывал, – Тецую даже слегка веселила истерика девушки, – Я знаю, что Аи далеко не ангел, никто не ангел, но в нём есть много хороших качеств. И вообще, почему мы говорим о нём? Разве речь шла не о тебе? Аомине-кун знает о том, что ты переезжаешь?

- Пока нет. Я скажу ему после, – она мгновенно стала печальной.

- Было бы лучше, если бы ты рассказала ему о переезде первой, ведь вы - друзья детства.

“Тец-кун, почему ты так спокоен? Я сказала тебе о том, что уезжаю, возможно навсегда, а ты всё так же безъэмоционален, как и прежде!”

- Я тебе настолько безразлична? Почему ты ведёшь себя так, будто тебе всё равно? – она вновь начала кричать.

- Момои-сан, мне жаль, что ты уезжаешь, но ведь это решение твоё и твоей семьи. Я не смею вмешиваться в это, – Тецуя откровенно не понимал, почему Сацуки всё больше по мере продолжения их разговора начинает злиться на него. Разве он говорит что-то не так?

Розоволосая заплакала, - Ха-ха!… Кажется, Танабэ-сан был прав, когда сказал, что ты ничем от него не отличаешься, – ей было больно признавать, что все её попытки пробудить в Фантоме хоть какие-то чувства к ней оказались тщетными, – Я не желала верить его словам. Оказывается зря. Ты всегда был тихим и отстранённым ото всех. Я считала, что это просто часть твоей натуры, но на самом деле, ни я, ни наша баскетбольная команда ничего никогда и не значили для тебя. Даже будучи твоими друзьями, мы всегда оставались чужими для тебя. Почему же мы не смогли проникнуть внутрь твоего сердца, почему не смогли за все три года школы завоевать твоё доверие?

- …Наверное, потому что я не часть вашего мира, – Тецуе было тяжело это признавать, – У меня в жизни не всё так просто, ежедневно я должен сражаться за свою жизнь. Я боец и я привык сражаться за еду, за воздух, которым дышу, за свой покой.

- Я не понимаю, о чём ты говоришь, – Сацуки откровенно не понимала, о чём говорит Тецуя, а сам Куроко и не просил от неё понимания.

Вот почему он сказал, - Всё в порядке, ты не обязана меня прощать за мою холодность к тебе и остальным в ПЧ. Если хочешь, можешь ненавидеть меня, я не против. Меня слишком многие ненавидят, я привык к подобному. Однако, я хочу, чтобы ты знала, что я искренне наслаждался временем, проведённым с вами всеми.

- Правда? – с надеждой спросила она его.

Он ей впервые улыбнулся настоящей улыбкой. Девушка опешила от этого.

- Я желаю тебе счастья, Момои-сан. Надеюсь там, куда ты поедешь, тебе будет хорошо, – сделал пожелание голубоглазый, чем только сильнее расстроил девушку. Она ждала вовсе не таких слов от него, это было ясно изначально. Но Куроко не понимал этого, потому что не разделял чувств Момои. Он не видел в ней ни друга, ни возлюбленную. Для него она была лишь одноклассницей когда-то учившейся с ним в одной средней школе. Однако, они уже не в средней школе.

Тецуя легко расставался с людьми, потому что редко имел какие-либо привязанности. Ему не позволяла сама жизнь их иметь.

- Ты расскажешь мне, куда поедешь?

- Родители хотят пока уехать на время к бабушке по папиной линии. Она живёт на Хоккайдо. Там мы проведём пару месяцев до того, как решим все проблемы с продажей дома и покупкой нового.

- Так далеко?

- После того, как отец оформит все документы, то мы уедем ещё дальше. Мама говорила что-то о Мексике.

- Это на другом Континенте. Вы скоро уезжаете?

- У нас билеты на сегодняшний вечер на самолёт. Так что в девять я улетаю, – печально заметила розоволосая.

Последняя попытка получить хоть чуточку тепла от Тецуи с треском провалилась, когда он сказал, – Удачи тебе, – он сухо похлопал её по спине, развернулся и ушёл к машине, дожидавшейся его. Когда чёрная иномарка тронулась с места и скрылась из поля зрения, только тогда Сацуки могла позволить себе зарыдать. Ей было до боли горько осознавать, что все слова, недавно сказанные, как она считала, грубияном, оказались правдой.

“Значит, Танабэ-сан тогда сказал правду. Я жила иллюзиями. Тец-кун действительно не питает никаких чувств, ни ко мне, ни к Поколению чудес.”

***

Всю дорогу Тецуя и Танабэ молчали. Никто не смел начать разговор первым.

Пусть Куроко и не стал выяснять у Сацуки подробности относительно издевательств над её семьёй, да ему это было и не нужно, потому что он и сам прекрасно знал, кто именно за всем этим стоит.

“Эх, Аи, ну, что мне с тобой делать?”

Танабэ довёз друга до Синдзюку. Тот вышел из машины, захватив с собой спортивную сумку с вещами и уже стоя перед лестницей, ведущей в здание, с которым была связана сегодняшняя работа Тецуи, Фантом вдруг резко остановился и повернулся лицом к другу.

- Аи, ты ведь в курсе того, что я очень хорошо тебя знаю? – у баскетболиста было недовольное лицо. Куроко нахмурился.

Беловолосый наигранно улыбнулся. В глубине души он понимал, почему Куроко сгорает от злости, – Конечно.

- Я спрошу прямо, потому что знаю, что ты не соврёшь мне: ты причастен к переезду Момои-сан?

- Раз ты так хорошо меня знаешь, то ты должен знать и ответ на свой вопрос.

Голубоволосый покачал головой, соглашаясь с ним. Он действительно знал ответ. Заехав профессиональным хуком справа прямо в челюсть Танабэ, Тецу раскровил ему его губу.

- Больше никогда не смей проделывать свои делишки у меня за спиной, Аи! – прошипел грозно, словно туча, голубоглазый. Сейчас он не сдерживал своих чувств. Гнев в глазах Тецуи говорил о том, что он очень сердится на друга.

Танабэ смиренно принял своё наказание. Зашипев тихо от боли, он дотронулся пальцами до угла своего рта, откуда лилась кровь. Ему нравился её запах и вкус металла. Такая рана для него ничто.

Аи хищно ухмыльнулся, - Я тоже тебя люблю, Заяц! – крикнул он вслед уходящему Куроко.

***

Тем вечером возле дома семьи Сацуки люди в рабочей форме погружали коробки с вещами в грузовую машину. На улице перед домом стояли родители Момои.

- Момо, скорее, иначе машина уедет без тебя! – крикнула розоволосая женщина своей дочери. Наси стояла рядом с легковой машиной, на которой они собирались вскоре уехать в Аэропорт.

Девушка вышла из дома, катя большой чемодан своих вещей.

- Ты готова? – спросил её Мицу. Момои покачала головой, – Тогда быстрее садись в машину.

Девчушка поспешила погрузить свой огромный чемодан в авто. Она и сама хотела сесть на заднее сидение, но не успела. Её окликнул знакомый голос, – Сацуки, дурёха, ты, что уезжаешь даже не попрощавшись со мной?!

Она резко обернулась и увидела запыхавшегося Дайки. Он долго без остановки бежал, чтобы в последний раз повидаться с подругой детства.

- Дай-чан, что ты здесь делаешь? – она подбежала к нему, позабыв о распахнутой двери машины и о родителях, которые ждали её.

- Момо, что ты делаешь? – возразила ей мать, окликая.

- Садись быстрей в машину, мы опаздываем, – рявкнул недовольно Мицу, торопя дочь и не желая слушать её оправдания и возражения.

- Мама, прошу, дай мне несколько минут, – умоляюще попросила Сацуки, – Я хочу попрощаться с Дай-чаном, – женщина недовольно хмыкнула, но всё-таки села в автомобиль вместе со своим мужем и начала дожидаться дочь.

- Сацуки, скажи, это правда? – Дайки был растерян, – Ты уезжаешь в Мексику?

- Да, к сожалению, – лицо розоволосой погрустнело. Её глаза были красными от недавних слёз, которые она пролила из-за необходимости уехать, – Так надо.