— О, это Кубок Огня, — с придыханием сказал Фред.
— В этом году в школе проходит Турнир Трех Волшебников. От школы будет выступать один из учеников… — начала Сириус.
— Достигший семнадцатилетнего возраста, — хмуро заметил Джордж.
— Да. И они будут участвовать в различных магических состязаниях, — закончил мужчина.
— А почему только семнадцатилетние? — удивленно спросила Лиз.
— Вот видите, даже она не понимает почему! — вставил Фред.
— Все дело в том, — подчеркивая каждое слово, заговорил Сириус. — Что это очень опасный турнир. В нем нередко погибали участники. Необходимо обладать достаточными знаниями и навыками, чтобы справляться с заданиями. Поэтому, чтобы избежать несчастных случаев, было введено такое ограничение.
— Справедливо, — сказала Лиз. — Но сейчас, мне надо что-нибудь съесть, — заключила она.
Только потянувшись к блюду с куриными крылышками, она разочарованно выдохнула — вся еда исчезла. Но вдруг на ее месте появились сладости на любой вкус и аппетит.
— Вот это чудеса! — хлопнув в ладоши, воскликнула девочка.
— Налетай, — воскликнул Рон и стал шустро накладывать себе в тарелку.
— Ой, а мне многого нельзя, — спохватилась Лиз.
— Это как? — с недоумением спросил Рон. Ложка с шариком мороженого остановилась на полпути к его рту.
— Плохо для голоса.
— У тебя завтра концерт? — резонно спросил он.
— Нет.
— Тогда налетай, — непринужденно сказал парень, целиком поглощая шарик шоколадного мороженого.
— Знаешь, а ты прав! — рассмеялась Лиз.
Еще шустрее она наложила себе всего, до чего дотягивались руки.
— Господи, как же вкусно! За этот кусок не жалко и умереть! Божественное пирожное… Боже, мороженое! Сто лет его не ела! — между подходами выдавала Лиз.
— Ты так всё это ешь, что хочется самому попробовать, — с готовностью сказал Сириус и наложил себе того же.
Не успела Лиз доесть пятый шарик мороженого, как кто-то схватил ее за плечо.
— Ты что это тут делаешь?
— Ем, миссис Смит. С бооольшим аппетитом. Хотите? — протягивая кусок пирога, спросила Лиз.
— Нет, благодарю, — строго сказала она.
— Что-то случилось? — наслаждаясь пирогом, спросила девочка.
— До полуночи мы должны сдать песню Адама, — сказала она.
— О-о-о, это плохо! Это же плохо, да?
— Не то слово! Придется записываться сейчас.
— Как сейчас? — выронив недоеденный кусок, спросила Лиз. — При полном зале?
— Директор Дамблдор пообещал решить этот вопрос, — миссис Смит уже направилась к столу Когтеврана, как вдруг Лиз спросила: — А что-нибудь слышно о моей песне? Когда мне нужно ее сдать?
Миссис Смит остановилась и с сочувствием посмотрела на девочку:
— Они нашли другую исполнительницу для этой песни. Постарше…
Миссис Смит засеменила к Адаму, оставив Лиз, которую распирало от негодования.
— Мою песню! — воскликнула Лиз.
— Что случилось? — спросил Сириус.
— Я два месяца готовила к записи песню, саундтрек к одному фильму, а они отдали ее другой. МОЮ песню! Это нечестно!
— Эм… так бывает, — снисходительно произнес мужчина, на что получил в ответ гневный взгляд.
— Нет! Так не бывает и не будет!
Лиз вскочила на ноги и направилась к преподавательскому столу, где миссис Смит в компании Адама готовилась к записи. Многие студенты оборачивались и смотрели ей вслед, но Лиз это не волновало. Ее заботила лишь песня, которую у нее стащили из-под носа.
— Миссис Смит, — произнесла решительно Лиз.
— Л-и-з, — обреченно протянула женщина, оборачиваясь.
— Это моя песня, вы же знаете! — негодующе заговорила Лиз. — Я работала над ней месяцами! Я…
— Они хотят другую исполнительницу…
— Постарше, — уточнила Лиз.
— Именно.
— Но вы же знаете, что она моя! Я могу ее спеть! Я хочу… Пожалуйста…
— Что я могу сделать, Лиз? — раздраженно спросила миссис Смит.
Лиз задумалась.
— Я… я не знаю…
— Вот и я не знаю.
У Лиз проступили слезы.
— Просто так нечестно… — девочка уставилась в пол.
Женщина тяжело вздохнув, закатила глаза.
— У меня есть демо-версия их аранжировки. Если хочешь, можем записать под нее, но гарантии нет, что они тебя выберут.
Лиз просияла и обняла женщину.
— Спасибо, спасибо, спасибо!
— Споешь после Адама, — хмуро произнесла миссис Смит, сдерживая улыбку из-за счастливого вида девочки.
Лиз бросилась к своему столу и полезла в сумку за микрофоном.
— Ну что? — на девочку все смотрели вопросительно.
— Мне разрешили спеть! Я им покажу! — довольно произнесла Лиз и побежала обратно к преподавательскому столу.
Через какое-то время у левой стены между преподавательским столом и слизеринским, встал Адам, готовый петь. Директор сделал заявление, попросив всех помолчать во время записи и насладиться музыкой. Миссис Смит встала напротив Адама в шагах десяти, готовая снимать все на камеру. Дав отмашку Патрику, который сидел за аппаратурой, женщина принялась снимать.
Лиз наблюдала за всем этим со стороны, сидя на каменном полу, раскачиваясь и подпевая шепотом. Она написала слова к этой песне, поэтому, слушая сейчас практически окончательную ее версию, получала неимоверное удовольствие. Адам пел:
Мне нужна еще одна история,
Нечто, чтобы рвалось из груди.
Моя жизнь стала скучна,
Мне нужно хоть что-то, в чем я мог бы признаться…
Пока мои рукава не запачкались в крови
От правды, что я поведал,
Поверь мне: я честен, клянусь.
Решил, что я задремал? Нет,
Я наготове, так что…
Скажи, что ты хочешь услышать,
Что-то, как в те годы…
Устав от всей фальши,
Собираюсь выдать все свои секреты.
В этот раз не надо еще одной совершенной реплики,
И плевать, что критики никогда не выстроятся в очередь…
Я собираюсь выдать все свои секреты…
Мой Бог, удивительно, как мы зашли так далеко!
Кажется, словно мы гонимся за всеми теми звездами,
Что ездят на сияющих черных автомобилях.
И каждый день я читаю новости:
Всё проблемы, что мы могли бы решить.
И когда ситуация набирает обороты,
Просто запиши об этом альбом,
Спев об этом прямо и холодно…
Мне не нравится мое течение, нет, так что…
Скажи, что ты хочешь услышать,
Что-то, как в те годы…
Устав от всей фальши,
Собираюсь выдать все свои секреты.
В этот раз не надо еще одной совершенной реплики,
И плевать, что критики никогда не выстроятся в очередь…
Я собираюсь выдать все свои секреты…
О, нет ни благоразумия, ни стыда,
У меня нет семьи, которую я могу обвинять.
Просто не дай мне исчезнуть!
Я расскажу тебе обо всем…
Так скажи, что ты хочешь услышать,
Что-то, как в те годы…
Устав от всей фальши,
