Ты успеешь возвести стену.
Надеюсь, когда толпа закричит,
То будет кричать твоё имя.
Надеюсь, когда все побегут,
Ты решишь остаться.
Надеюсь, ты влюбишься
И тебе будет больно…
Это единственный способ понять,
Что ты отдал всё без остатка.
Надеюсь, ты не будешь страдать,
А справишься с болью.
Надеюсь, когда настанет время,
Ты скажешь…
Я, я, я,
Я всё успел.
Я, я, я,
Я всё успел.
Я воспользовался каждой секундой, подаренной жизнью,
Я столько всего увидел и столько сделал!
Да, каждой сломанной косточкой
Клянусь, я жил.
Надеюсь, ты проживешь каждый день по полной,
И все они собираются в коллекцию твоей жизни.
А когда зайдет солнце,
Надеюсь, ты поднимаешь свой бокал. (все присутствующие подняли свои бокалы)
Я хотела бы стать свидетелем
Твоей радости
И твоей боли,
Но пока не настал мой час,
Я скажу…
Я, я, я,
Я всё успел.
Я, я, я,
Я всё успел.
Я воспользовался каждой секундой, подаренной жизнью,
Я столько всего увидел, столько сделал!
Да, каждой сломанной косточкой
Клянусь, я жил.
- Я надеюсь, мы все скажем так перед лицом смерти, - раздался откуда-то сбоку мужской голос.
Все обернулись - в саду семейства Уизли стоял Руфус Скримджер, министр магии, мгновенно узнаваемый по гриве седоватых волос.
Наступила тишина. Когда Скримджер вступил под свет фонариков, все увидели, что министр выглядит намного старше, чем на похоронах Альбуса Дамблдора, — он похудел, стал ещё более мрачным.
— Прошу простить за вторжение, — сказал Скримджер, останавливаясь у стола. — И за то, что без приглашения явился на праздник. — На миг взгляд его остановился на торте. — Долгих вам лет жизни, - обратился он к Гарри и Лиз.
— Спасибо, — отозвался Гарри, Лиз промолчала.
— Мне необходимо поговорить с вами наедине, — продолжал Скримджер, посмотрев сначала на Лиз, а затем на Гарри. — А также с мистером Рональдом Уизли и мисс Гермионой Грейнджер.
— С нами? — спросил удивлённый Рон. — А мы-то вам зачем?
— Об этом я скажу вам в месте более уединённом, — ответил Скримджер и повернулся к миссис Уизли. — Найдётся здесь такое?
— Да, разумеется, — нервно ответила миссис Уизли. — Э-э… гостиная, вы можете воспользоваться ею.
— Отведите нас туда, — сказал Рону Скримджер.
Мистер и миссис Уизли обменялись встревоженными взглядами. Джеймс хотел что-то сказать, но жена придержала его за рукав пиджака, шепнув «пусть идут».
Пока ребята, направляясь в гостиную «Норы», пересекали неприбранную кухню, Скримджер не произнёс ни слова. Огород был залит мягким, золотистым вечерним светом, но в доме уже стемнело, и Гарри, когда они вошли в старенькую, уютную гостиную, повёл палочкой в сторону масляных ламп. Скримджер опустился в продавленное кресло, которое обычно занимала миссис Уизли, предоставив Гарри, Рону и Гермионе тесниться бок о бок на софе. Лиз же примостилась на подлокотник. Как только они уселись, Скримджер сказал:
— У меня имеются вопросы ко всем четверым, и, думаю, их лучше задавать с глазу на глаз. Я начну с Рональда, а вы трое, — он указал пальцем на Гарри, Лиз и Гермиону, — можете подождать наверху.
— Никуда мы не пойдём, — ответил Гарри, и Гермиона с силой закивала.
— Либо говорите со всеми нами, либо ни с кем, - решительно заявила Лиз.
Скримджер смерил друзей холодным оценивающим взглядом, прикидывая, стоит ли обострять разговор с самого начала.
— Ну хорошо, со всеми так со всеми, — пожав плечами, сказал он и откашлялся. — Я прибыл сюда, как вам наверняка известно, в связи с завещанием Альбуса Дамблдора.
— Похоже, вы удивлены! – заметив растерянные взгляды четверки, произнес министр. - Стало быть, вы не знали, что Дамблдор оставил вам кое-что?
— Н-нам всем? — спросил Рон. — Мне и Гермионе тоже?
— Да, каждому из…
Однако Гарри перебил его:
— Дамблдор погиб больше месяца назад. Почему потребовалось столько времени, чтобы отдать нам завещанное?
— Разве это не очевидно? — произнесла, не дав Скримджеру ответить, Гермиона. — Министерство проводило проверку того, что он нам оставил. — И, повернувшись к Скримджеру, она сказала дрогнувшим голосом: — Вы не имели на это никакого права!
— Прав у меня предостаточно, — отмахнулся от неё Скримджер. — Закон об оправданной конфискации наделяет министра властью конфисковать завещанное…
— Этот закон принят для того, чтобы помешать чародеям передавать по наследству Тёмные артефакты, — сказала Гермиона. — А министр, накладывая арест на собственность усопшего, должен иметь серьёзные доказательства незаконности её составляющих! Вы хотите уверить меня, будто Дамблдор пытался передать нам нечто зловредное?
— Собираетесь делать карьеру в сфере обеспечения магического правопорядка, мисс Грейнджер? — осведомился Скримджер.
— Нет, не собираюсь, — резко ответила Гермиона. — Я ещё надеюсь принести людям хоть какую-то пользу!
Рон засмеялся. Лиз была поражена услышанным и молчала, а Гарри меж тем сказал:
— Так почему вы всё-таки решили отдать нам завещанное? Не сумели придумать предлога, который позволял бы и дальше удерживать его?
— Да нет, — мгновенно откликнулась Гермиона, — просто прошёл тридцать один день. А удерживать какую-то вещь дольше, не имея доказательств её опасности, они не могут. Верно?
— Вы могли бы сказать, что были близки с Дамблдором, Рональд? — спросил, игнорируя Гермиону, Скримджер. Рона его вопрос озадачил.
— Я? Нет… не совсем… это Гарри всегда…
— Если вы не были близки с Дамблдором, чем вы объясните тот факт, что он упомянул вас в своём завещании? Индивидуальных наследников там названо совсем немного. Наибольшая часть его собственности — библиотека, магические инструменты и иные личные принадлежности — оставлена Хогвартсу. Почему же он выделил вас, как вы полагаете?
— Я… не знаю, — промямлил Рон. — Я… когда я сказал, что мы не были близки… ну, то есть, я думаю, он хорошо ко мне относился…
— Не скромничай, Рон, — сказала Гермиона. — Дамблдор тебя очень любил.
А вот это уже было натяжкой, да ещё и чрезмерной. За все шесть лет в Хогвартсе Рон и Дамблдор ни разу не встречались один на один, да и другие их встречи можно было пересчитать по пальцам. Однако Скримджер, похоже, их уже не слушал. Он сунул руку под мантию и извлёк оттуда мешочек. Вынув из мешочка пергаментный свиток, Скримджер развернул его и начал читать вслух:
— «Последняя воля Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора»… да, вот здесь… «Рональду Билиусу Уизли я оставляю мой делюминатор в надежде, что, пользуясь им, он будет вспоминать обо мне».
Скримджер достал из мешочка вещицу — она походила на серебряную зажигалку, однако могла одним щелчком высасывать из любого помещения весь свет и возвращать его обратно. Скримджер наклонился вперёд и протянул делюминатор Рону, тот ошеломлённо взял его, повертел в пальцах.
— Это очень ценная вещь, — сказал Скримджер, не сводя с Рона глаз. — Может быть, даже уникальная. И определённо сконструированная и сделанная самим Дамблдором. Почему он оставил вам такую редкость?
Рон в совершенном недоумении покачал головой.
— У Дамблдора были тысячи учеников, не меньше, — настаивал Скримджер. — И из всех них он упомянул в завещании только вас четверых. Почему? И как вы намерены использовать делюминатор, мистер Уизли?
