Что касается историографии вопроса, напрямую относящегося к теме нашей работы (динамика и структура высших органов большевистской партии, аппарата ЦК и секретных подразделений партии в 1920-1930-е годы в частности), можно согласится с мнением М. В. Зеленова, что современная историография этого вопроса практически отсутствует, хотя и намечается серьезное изучение[14]. В дополнение автор также отмечает, что: «Несмотря на появление в последние годы ряда интересных и профессиональных работ по истории делопроизводства аппарата ЦК в 1920-1930-е годы, историографические и источниковедческие проблемы делопроизводства ЦК требуют дальнейшего изучения»[15]. Из тех же работ, что существуют, в целом в методике анализа проявляется «позитивизм». М. В. Зеленов считает, что на данном этапе и уровне исторических знаний по данному вопросу это оправдано, так как «нет фактической базы и не накоплен эмпирический материал»[16]. С точки зрения М. В. Зеленова: «Очевидным кажется факт, что назрела необходимость не только публикаций по истории структуры партийного аппарата, но и серьезного исследования на эту тему»[17][18].

Опубликованных источников, специально посвященной секретности и защите информации в партийных органах, практически не существует. Первые документы, касающиеся вопросов секретности и партийного секретного делопроизводства в партийных органах, были опубликованы в журнале «Источник» кандидатом исторических наук В. Лебедевым. В ведении к данной публикации автор негативно оценивает обеспечение секретности в партийных органах. Он отмечает, что «усилим были направлены на то, чтобы потомки никогда не узнали истинных целей и намерений коммунистических вождей», «…подавляющих любое проявления инакомыслия»[19]. Вывод автора таков: «Партия большевиков, возникнув, как подпольная организация, придя к власти в октябре 1917 г., так и оставалась законспирированной»[20].

Специфика темы и разорванность архивов Политбюро, Оргбюро, Секретариата ЦК, их закрытость, создают определенные трудности для исследователей. Но ныне открытые документы Политбюро, Оргбюро, Секретариата и ранее секретных подразделений ЦК, наличие научносправочного аппарата, созданного сотрудниками РГАСПИ, в частности, опубликованные повестки дня заседаний Политбюро РКП(б) — ВКП(б), позволяют в какой-то мере осветить проблемы функционирования высших органов партии. В этой связи, в частности, необходимо отметить сборник документов из архивных фондов РГАСПИ «Сталинское Политбюро в 30-е годы», вышедший в 1995 году[21]. Для темы монографии интерес представляют документы, опубликованные в подразделе «Рассылка решений и инструкций по конспирации». Данные документы освещают общие вопросы обеспечения секретности, рассылки, хранения, ознакомления и учета протоколов заседаний и других секретных документов. Это вместе с публикацией В. Лебедева, единственные опубликованные источники, касающиеся вопросов секретности (конспирации) в партийных органах в 1920-1930-е годы.

В работе на темой автором был использован ряд специальных статей, посвященных защите информации[22]. Принципиальный интерес для решения задач предлагаемой темы с точки зрения понятийного и методологического подхода представляют работы кандидата исторических наук А. И. Алексенцева[23]. В своих статьях А. И. Алексенцев дает сущностные характеристики понятий «защита информации», «безопасность информации», «информационная безопасность»«, как содержательной части, так и способа их реализации и делает вывод, что между этими всеми понятиями существует прямая связь и зависимость, а между «защитой информации» и «информационной безопасностью» — ©посредственная связь. А. И. Алексенцев также изложил методологические подходы к определению понятия и раскрытия сущности угрозы защищаемой информации, определил каналы и методы несанкционированного доступа к конфиденциальной информации.

Таким образом, анализ современной использованной литературы, касающейся непосредственно темы позволяет определить три направления в ее освещении: историческая, политико-публицистическая, специальная. Необходимо отметить, что изучались в основном отдельные аспекты. К ним можно отнести состав и содержание некоторых ранее секретных партийных документов, секретные подразделения партии, сущность политической системы и некоторые механизмы принятия политических решений по вопросам секретности в изучаемый исторический период, секретные архивы большевистской партии, цензурная политика аппарата ЦК РКП(б) — ВКП(б), специальные вопросы защиты информации. В общем можно констатировать, что, будучи одной из интереснейших проблем советской политической истории, организация защиты информации и деятельность секретных подразделений по обеспечению секретности в партийных органах, фактически еще не стала предметом специального углубленного исследования и остается еще малоизученной. В целях более полного понимания вопроса как с точки зрения изучения исторического процесса и специфики защиты информации в данной работе автор попытался объединить историческое и специальное направления исследования данной темы в целом.

В настоящее время действуют, в основном, два закона, находящиеся в известном противоречии друг с другом. Это основы законодательства об Архивном фонде России и архивах, предусматривающие возможность рассекречивания документов и Закон о государственной тайне, устанавливающий порядок работы с секретными документами. Сложность заключается в том, что механизм запуска нормативных актов по рассекречиванию только сложился, есть много накладок и неясностей, особенно связанных с партийными документами, когда значительная часть данных документов имеет гриф секретности. Здесь опять встает вопрос о соотношении секретной и несекретной информации, государственных и общественных интересов, которые не всегда совпадают, срока давности истечения секретности, определения критериев, классификации, направленности, задачах и целях работы по защите государственной тайны.

Международный опыт и ход новейшей истории, показывает, что количество секретных документов не сокращается. Так, например: «По данным американской печати, в 1983 году число засекреченных государственными ведомствами США документов возросло на 24 процента, по сравнению с предыдущим годом»[24]. Особенно, если речь идет о документах спецслужб. Так: «Архив АНБ [Агентство национальной безопасности США — Г. К.] содержал миллионы бумажной ленты с перехватом. Для ее хранения было построено специальное хранилище, где поддерживались постоянная температура и влажность. Данные за 1980 год свидетельствовали, что АНБ засекречивало в среднем от 50 до 100 миллионов документов в год. В них секретной информации содержалось больше чем в документах американских вооруженных сил, ЦРУ, Гос. департамента и всех других правительственных агентств и ведомств США, вместе взятых. В среднем уничтожению подлежало около 40 тонн секретных бумаг в день»[25]. Так же не ослабевали и требования к служащим, допущенным к государственной тайне: «…Президент Рейган издал приказ с целью не допустить разглашения секретных данных. Каждый государственный служащий дает подписку выполнять эти правила и в случае нужды проходит проверку на детекторе лжи… Отныне каждый имеющий доступ к секретной работе должен получать разрешение на каждую публикацию или даже выступление с лекцией в университете»[26].