Постоянно на протяжении 1920-1930-х годов на Секретариате ЦК рассматривались вопросы по просьбам организаций о включении их в список получающих конспиративные документы ЦК. Секретный отдел, как и прежде, контролировал порядок рассылки секретных документов, и если было необходимо, выходил на Секретариат ЦК с предложением об уменьшении или расширении круга организаций, которым следует рассылать секретные материалы ЦК. Так, в августе 1928 года, ввиду обращения в Секретный и Орграспредотдел ЦК краевых и вновь образованных парткомов, а также парткомов крупных промышленных райкомов, которым некоторые материалы (например, о хлебозаготовках, о посевной компании и др.) уже рассылались по отдельным распоряжениям Секретарей ЦК, с просьбой высылать им материалы ЦК на постоянной основе. Секретный отдел в письме в ЦК считал: «совершенно назревшим поставить вопрос о необходимости расширить круг парткомов, коим следует рассылать некоторые материалы ЦК (стенограммы Оргбюро, циркулярные указания и пр.)»[172]. Это предложение также поддержал и Орграспредотдел ЦК. В результате при рассмотрении вопроса на Секретариате ЦК «О расширении круга парткомов, получающих конспиративные материалы» постановили: «Включить в список лиц и организаций, получающих конспиративные материалы ЦК следующие парткомы с разбивкой на 2 группы, причем 2-я получает только стенограммы ОБ и подобные им материалы»[173]. Всего в дополнительный список было включено 88 организации[174]. 19 марта 1926 года на Оргбюро рассматривалась просьба Среднеазиатского бюро ЦК о включении Ташкентского и Ферганского обкомов; просьба Ф. Э. Дзержинского о включении большого количества представителей промышленных предприятий в список. В августе 1929 года Секретариатом ЦК был утвержден список вновь районированных областей, получающих конспиративные материалы ЦК по Волгоградскому обкому, Севкрайкому, Западным областям, Московскому промышленному областному комитету[175]. В феврале 1930 года был расширен список парткомов, получающих конспиративные материалы ЦК по первой группе[176].
Какова была мотивация при включении в список? Так 15 октября 1926 года по просьбе Информационного отдела ЦК и Северного крайкома в список были включены четыре окружкома. Заместитель заведующего Информационным отделом ЦК в письме 28 августа 1926 года в Секретный отдел ЦК заместителю заведующего Я. Е. Брезановскому так мотивировал включение окружкомов в список: «В связи с решением Секретариата Сев. Кав. Крайкома от 3 августа 1926 г. (прот. № 32) просит ЦК снабжать конспиративными материалами ЦК Владикавказский, Сальский, Донецкий окркомы и Кабардино-Балкарский обком. Информотдел ЦК со своей стороны считает целесообразным высылать конспиративные материалы: Кабардино-Балкарскому обкому (центр г. Нальчик) как организации национальной, значительной по численности (754 члена и 1019 канд. чл. ВКП), выделенной для связи с ЦК, расположенной вдали от краевого центра и центров других национальных областей. Сальскому окркому (центр ст. Воронцово-Николаевская), как типично крестьянской организации, значительной по численности (1027 член и 765 канд. в чл. ВКП — на 1.7.26 г.) обширной по территории. Высылку конспиративных материалов Владикавказскому окркому и Донецкому окркому нужно признать целесообразной по следующим соображениям: Владикавказский округ фактически не имеет периферии, так как территория быв. Горской республики включает в настоящее время ряд автономных областей (Сунджа, Осетия, Ингушетия) окрком, таким образом, обслуживает только гор. Владикавказ, организация малочисленна (членов 652 канд. 377) и не типична. Донецкий окрком (центр ст. Миллерово) представляет малочисленную организацию на 1.7.26 г. членов 533, кандидатов 414»[177].
В список включались, кроме партийных, и должностные лица высших государственных органов власти. 17 февраля 1923 года был разрешен допуск к конспиративным материалам ЦК ответственным сотрудникам СНК СССР[178]. 23 сентября 1927 года были включены в список, получающих бюллетень ТАСС «Не для печати», управляющий делами СНК СССР
Н. П. Горбунов. 27 апреля 1928 г. в список, получаемых стенограммы ЦК, были включены ректора и бюро ячеек ряда партийных коммунистических ВУЗов, в том числе: Академия комвоспитания, Московский Политико-Просветительный Институт, Ленинградский Политико-Просветительный Институт, Университет им. Артема, Белорусский комуниверситет, Средне-Азиатский комуниверситет, Закавказский комуниверситет, Саратовский комуниверситет, Урало-Сибирский комуниверситет, Северо-Кавказский комуниверситет, Татарский комуниверситет[179]. 18 мая 1928 года в список лиц, получающих материалы по хозяйственным вопросам, была включена ячейка Промакадемии, 2 октября 1930 г. Секретариат удовлетворил просьбу бюро ячейки Промакадемии им. Сталина о включении ее в список организаций, получающих конспиративные материалы ЦК. 27 февраля 1933 года было установлено право получения конспиративных документов ЦК начальниками МТС совхозов. 29 марта 1933 года был утвержден список руководящих работников РККА (254 чел.), представленный ПУРом, имеющих право получать информационные материалы ЦК (стенограммы и др. конспиративные документы), а 28 октября 1934 г. в список были включены политотделы Гражданского воздушного флота[180]. По постановлению Секретариата ЦК ВКП(б) от 5 октября 1939 г., а затем подтвержденном Политбюро 10 июня 1940 г., секретарям обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик разрешалось знакомить уполномоченных КПК при ЦК ВКП(б) с протоколами ЦК ВКП(б)[181].
Большинство просьб ЦК удовлетворял, но были и противоположные решения. Так, была прекращена посылка конспиративных материалов ЦК Таджикскому Оргбюро и Ойратскому обкому ВКП, ввиду малочисленности этих организаций и крайней затруднительности конспиративной связи, а Якутскому обкому разрешалось производить рассылать конспиративные материалы ЦК только в том случае, когда будет обеспечена отправка документов только через фельдъегерский корпус ОПТУ. Просьбу С. М. Кирова об увеличении количества присылаемых стенограмм заседаний ЦК до 10-ти отклонили, но разрешили членам губкома знакомиться по экземплярам, высылаемым в райкомы Ленинградского комитета[182]. 18 ноября 1927 года была отклонена просьба Музея революции о высылке для архива музея информационных материалов «Сводок белоэмигрантской прессы» и протоколов ЦК.
Кроме доступа и рассылки секретных документов ЦК, Секретный отдел контролировал и возврат данных документов обратно в ЦК. Контроль за возвратом документов являлся одной из функций Секретного отдела. 23 мая 1929 года Секретным отделом на Политбюро был вынесен вопрос о возврате протоколов Политбюро и Пленумов ЦК на котором постановили: «а) Во изменение Постановления ПБ от 16.5. с.г. (пр. 80 п. 17 прил. «д») установить срок возврата протоколов ПБ в 5 дней, б) Обязать всех членов и кандидатов ЦК и ЦКК получающих протоколы ПБ, точно выполнять решение ПБ об их возврате в срок, в) Восстановить прежний порядок рассылки выписок из протоколов ПБ»[183]. Вопросы рассылки и возврата секретных документов поднимался и Генеральным секретарем ЦК. Так, На заседании Политбюро 25 мая 1928 года И. В. Сталин вынес вопрос о рассылке секретных документов НКИД. Политбюро обязало НКИД строго выполнять постановления Политбюро о порядке рассылки секретных документов[184]. В тоже время, необходимо было учитывать специфику внешнеполитических и внешнеэкономических структур, находящихся за границей. Так, заведующий Секретным отделом ЦКВКП(б) И. П. Товстуха, в письме в Секретариат ЦК от 11 июня 1926 года отмечал: «Порядок обязательного возврата конспиративных документов ЦК, установленный для лиц и организаций в пределах СССР, Секретный отдел считает не целесообразно распространять на представителей СССР за границей. Известный риск в смысле расконспирирования указанных материалов (возможность ограбления диппочты), который имеется при посылке таковых не исчезает и при возврате их. В виду этого Секретный отдел считает, что обязательный возврат конспиративных материалов ЦК для заграничных представителей СССР, получающих таковые отменить и обязать на месте их сжигать и акты с подробными описями сожженных документов присылать в ЦК»[185]. В результате 11 июня 1926 года вышло постановление Секретариата ЦК «О порядке возвращения конспиративных документов ЦК представителями СССР за границей», в котором говорилось: «Обязать полпредов конспиративные материалы ЦК по использовании сжигать на месте в те сроки, которые установлены для возврата, о чем составлять акты с подробными описями документов, каковые присылать в ЦК»[186]. Как видно, в данном случае, Секретный отдел ЦК принимал участие и при выработке мер по защите партийной информации и в государственных структурах.
