Но принимаемые меры по охране государственных тайн, были недостаточными. О разглашении информации военного и дипломатического характера с фронтов, постоянно сообщало военное командование Красной армии. Так, к примеру, Главнокомандующий Южной группой войск Красной армии М. В. Фрунзе докладывал В. И. Ленину, Л. Д. Троцкому и Г. В. Чичерину 19 декабря 1921 года о вскрытии информации англичанами. 29 марта 1921 года на Политбюро слушалось заявление Лежавы о разглашении секретных сведений. К расследованию некоторых инцидентов привлекалось ВЧК. Так, на вышеупомянутом заседании постановили: «Сообщение т. Лежавы принять к сведению, предложив ему передать весь материал с устными добавлениями т. Дзержинскому, которому поручить строго расследовать это дело. Доклад представить в Политбюро»[121].

Первая попытка упорядочить, унифицировать и организовать работу в сфере обработки и хранения секретных документов в масштабах всей республики, была предпринята 30 августа 1922 года. Секретариат ЦК РКП(б) принял постановление и утвердил инструкцию «О порядке хранения и движения секретных документов». Можно констатировать, что это была первая общегосударственная инструкция по вопросам секретного делопроизводства. Заметим, что в этой инструкции впервые было зафиксирован орган по защите секретной информации. Для организации и ведения секретного делопроизводства в учреждениях создавались секретные части. Но все же при ведении данной работы оставалось много неясностей. Так на заседании Политбюро 7 декабря 1922 года, И. В. Сталиным опять был поднят вопрос об опубликовании некоторых, не подлежащих разглашению сведений. Речь шла об информации по Госплану, по халатности и из-за отсутствия конкретных регламентирующих документов, опубликованных в печати. После обсуждения вопроса Политбюро постановило разработать инструкции по соблюдению конспирации, касающиеся не только конкретно Госплана, но и всех ведомств вообще: «а) Поручить комиссии в составе тт. Кактыня, Горбунова, Пятакова, Кржижановского и Куйбышева выработать инструкцию о том, какие постановления Госплана печатанию не подлежат, б) Поручить комиссии разработать также вопрос о порядке опубликования особо щекотливых или сомнительных сведений, касающихся какого-либо ведомства и о способах осуществления данным ведомством контроля над подобного рода сообщениями печати — Созыв комиссии поручить т. Куйбышеву»[122].

В 1923 году на Политбюро также неоднократно ставился вопрос о разработке инструкции и мероприятий по соблюдению конспирации в ведомствах. В итоге была создана комиссия по разработке данных мероприятий, которая на заседании Политбюро 16 августа 1923 года вынесла свои предложения. Особое внимание уделялось внешнеполитическому и внешнеэкономическому ведомствам. Так комиссией были рассмотрены вопросы и выдвинуты предложения, касающиеся НКИД и НКВТ. Это вопросы по линии полномочных представительств, о перевозке секретных документов и дипкурьерской части, секретной переписке в НКИД и НКВТ, материальной обеспеченности сотрудников НКИД, имеющих дело с секретными документами, а также касающиеся переписки по линии Коминтерна и Профинтерна, ГПУ, Разведупра и рассылке шифровок. В представительствах НКИД создавались секретные части и организовывалась охрана помещений. Предполагалось усилить контроль за кадрами, движением персонала, пересмотреть весь наличный состав шифрработников, которые должны были пройти специальные курсы и проверку на надежность и работоспособность, их пригодностью к данной работе. Увольнение и перемещение в шифрчастях НКИД разрешать только с ведома Спецотдела. Также определялся порядок оформления секретной переписки, отправляемой диппочтой. Также предполагался переход на кодовую систему секретной переписки, сосредоточения ее в секретной части, выделением в каждом отделе сотрудника для связи с секретной частью, наблюдением и учетом за проходящей через отдел, перепиской. Запрещалось оставление по окончании рабочего дня секретных документов на руках у сотрудников. Кроме всего прочего, устанавливалась необходимость лучшей оплаты труда сотрудников НКИД, имеющих дело с секретными документами. По линии Коминтерна и Профинтерна также предполагалось введение кода секретных сообщений, определялись некоторые мероприятия по соблюдению конспирации и рассылке шифровок[123]. Как видно, данные вопросы и предложения, хотя и относились к государственной сфере деятельности и касались государственных ведомств, но решались на высшем партийном уровне.

В партийном аппарате также необходимо было упорядочить работу с секретными документами. Вопросы соблюдения секретности при работе с партийной информацией не раз поднимались отдельными членами ЦК. Так, помощник Секретаря ЦК, Назаретян предлагал 22 ноября 1922 года в письме в Секретариат ЦК РКП(б): «В связи с наблюдающимися случаями: а) передачи выписок из решений ЦК лицами, получающими выписки, лицам, коим не надлежит иметь таковые, б) ссылок (письменных) в советском делопроизводстве и в делопроизводстве профсоюзов на решения парторганов, в) хранения выписок в делах советских и профсоюзных учреждений считаю необходимым, чтобы ЦК вынес следующее постановление: 1. Круг лиц, коим должны рассылаться выписки из протоколов ЦК РКП, партийных комитетов и отдельные распоряжения секретарей ЦК и парткомов определяется одним из секретарей ЦК и секретарями парткомов и адресуются им персонально. 2. Безусловно воспрещается передача выписок и отдельных распоряжений ЦЕКА и парткомов лицам коим выписка или распоряжение не адресовано. 3. Выписки и отдельные распоряжения ЦК и парткомов надлежит хранить в особых личных делах и, не в коем случае, не допускается приложение их к советскому и профсоюзному делопроизводству. 4. Безусловно воспрещается копирование выписок и распоряжений ЦК и парткомов, а также письменная ссылка в советском и в профсоюзном делопроизводстве на решения партии. 5. О всех случаях нарушения этих решений ЦЕКА доводит немедленно до сведения секретаря ЦЕКА РКП для предания виновных к строжайшей партийной ответственности»[124]. Эти предложения были приняты во внимание при разработке инструкций и циркулярных директивных документов ЦК по работе с секретными партийными документами. Так, постановлением Оргбюро ЦК от 30 ноября 1922 года в партийных структурах был принят и вводился в действие «Порядок хранения секретных постановлений ЦК РКП(б)», который для лучшего запоминания решено было печатать на оборотной стороне выписок из протоколов заседаний Оргбюро. Особо следует отметить, что этим постановлением принималось кардинально принципиальное решение,  — партийное делопроизводство было отделено от советского и профсоюзного. Этим документом, было положено начало системы отдельного ведения партийного делопроизводства, в том числе и секретного.

Секретными (конспиративными) документами ЦК считались протоколы Пленумов, Политбюро, Оргбюро, Секретариата ЦК, Комиссий ЦК, а также другие материалы и документы (выписки из постановлений и решений и т. п.) ЦК с грифами секретности: «секретно», «строго секретно», «особая папка». Поэтому к протоколам заседаний высших органов партии большевики относились наиболее серьезно. Одним из способов, которым использовался партийный аппарат по защите информации в протоколах, было то, что ЦК старался оставлять как можно меньше письменных источников по тому или иному вопросу в повестки дня заседаний. В. И. Ленин, к примеру, был противником фиксаций всех вопросов в протоколе Политбюро. В январе 1922 г. он писал: «Ввиду того, что мы здесь в Москве окружены шпионами меньшевиками и полуменьшевиками, не вносить этого (и подобных) предложений в протокол Политбюро, а записывать их отдельно… нигде, ни в бумагах, ни в шифровках, не упоминать директив Политбюро»[125].