Роммат охотно делился с полудемоном подробностями произошедших в его отсутствие событий, обсуждал государственные дела. Но последнее приходилось делать втайне от его высочества, который ревниво следил за тем, чтобы никто не вздумал что-нибудь за него решить. Иллидан первоначально предполагал, что самостоятельность принца будет лишь видимостью, но Каэль все важные решения принял сам, игнорируя их с Ромматом советы.

Впрочем, игнорируя советы – это мягко сказано. Например, оказалось, что, соглашаясь с предложенным Каэлем Планом Мирного Возвращения, Владыка Севера как-то не так переглянулся с его советником, поэтому они оба удостоились враждебных взглядов, а лично Иллидан – брошенного потом сквозь зубы обещания «еще увидишь». Глядя на злящегося эльфенка, старательно делающего вид, что жалкие попытки коварного демона помогать ему ничего не изменят, самым сложным было не расхохотаться. Это было бы непростительной ошибкой: принц был обидчив, а свою месть мог откладывать довольно долго и в итоге реализовать самым непредсказуемым способом.

На Кареше полудемон нашел бы, чем заняться, но часто открывать порталы пока не рисковал. Словом, Иллидан старательно держался в тени, не позволял всяким опальным генералам ошиваться рядом с принцем и, тем более, оставаться с ним наедине, доставал эльфенка требованиями уделить ему больше внимания и мучился от безделья. Поэтому посетить занятия в Реликварии полудемон согласился без возражений.

- Я думал разорение старых могил называется мародерством, а оказалось – археологией, - поведал он эльфенку о своем новом увлечении.

Каэль негромко рассмеялся.

- Но поскольку тебя и раньше не останавливала этическая сомнительность этого занятия…

Иллидан ухмыльнулся, сверкая клыками. Око Саргераса он действительно нашел в гробнице падшего титана, да и в Запределье не гнушался пошарить с Шаффаром в могильниках дренеев. Интересные артефакты можно найти, да и вообще, любопытно. Зато он теперь будет знать, как это правильно делать. Более того, оказалось, что древние предметы, не являющиеся оружием, не имеющие никакой магической силы или драгоценных деталей, все равно обладают так называемой «исторической ценностью». Их можно собрать, выставить в публичный доступ, и благодарные подданные будут радоваться, что живут в просвещенном и высококультурном государстве. Иллидану казалось, что нечто подобное Шаффар ему пытался рассказать, но тогда он только отмахнулся, списав на странные эфириальские традиции.

Иллидан видел, как взметнулась в ауре выглядящего незаинтересованным эльфенка алая волна ревности, когда он рассказывал о главе Учебного центра Реликвария, умной и весьма расположенной к нему эльфийке Элдаре. Такая реакция полудемону была приятна, не все же ему одному мучиться подозрениями и ревностью. Но дразнить Каэля дальше он не стал, полез целоваться, хотя принц пытался изображать недовольство и занятость другими делами. Уже наученный горьким опытом, когда в ответ «хватит уже меня тискать, заведи себе кота, если невмоготу» Иллидан намеренно не выпускал его из рук полдня, Каэль прекратил возмущаться и позволил приласкать себя.

В Азероте приревновать эльфенка было к кому. Насчет Джайны Праудмур Иллидан более-менее успокоился: любимых так лихо не используют. Смазливый глава следопытов, слишком молодой для генеральского звания, раздражал полудемона сильнее. Тот имел наглость общаться с эльфенком как со своим старым приятелем, как будто не он устраивал неприятности тем, кто смел открыто сомневаться в официальной версии событий на Квель’Данасе. Иллидан не раз заставал Каэля и Халдарона о чем-то перешептывающимися и смеющимися. Эльфенок сексуального влечения к этому типу не испытывал, да и интерес самого генерала был умеренный, не намного сильнее, чем у любого молодого эльфа к их симпатичному принцу. Но Иллидану было бы гораздо спокойнее, если бы Каэль согласился просто убрать Лор’Темара и Халдарона.

Каэль говорил, что собирается командование армией отдать леди Аллерии: она в свое время хорошо показала себя на этом посту у его отца и никогда не давала поводов сомневаться в своей верности Солнечным Скитальцам. Вот и правильно. А Светлое Крыло пускай летит из дворца… На границу.

Но больше всех Иллидана неожиданно обеспокоил Роммат. Потому что у того восхищение принцем, обожание и тому подобное в ауре сияли так, как не каждый молодожен к новоиспеченной супруге относится! В Запределье Иллидан не замечал такого. Роммат был одним из советников принца, опекал его, хотя и не так явно как Паталеон и леди Каперниан, помнил о высоком положении его высочества, держал приличествующую дистанцию. Сейчас тоже обниматься к эльфенку не лез, но спокойный ровный теплый свет уважения и дружелюбия сменился ослепительно-белым сиянием.

Сначала Иллидан думал, что великий магистр просто обрадовался, что принц жив и не обвиняет его в провале миссии. Восемь лет терзаться чувством вины – это не шутка. Но прошло уже несколько недель, а восторги не утихали, хотя виду тот и не подавал. В Запределье никакого романтического или сексуального подтекста в отношении Роммата к ученику и предводителю не было, так что Иллидану и в голову не приходило ревновать, а сейчас – непонятно. Избавиться от великого магистра нельзя, он слишком полезен. И Каэль ему не простит такого.

Роммат вопреки квель’таласской моде не носил наплечников, демонстрируя рельефные мышцы на руках. Иллидан не раз замечал, что туда направлен взгляд Каэля. Любуется или просто заинтересовался обхватывающими руки великого магистра амулетами в форме обручей или наполненными магией татуировками?

С одной стороны, Иллидан прекрасно знал, что когда эльфенок чем-то увлечен, – а в данный момент он явно относился к возвращению трона как к очередному важному научному проекту – в него голове посторонним заботам места не остается. Если Каэля специально не отрывать от его занятий, то сам он вспомнит о том, что у него вообще-то есть любовник, не раньше чем через пару недель. У полудемона даже вопроса не возникало, в кого он такой… Ревность была необоснованной, принц бы не стал отвлекаться на романтику.

Но с другой стороны… Роммат сильный маг и очень образованный ученый, а для эльфенка это важные достоинства. Каэль разделял страсть наставника к артефакторике, тоже имел множество самостоятельно созданных амулетов. На прошлой неделе они оба одновременно начали носить одинаковые зачарованные серьги в форме золотых цепочек с рубиновыми бусинами. Не похожие, а именно одинаковые, явно одну пару разделили. Иллидан, когда это безобразие увидел, на пару минут в буквальном смысле дар речи потерял.

- И как это понимать? - едва сдерживаясь, чтобы не рявкнуть, спросил он, оттащив принца в сторонку.

Эльфенок непонимающе воззрился на него.

- Ты о чем?

- Об этом! – рыкнул Иллидан и ткнул пальцем в сверкающую алыми бликами серьгу.

- А! – Принц любовно провел пальцами по бусинам. – Это амулет комплексного действия. Чары левитации и замедленного падения, а еще на увеличение дальности телепортационного скачка и мгновенное оповещение. Тоже хочешь такой?

Он что, издевается? Они с Ромматом надеются дурачить Иллидана, оставляя свидетельства своей связи прямо у него под носом?

- Не зли меня, Каэль, - прошипел полудемон, хватая его за плечи и подтаскивая к себе вплотную.

Или это просто обещанная пакость за «сговор» с великим магистром? Хочет их рассорить, чтобы не мешали ему все решать в одиночку? Каэль хлопал глазками, изображая недоумение. Его аура, и впрямь, имела белесый налет растерянности, но это еще ни о чем не говорило: возможно, он не ожидал такой скорой или бурной реакции и теперь не знал, как действовать.

- Почему ты злишься? – обиженным тоном поинтересовался принц.

- Где-то я такую штуку уже видел!

Полудемон щелкнул его по уху в том месте, где крепилась серьга. Тот поморщился.

- Да у половины Ассоциации подобные! Их Похитители Солнца придумали, чтобы в летающем городе не бояться жить. А магистр Роммат доработал немного…