Иллидан видел, что ей было плохо, но не знал, от скорби по любимому супругу или от чувства вины, ведь Мал вляпался в плен Легиону, спасая ее. Любила ли еще Тиранда своего мужа или просто боялась разорвать отношения сама? Мал обрек ее на одинокую жизнь, она века тратила на ожидание супруга — это, конечно, не заключение в одиночной камере, но для любящего сердца долгая разлука тяжела. Ни любимого, ни свободы — зачем вообще нужны такие отношения?!

Будет ли Тиранде хорошо с Малом? Не лучше ли оставить брата в оплоте Иллидари, на Кареше, и там позволить ему начать новую жизнь? Оставить Тиранде свободу, чтобы она могла найти того, кто будет поддерживать и любить ее?

Она была несчастлива в браке. Теперь, когда все претензии были озвучены, Иллидан видел это ясно и сам поражался тому, как легко обманывался все эти годы. И не он один. Может, Тиранда даже самой себе боялась в этом признаться, разрушить идеальную картинку хотя бы в собственных глазах?

Что ей нужнее сейчас? Возвращение мужа, свобода и поддержка друга или время, чтобы разобраться в себе?

Даже если сейчас Иллидан скажет, что Мал жив и почти в порядке, если Тиранда на радостях забудет о ссоре — у нее легко получится убедить себя и Мала, что причина только в демоническом влиянии. Но проблема-то никуда не денется. Вряд ли пережитые приключения заставили Мала пересмотреть свое отношение к жене. Он и у Ксавия в плену был, но все равно не изменился.

— Ты легко поборола магию Моэг, когда она стала говорить то, что действительно было неправдой, про Шандрису, — напомнил Иллидан. — Значит, проблема уже была, и чары суккубы только сделали ее более явной. Так?

— Иллидан! — отчеканила Тиранда, вставая на ноги и выпрямляя спину. — То, что было между мной и Малфурионом, должно остаться между мной и Малфурионом. Имей уважение к памяти моего мужа!

— Извини, — поспешно вставил Иллидан, злясь на себя, что неправильно выразился, и теперь Тиранда думала, что он хочет настроить ее против Мала. Да тут как угодно выражайся! Если она не готова делиться с ним личным, то из нее никак не вытянуть правдивые ответы!

— Он был замечательным эльфом, достойным и честным! — продолжала она отповедь. — И уж прости меня за прямоту, никогда, в отличие от некоторых, не влипал в сомнительные истории с демонами, нагами и Скверной!

Раньше, когда Тиранда начинала его отчитывать, помогала широкая беззаботная улыбка. Сейчас, увы, рожа не та, чтобы очаровывать даму. Иллидан снова извинился, и тут же нахмурился. Его не обидело сравнение с братом. Но сейчас из слов Тиранды следовало, что связь со Скверной — худший проступок, чем малфурионово поведение в браке. Сам Мал тоже именно об этом и беспокоился, а вот Иллидан считал иначе. Надо разобраться.

Тиранда оглядела его с головы до ног и, сочтя действительно раскаивающимся, кивнула.

— Знаешь, мы, охотники на демонов, совсем не такие монстры, какими нас многие представляют, — осторожно закинул удочку он.

— Я знаю, — ласково произнесла Тиранда, словно смягчая свои прежние слова об историях с демонами.

Иллидан сел рядом с ней на бортик лунного колодца, чтобы удобнее было разговаривать. Расправил за спиной затекшие крылья — получилось что-то вроде шатра или беседки.

— Слушай… Я просто хочу, чтобы ты знала. Как правило, охотниками на демонов становятся не потому, что хотят больше силы, власти и возможностей. Кто-то ненавидит Легион, а кто-то просто хочет выжить в этой войне и вернуться к тем, кого любит. Защищать их. Разве это плохо?

— Нет. Конечно же, это не плохо, — качнула головой Тиранда.

Иллидан удовлетворенно кивнул. Он так и передаст Малу: Тиранда не считает, будто лучше погибнуть, ведь таким, оскверненным, эльф никому уже не нужен.

— Мы выглядим иначе, но на самом деле мы такие же, как и все остальные. Мы испытываем все чувства, свойственные эльфам. Мы можем дружить, доверять, заботиться. И любить. Многие охотники на демонов стали хорошими мужьями, — он мог бы привести конкретные примеры, как просил Мал, но не видел смысла. Тиранде эти имена вряд ли что-то скажут.

— Извини, я… я еще не готова обсуждать эту тему. Но спасибо тебе за поддержку, — торопливо добавила Тиранда.

— Ладно. Но знай, что… — хотелось сказать «что бы вы не решили с Малом», но она же уверена, что тот мертв.

Мал, балбес, зря не решился пойти и поговорить с ней сразу, теперь все только сильнее запутается. Тиранде, усталой, измучившейся чувством вины, сейчас стало бы гораздо легче от новости, что ее муж не погиб, спасая ее.

— Что бы ни случилось, я всегда окажу тебе какую угодно помощь. Я могу быть рядом в любое время, — Иллидан подчеркнул интонацией последнюю фразу, вспомнив, что именно остаться в одиночестве она больше всего боялась, когда делилась своими горестями на Роносе. — Мы же друзья.

Он хотел сказать «семья», но вовремя одернул себя, чтобы не напоминать ей о Малфурионе. Семьей они приходились друг другу как раз через него.

— Да, друзья, — благодарно кивнула Тиранда. Эти слова явно успокоили ее.

— И ты знаешь… Мне странно напоминать об этом целителю, но ты вообще в курсе, что нужно есть, чтобы быть здоровой и иметь силы воевать? — Иллидан обхватил двумя пальцами ее запястье и приподнял на уровень ее лица, показав, какой большой остается зазор.

Тиранда смутилась и отняла руку.

— Элуна показывала мне, что Фариона мучили голодом… Нет, конечно же, я не отказывалась от пищи, — качнула она головой, заметив его осуждающий взгляд. — Просто действительно кусок в горло не лез. Я по чуть-чуть ем, но часто, правда. Меня все жрицы в храме пытаются подкормить.

Она выдавила из себя неловкую улыбку. «Да хватит страдать тут как образцовая вдова! Жив твой Малфурион, а скоро будет жив настолько, что вообще древня с два его убьешь!», — хотел рявкнуть Иллидан, но, разумеется, промолчал. Придя к выводу, что больше никакой конкретной информации не добьется, он вежливо попрощался.

— Спасибо, что навестил меня, — поблагодарила она, и Иллидан тут же еще раз напомнил, что пообещал не оставлять ее одну.

Он переместился на Кареш и, не найдя брата в спальне, отправился его искать. На ходу сочинял отчет, намереваясь сгустить краски, описывая несчастный, измученный вид Тиранды. Пусть Мал перестает праздновать труса и покажется жене на глаза! Не важно, что они решат в итоге, но, по крайней мере, Тиранда перестанет скорбеть о его смерти и винить в ней себя.

При помощи саргерасова дара Иллидан обнаружил Мала сквозь стену. Тот был в гостиной Фелориэль — надо же, едва оклемался, как уже наводит полезные дипломатические знакомства.

— О, Иллидан! Anar’alah belore. Знаешь, твой брат такой вежливый и галантный. А я его по-другому себе представляла. Вайши говорила, будто он совсем ди… — Фел беззаботно помахала вошедшему Иллидану рукой с таким видом, будто он никуда не исчезал и виделся с ней неделю назад. И вдруг осеклась, увидев, как «вежливый и галантный» братец подскочил и с размаху съездил Иллидану в челюсть, -…карь…

— Ты… — оторопел, не ожидавший столь «теплого» приема Иллидан.

— Гад! Я все видел!

Иллидан увернулся от второго удара и оттолкнул брата от себя. Что и где он увидеть успел?!

— Твой брат попросил меня создать магическое зеркало… — начала Фелориэль, но Мал перебил ее громким рыком.

— Я даже поверил в твои добрые намерения! А ты при первой же возможности! С моей женой! Всегда будешь рядом, да? Да как ты…

Мал снова попытался врезать ему — хорошо, хоть хватило ума не пытаться нападать с магией. Иллидан ударил в ответ, и оба разозлились еще сильнее: от собственной боли и передавшихся ощущений близнеца. Раньше, когда они дрались, их связь не проявлялась настолько явно.

— Ты сам меня к ней отправил! Уже не знаешь чего хочешь, ревнивый балбес!

Рявкнув последнюю фразу погромче, Иллидан создал портал к Шару Транслокации, и вытолкал возмущенного брата туда.

— Все-таки Вайши редко ошибается в мужчинах, — резюмировала Фел, ничуть не смущенная устроенным в ее присутствии скандалом и собственной причастностью к ссоре.