Тассариан отодвинул от лица разлапистую ветку лиственницы и еще раз оглядел окрестности. Своего противника он не увидел, пожал плечами и развернул коня кругом. Кольтира повесил лук и колчан на ближайший сучок и, неслышно переступая с одной толстой ветки на другую, переместился ближе к тропе.
- Хотя, все не так просто. Возможно это не трусость, а безрассудство, - задумчиво произнес Тассариан, закидывая меч себе на плечо. Совершенно идиотское положение, удобное между боями, но из которого невозможно мгновенно начать атаку. Похоже, он рассчитывал таким способом спровоцировать Кольтиру на новую попытку нападения. Хорошая тактика.
Продолжая вертеть головой, Тассариан направил коня обратно к тропе. Он высматривал эльфа в основном внизу, предполагая, что тот прячется у подножия деревьев, за толстым стволом. Также разглядывал более дальние деревья, ожидая новой стрелы. А вот задрать голову не догадался.
Как следует зацепившись коленями за толстую ветку, Кольтира беззвучно свесился вниз головой прямо за спиной только что миновавшего его Тассариана и приставил меч к его горлу, вынуждая остановиться. Тело пробрал холод, окружающий рыцаря смерти.
- Нет ничего трусливого или безрассудного в простом желании бороться за свою жизнь, - возразил Кольтира, стараясь произносить слова как можно четче. Он изучал всеобщий, как и зандали, дома и в Академии Странников, но говорить на нем доводилось редко, и он не был точно уверен, что собеседник хорошо понимает его.
- Может быть, - процедил сквозь стиснутые зубы тот. - Но нападать на меня в одиночку - это, несомненно, глупая авантюра.
А то я без тебя этого не знаю. Однако сейчас клинок не у моего горла, не так ли, Тассариан?
- Слушай меня, - оборвал посторонние разговоры эльф. - Меня зовут Кольтира. Я преследовал тебя от самого Ан’овина. Следил за тобой. Я знаю, что твое имя Тассариан. Ты мог убить моего брата там, в храме. Более того, ты почти сделал это.
Находясь у рыцаря смерти за спиной, Кольтира не мог видеть его лица и понять реакцию на свои слова, да и у людей, тем более, нежити, мимика другая. Он не знал, понял ли Тассариан о каком случае идет речь, задержался ли в памяти тот его поступок.
Контролировать ситуацию, держа лезвие меча у горла столь опасного противника, Кольтире нравилось. Но вот все возрастающая тревога вблизи от него мешала насладиться кратким моментом власти над виновником смерти брата. Это было странно и непривычно. Тассариан выглядел огромным на этом своем коне и в глухом доспехе, да еще и эти символы смерти везде, но ведь Кольтира никогда не был особо впечатлительным. Впору и впрямь заподозрить самого себя в трусости. Кольтира чувствовал, как выступили на лбу капли холодного пота, но не позволил себе отвлекаться.
- Но что-то заставило тебя колебаться, - продолжил он тихо, говоря почти в самое ухо Тассариана. Люди слышали гораздо хуже, чем эльфы, но Кольтира не хотел, чтобы их разговор потерял приватность. - Какая-то часть тебя воспротивилась этому. Я верю, что твоя душа еще жива. Она изо всех сил сопротивляется тому, что навязывает тебе твой принц.
По пути к Ан’овину Кольтира подбирал слова, которые скажет рыцарю смерти. Если предлагать сотрудничество, то делать это нужно без ненависти и прорывающейся жажды мести. Он был уверен, что сможет удержать свою злость под контролем, ведь согласие Тассариана заманить в ловушку и уничтожить его собственный отряд - а потом и другие, - обеспечит самое лучшее возмездие. Однако, начав говорить с Тассарианом, Кольтира понял, что действительно хотел бы помочь ему обрести свободную волю. То, что Артас сделал с ним, было еще ужаснее, чем судьба погибших в Ан’овине эльфов.
- Вырвись из-под его влияния, Тассариан. Присоединяйся ко мне и сражайся на моей стороне. Сражайся за то, что в глубине души ты считаешь правильным и справедливым.
- Ты не знаешь, о чем просишь, эльф, - медленно, тяжело проговорил Тассариан после короткой паузы. - Я… позволю тебе уйти в этот раз… вместо того, чтобы забирать твою жизнь. Но, поверь, в следующий раз тебе нечего рассчитывать на пощаду.
Кольтира скривился. Он и не просил его о пощаде - просил, да не за себя, там, у Ан’овина. А сейчас это он был тем, кто может позволить или не позволить противнику уйти.
Неудача злила его. Кольтира не очень-то умел убеждать. Взбесить Тассариана, найти его больное место, чтобы посильнее оскорбить - это да, запросто. А тут другое. И не получилось. А еще в глубине души Кольтира надеялся при встрече - вне зависимости от результата переговоров, - попытаться забрать обратно фрагмент Ключа. Но специфической магии, окружающей лунный кристалл, Кольтира не чувствовал. Тассариан дал его на хранение кому-то другому?
Разочарованный и злой, Кольтира был вынужден смириться с отказом и провалом миссии. Ему очень хотелось убить. Уничтожить мерзкую тварь, пришедшую разрушать Квель’Талас и губить эльфов.
Тот кто пощадил Фальтору - это был не этот покорный слуга Артаса. Там была его настоящая личность: наверняка он был хорошим, благородным и волевым человеком, раз смог побороть контроль, причем именно для того, чтобы попытаться спасти чью-то жизнь. И тот, кем был этот Тассариан при жизни, наверняка хотел, чтобы его избавили от этого вынужденного служения злу. Честь обязывала Кольтиру оставить его в живых, если такое выражение применимо к нежити. Но разум говорил, что справедливо будет подарить ему смерть и свободу. Отрезать голову, а тело сжечь, чтобы Артас и его некроманты не призвали Тассариана на службу снова.
Но Кольтира перед ним в долгу… Значит, убьет его в следующий раз.
- Да будет так, - с разочарованием и отвращением к его слабоволию проговорил Кольтира. - И пусть победит сильнейший.
Он убрал меч и, не желая проверять, сдержит ли прислужник Артаса свое обещание позволить ему в этот раз уйти, мгновенно скрылся за деревьями.
Тассариан отозвался, когда их разделало уже около двух десятков шагов и множество деревьев. Он говорил тихо, но эхо разнесло звук его жуткого голоса по лесу.
- Договорились.
========== Глава 3. Shindu fala na ==========
Закончив разговор с Тассарианом, Кольтира забрал свой лук и колчан и поспешил прочь от этого места и от мертвецов, все еще рыскающих по лесу, разыскивая его. Он направился обратно в Транквиллион - так и не смог заставить себя вернуться к Ан’овину и снова увидеть неоспоримое свидетельство смерти брата, да и не вправе он был терять время на личные дела, когда в Квель’Таласе война.
Отбежав от отряда Тассариана на безопасное расстояние, Кольтира первым делом нашел достаточно удобное место, чтобы выспаться как следует впервые за последние пять дней, прошедших с момента нападения на Ан’овин. Во время службы среди Странников Кольтира мог неделями спать по четыре часа раз в два-три дня и не терять при этом бодрости и боеспособности. Но несколько спокойных лет службы во внутренних частях и, потом, охране Ан’овина здорово расслабили его, отвык. По пути на задание Кольтиру гнала вперед злость, на обратной же дороге навалилась усталость. Не было ни сил, ни желания шевелиться, куда-то бежать, что-то делать, но все равно Кольтира поспал совсем не много - больше не получалось отключиться. Он сел, прислонившись спиной к широкому стволу лиственницы, и заставил себя поесть, а потом какое-то время просто сидел, сжав переплетенные в замок пальцы и уронив на них голову.
В лесу было тихо. Легкий ветерок шевелил Кольтире волосы на макушке, солнце пробивалось сквозь ветви, согревало землю. Казалось бы - мирная идиллия. Но птиц не было слышно, их вообще не было в округе на всем том расстоянии, на котором Кольтира мог чувствовать происходящее в лесу. Звери бежали прочь - знали, что за мерзость пришла в Квель’Талас. Несколько лет назад эти леса пострадали от пожаров, а теперь по ним бродили разлагающиеся мертвецы. Бродили и убивали.
В бою не место для эмоций, и Кольтира старался во время сражений мыслить понятиями “безвозвратные потери личного состава”, “потери опытных специалистов”, “ослабление фланга”, “численность боеспособных следопытов” и тому подобными, не думая об оборванных жизнях конкретных эльфов. Но когда непосредственной опасности уже нет, сложно не вспомнить, что у Ан’овина осталось слишком много эльфов.
