Кольтира пытался протолкнуть сердце Маргрейву в рот, но тот сжимал зубы. При надавливании на щеки с боков нижняя челюсть сдвигалась недостаточно, а потом тот вообще чуть не укусил его за пальцы. Оттягивание энергии не помогло. Еще немного — и Маргрейв потеряет сознание, и тогда унижение станет бессмысленным.
Пришлось положить сердце на пол и нарезать его ножом. Сердце так и норовило выскользнуть из-под хорошо наточенного лезвия, но в итоге все равно превратилось в тонкие полоски. Затем Кольтира вогнал между зубов Маргрейва лезвие ножа и повернул. Для зубов человека это не прошло бесследно, для языка — тоже, но главное, что первый кусок оказался во рту, и следующий протолкнул его в горло.
— Это бесполезно, — со знанием дела заявила Вайя. — Если ты съешь сердце сильного врага, ты сам станешь сильнее. А от того, что скормишь ему, ничего не изменится.
— Я не хочу его есть. Оно несвежее, — возразил Кольтира, поворачиваясь к зрителям.
Он чувствовал, что двое рыцарей смерти, которые начали смотреть еще на избиение тролльки, никуда не делись, но и не пытались напасть. Да, собственно, а с чего бы им вмешиваться? Но только теперь он увидел, что Вайя и Керитоз посматривают на них, не выпуская из рук оружия. Возможно, Джейд больше возмутит не возможное невмешательство, а косвенное принятие тролльки в круг эльфийской взаимозащиты. Ну и пусть орет, кого интересует мнение этой слабачки?
— У тебя что ли свежее, — фыркнул Керитоз.
— Я ни единого мгновения не был трупом, — заявил Кольтира подчеркивая важность этого факта поднятием перепачканного маргрейвовой кровью указательного пальца. — Меня превратили в рыцаря смерти после смертельного удара, но еще заживо.
— Это существенно меняет дело.
— Завидуй, дохляк, — беззлобно хмыкнул Кольтира, игнорируя его иронию.
Он принялся проталкивать кусочки сердца дальше.
— Он отрезал мне пальцы, — сообщила Вайя. Кольтира тут же посоветовал ей поднять и сохранить их, чтобы хирурги пришили. Но троллька хотела не пожаловаться, а отомстить. — И сказал, что засунет мне их в задницу. Сделай с ним то же самое, или, хочешь, я сама?
Просьба не удивила Кольтиру. Всегда приятнее отомстить сначала в точности око за око, а потом уже добавить сверху.
— Потом. Доедим сердце, снимем с него штаны, и приступишь, — кивнул он. — А пока… Маргрейв, вот ты кровожадный, но тупой. Как упырь. Чтобы ты больше походил на себе подобных, оставлю-ка я тебе только один глаз. Тебе же хватит, верно?
На лице Маргрейва наконец-то появилось что-то напоминающее страх. До этого он то явно злился, то делал каменную или презрительную рожу, а при первых неудачных попытках накормить его сердцем вообще чуть ли не храбрым и стойким героем себя возомнил. Но глаз — это один из по-настоящему важных для немертвого органов, не то что бесполезное сердце или рука, которую потом можно заново пришить. До кого-то теперь дошло, что эльф может не просто поразвлечься, но и оставить необратимые повреждения. Ну, какой-то глаз хирурги могут пришить, как-то же они создают их для поганищ…
Сердце все же осталось недоеденным — пара не проглоченных кусков торчали изо рта человека, пока он их не выплюнул. А Кольтира, вдохновленный новой затеей, приблизил нож к глазу Маргрейва, однако, вспомнив наставления Зорʼбе, убрал. Варить зелья он не собирался, но хотелось показать этому ублюдку его собственный глаз. Или даже раздавить его уже извлеченным, чтобы жидкость стекла Маргрейву на лицо — это будет интереснее, чем случайно проткнуть глаз. И вообще это уже очень близко подойдет к тому самому необходимому «перебору». Кто из увидевших эту сцену осмелится потом бросить Кольтире вызов?
Он наклонился и, подцепив пальцем верхнее веко Маргрейва, откусил его и выплюнул ему в лицо. А теперь аккуратно и осторожно…
— Не посмеешь, сука, — рыкнул тот, дергаясь из последних сил.
Ледяные чары, удерживающие его руку, спали, и он схватил Кольтиру за горло, которое не было теперь защищено шлемом. Маргрейв попытался повернуться на бок, сбрасывая эльфа с себя, тянул из него энергию — почти прямой, через саронитовую перчатку, физический контакт позволял ему это. При этом он сжимал ладонью горло Кольтиры, надеясь, сломать ему шею. Бесполезно, разница в запасе энергии была слишком неравной, да и пальцы сломаны. Кольтира ударил Маргрейва Ликом Смерти, а потом дотянулся до отложенного в сторону меча. Длина клинка не позволяла вонзить его сидя, не вставая с удерживающего Кольтиру за горло Маргрейва, но уложить серединой лезвия на его оголенный живот и потянуть энергию самым удобным и быстрым способом — это запросто.
Маргрейв дернул изувеченной рукой, но оттолкнуть клинок не хватило ее длины. Пальцы на горле Кольтиры разжались, и человек рухнул на спину без чувств. Пока он не пришел в себя, Кольтира сковал его льдом сразу в нескольких местах, для надежности.
Он выждал несколько мгновений, и когда заметил, что уцелевшее веко дернулось, продолжил пытку. По собственному опыту Кольтира знал, что видеть, когда энергия почти на нуле, не получается, поэтому комментировал вслух.
— В ЗулʼДраке, — доверительным тоном поделился он, — у меня был весьма ценный практикум по извлечению глаз неповрежденными. Ну же, Маргрейв, порадуйся за меня. Смотри, как хорошо получается.
Кольтира положил кончик указательного пальца на уголок глаза своей жертвы, чуть сдвинул вверх и мягко надавил, просовывая под надбровную дугу. Но в этот момент он почувствовал стремительное приближение рыцаря смерти, и повернулся узнать, не Рокир ли это или какой другой приятель Маргрейва. Вдруг спешит… не на помощь, но для расправы над обнаглевшим и окончательно забывшим свое место эльфом. Как оказалось, не Рокир. Это Тассариан быстрыми шагами направлялся к ним.
— Прекрати, — потребовал властелин ужаса, сверля Кольтиру недовольным взглядом. — Вы чем тут занимаетесь?
Кольтира вытащил палец из чужой глазницы и на пару мгновений задумался подбирая слова. Маргрейв скован, рука отрублена, потроха извлечены. Кольтира по уши в его крови и восседает на нем верхом. Отпираться бессмысленно, улики налицо, да не было смысла придумывать увертки или оправдания. Драка один на один, а Тассариану ли не знать о давних счетах между ними двумя.
— Я выясняю отношения с Маргрейвом, — спокойно отозвался Кольтира. Тассариан жестом велел ему встать, и пришлось подчиниться.
— А эти двое? — уточнил тот, указывая на Керитоза и Вайю.
Не верит, что он справился один? Кольтира бросил на него возмущенный взгляд и с вызовом оскалился.
— Мне нужна публика. Иначе не так интересно.
Вайя подалась вперед, намереваясь что-то сказать, но Керитоз одернул ее. Да все равно Тассариан не знал зандали, а аргумент «защита дамы» в Плети не котировался.
Тассариан хмыкнул, но переспрашивать и проверять честность ответа не стал. Его взгляд скользнул по распятому на полу Маргрейву, задерживаясь на обломках доспеха, отрубленной руке, извлеченном желудке, пожеванных кусках сердца, ране на животе и на все-таки уцелевшем глазу. Потом поднялся к окровавленным пальцам и остановился на испачканных волосах Кольтиры.
Во время этого осмотра эльф стоял с каменным лицом. Никакой неловкости он не чувствовал и не считал себя застуканным на месте преступления. Но при всех ехидно скалиться в лицо командиру, даже если его защита уже не требуется — все равно не лучшая идея. Да, Кольтира временами это делал и при жизни, и в посмертии, но не на ровном же месте.
Был бы Тассариан живым, он бы сейчас устало вздохнул, это было видно по его лицу, как бы он ни старался удерживать его бесстрастным.
— Кольтира. Какого упыря я сначала тебя защищал ото всех, а теперь всех вынужден защищать от тебя?
— Это все твоя собственная инициатива, — спокойно возразил Кольтира. Он закончит с Маргрейвом в другой раз. Так даже интереснее, если у того будет время подрожать за свою шкуру. Жажда мести и возмущение из-за вмешательства были вполне контролируемыми. — Кто тебя заставляет это делать?
