А впрочем… Кольтира нахмурился. Плети нужны способные бойцы. Но Эредит все еще не слишком сильна, если сравнивать ее с подготовленными следопытами, а не с ее прежним уровнем. Сейчас Кольтира не сможет ее ничему научить и защитить. Тассариан не факт что согласится возиться и с ней. Понадеяться, что остальные эльфы ей помогут?

Кольтира вонзил клинок в лед, чтобы не мешал. Эредит вскрикнула и съежилась, прикрывая лицо рукой, не поняв, что он целился не в нее. Она медленно убрала руки, чтобы посмотреть, что происходит. Вот теперь в ее взгляде, вроде бы, был страх или, по крайней мере, растерянность. Кольтира наклонился, подцепил ее за пояс и поставил на ноги. Она попыталась вырваться, но он крепко ухватил ее за шею.

- Капрал Эредит. Давай договоримся. Я тебя сейчас отпущу, а лет через пять мы сразимся снова…

Пять лет - это даже с большим запасом, Кольтира станет сильнее гораздо раньше. Эредит ненавидит Плеть, она точно придет, даже если весь мир уже будет под властью Короля Мертвых. Если она не найдет способа связаться с ним или добраться сюда самостоятельно, например на дракондоре, убивая по пути гаргулий, то и не нужен Плети такой рыцарь смерти. Главное, чтобы не умерла в этой битве раньше времени и не стала бесполезным вурдалаком.

- В этот же день, через пять лет, вон у той скалы, - Кольтира указал на виднеющийся на севере черный силуэт: два пика, по форме напоминающие крылья феникса. - Договорились?

Она молчала. Кольтира подумал, что она скажет что-то глупое наподобие “убей прямо сейчас” или “никаких сделок с врагом”, и тогда придется ее убить. Но она прохрипела “согласна”.

Продолжая держать ее одной рукой, Кольтира другой коснулся ее раненного предплечья. Во время морского путешествия он отделил от левой перчатки пальцы и пластину с ладони, чтобы удобнее было плести в бою чары, и теперь проник кончиками пальцев прямо между краев раны, в живую плоть. Теплую - но он не мог ощутить этого. Эредит взвыла и задергалась. Она попыталась оттолкнуть его руку, но Кольтира сам убрал ее и нарисовал на щеке капрала ее же кровью руну защиты от темной магии. Напитал ее силой, как учил Тассариан во время плаванья. От прямого попадания некротических чар не спасет, но от удара по площади - должно. И вурдалаки могут меньше лезть. Долго руна не продержится, но хоть сколько-то.

У Эредит были совершенно ошалелые глаза.

- Тренируйся хорошенько, капрал, - напутствовал ее Кольтира.

Он разжал пальцы, чтобы позволить ей убежать, и вдруг зеленое пламя в ее глазах превратилось в синее. Синюю гладь воды и неспешные волны на ней. Море. Бескрайнее, глубокое, таинственное.

Кольтира, ощущая, как выворачивается из-под его руки Эредит и слыша ее удаляющееся хриплое дыхание, шагнул навстречу этому морю. Он чувствовал, как тает в груди лед, поселившийся там за мгновения до его смерти. Тает, и его острые края, впивавшиеся изнутри в не способное ощутить боль тело, превращаются в прохладные потоки. Пусть он весь растает и сольется с морем.

Кольтира слышал плеск волн, смех и знакомые голоса. Они часто ездили всей семьей к морю. Мама и Фальтора плескались и плавали наперегонки, отец притворно ворчал на шум и пытался ловить рыбу, Кольтира присоединялся то к ним, то к нему.

- Кольтии-ира! - позвал его отец откуда-то издали.

Он не стал поворачиваться. Шагнул вперед, туда, где глубже, чтобы вода укрывала с головой, чтобы можно было плыть и нырять. Туда, где прозрачная вода становилась сапфирово-синей, а еще дальше приобретала чернильный оттенок. Там не было дна, там только море на многие метры вниз. Кольтира знал, что ему не нужно дышать, но он также понимал, что эта вода принесет ему смерть. Освобождение…

Стремительно приблизилась волна, и дно ушло из-под ног. Вода лилась в горло, она не имела вкуса, но Кольтира помнил, что она соленая.

- Кольтира! - донеслось до его ушей сквозь толщу воды.

Пронизанная лучами солнца морская синь вокруг него вдруг поблекла и растаяла, открывая его взгляду рыцаря смерти в вымазанных кровью черных доспехах, трясущего его за плечо. Спустя пару мгновений Кольтира узнал глаза и фрагмент татуировки в прорезях шлема. Тассариан. Вон и Сумрак неподалеку орком перекусывает.

- Это была сирена, - объяснил лейтенант, догадавшись, что Кольтира ничего не понимает. - Ты попал под направленное действие ее голоса, да еще и с близкого расстояния.

Тассариан указал клинком на лежащее в трех шагах от них тело морской змеи, грудная клетка которой была пробита насквозь.

- Почему ты вмешался? - отрывисто произнес Кольтира, пытаясь понять, откуда взялось странное чувство потери.

- Ты бы попал в беду, - спокойно пояснил лейтенант.

Кольтира вернулся на несколько шагов назад, к своему мечу, торчащему изо льда, и рывком вытащил его.

- Тебе какое дело? - повернулся он к Тассариану.

- Я за тебя отвечаю.

Злость накатила как волна из видений от голоса сирены. И на то, что Тассариан вырвал его из морского мира, где ему было хорошо, и за то что ему снова продемонстрировали его неспособность себя защитить.

- Ты за меня не отвечаешь! - процедил Кольтира. Нет в Плети такого правила! Рыцари смерти сами по себе и все отвечают только сами за себя, если речь не идет о выполнении конкретного приказа вышестоящих. Никто не требовал от Тассариана, чтобы он выручал своего ученика из неприятностей. - Мне не нужна нянька. Чтоб больше этого не было.

- Захочу - вмешаюсь, - невозмутимо объявил Тассариан.

- Иди ты знаешь куда? К поганищу на…

Кольтира, понимая, что ссориться с ним было не лучшей идеей для выплескивания переполняющей его досады и злости, честно пытался сдержаться, но все же закончил фразу. Правда, на талассийском. Тассариан вряд ли знал эльфийские ругательства, но тут догадаться не сложно. Кольтира был уверен, что тот разозлится, однако лейтенант лишь хмыкнул и попросил его не выделываться.

Пальцы сжались на рукояти меча. Продолжать ссору было глупо, поэтому Кольтира молча развернулся и направился в сторону от Тассариана.

- Тебе лучше держаться поблизости.

Считает его совсем ни на что не годным? Кольтира показал ему неприличный жест и продолжил путь, уже примериваясь, какого противника выбрать. Впереди эльфы, а чуть дальше влево - краснокожие орки.

- Назад, рыцарь смерти! - гаркнул лейтенант.

Не подчиниться прямому приказу командира, да еще и в бою, было чересчур даже для Кольтиры. Он вернулся, сверля лейтенанта полным злости взглядом и сдерживая рвущиеся с языка комментарии.

- Держись неподалеку, - велел тот, и на этот раз в спокойном голосе угадывался то ли гнев, то ли угроза. - Это приказ.

В каждом противнике Кольтира представлял себе лейтенанта, которого можно проткнуть мечом и отшвырнуть в сторону. Он убивал, убивал и убивал, не отвлекаясь на вытягивание лишней энергии, забавы с добычей и прочее. Он держался рядом с лейтенантом, как ему и было приказано, но потом эльфийские маги подняли метель, видимость стала хуже, и во время гонки за отступающими Кольтира сам не заметил, как оказался вдали от него. Ну и печенка поганища с ним.

Плеть гнала иллидарийцев долго. Обратный путь занял несколько часов, может, даже сутки. Жук предупреждал, что в этих краях солнце не садится за горизонт по полгода, а Кольтира не помнил, где именно располагалось светило, когда началась битва. Ни физической, ни моральной усталости он не ощущал, и с удовольствием сражался или гонялся бы за Иллидари и дальше, но было велено возвращаться.

Заблудиться тут невозможно: путь, по которому прошла армия, был виден сразу. Кровь на белом снегу, на созданном магией мертвенно-голубом и на обычном сером льду. Трупы, множество трупов разной степени изувеченности и свежести. Кольтира усмехнулся, оглядывая пейзаж. Парящие под небом когтистые гаргульи, высокие черные скалы, снег и кровь. Завораживающий вид.

Пожалуй, Нордскол нравится ему, особенно, если тут всегда так весело.

Один из лежащих на льду орков пошевелился. Живой еще. Кольтира подошел ближе и перевернул его пинком на спину. Красноглазый, какими были его собраться во Вторую и, говорят, Первую войну. А вот почему у него и остальных иллидарийских орков еще и кожа красная? Кольтире было не настолько любопытно, чтобы допрашивать. Орк то ли застонал, то ли захрипел. Ранен в бок, но такой здоровенный, что возможно, это для него еще и не смертельно. Тем более, что меховая куртка не позволяла понять, насколько глубока эта рана.