- Не будь таким занудой, Орбаз. Я просто опробовал на практике новые знания, - протянул Кольтира, издевательски скалясь. Вид униженного и разозленного невозможностью отомстить противника ему нравился.

- Кольтира. Выйди, погуляй, - строго приказал лейтенант.

В Плети с начальством не поспоришь. По крайней мере, сейчас Кольтира не был готов к такому шагу. Он прицепил к креплению свой меч, поднял саронитовые перчатки и направился к выходу.

- Иди, иди, не бойся, не уведу я твоего любовника, - напутствовал его Орбаз.

Достал! Кольтира начал плести Ледяную стрелу, но Тассариан резко поднялся, шагнул к нему и ударил его по пальцам, обрывая плетение.

- Надоели, - рыкнул он в лицо Кольтире. - Всех предупреждали, что кто устроит драку, тот пойдет в Нордскол пешком по дну. Двое уже идут. Хотите присоединиться?!

Кольтира не знал, серьезно он говорит или нет. Бойцов сейчас было мало, но драка рыцарей смерти на деревянном корабле может всех на дно пустить. Двоих же Тассариан отправил, - точнее, отправили другие рыцари смерти, но в его присутствии и по его приказу. Руну Льдистого Пути те двое задействовать не успели или не вспомнили о ней, да и не факт, что ее силы хватило бы надолго. По дну путь займет несколько лет, если вообще не увязнуть по горло в иле навечно или не заблудиться. И тем более не хотелось бы провести эти годы в обществе Орбаза. Кольтира отрицательно мотнул головой и вышел из каюты.

На палубе возились вурдалаки и подобные им существа, которых называли “упыри”, “ползуны” и “прыгуны” по излюбленной манере восполнения энергии и передвижения. Разница между ними была невелика, все они любили жрать живых, сами годились на роль всегда доступного источника энергии и боялись рыцарей смерти. Заметив Кольтиру, они шустро разбежались по углам и притихли. Одного нерасторопного он отбросил пинком с дороги, но останавливаться и иссушать его не стал.

Немертвая команда корабля работала молча. Несколько некромантов находились на палубе, но вели себя, как обычно, тихо. Кто-то уткнулся в гримуар, кто-то дремал, прислонившись спиной к ящикам с грузом. Двое рыцарей смерти - Стефан и Насс, оба бывшие люди, - пользуясь малой качкой, играли в красное-синее окрашенными кровью и, наоборот, отмытыми позвонками и обломками костей. Эти двое даже без запрета на драки не бросаются их устраивать, поэтому Кольтира, почти не опасаясь нападения, повернулся к ним спиной. Бесшумно все равно не сумеют приблизиться. Сейчас на корабле задир не было, тролль, который доставлял больше всех проблем - не Зор’бе, увы, - догонял армию по дну.

Кольтира подошел к борту и уставился на волны. Солнце, отражаясь от поверхности моря, сияло холодным серебристым светом. Сквозь толщу воды виднелись блестящие спины рыб. Тишина нарушалась только плеском. Эта мирная картина вызывала у Кольтиры какой-то отклик, но он никак не мог понять, какой именно. То ли умиротворение, то ли тоску, то ли желание нарушить спокойствие какой-нибудь выходкой или хотя бы просто убийством какого-нибудь вурдалака.

Он прошел вперед, к носу корабля, и, оказавшись около переборки своей каюты, услышал недовольный возглас Тассариана.

- Да не трахаюсь я с ним!

Кольтира усмехнулся. Похоже, не его одного достали эти разговоры. Ну, лейтенанту по их человеческим порядкам, по крайней мере, не так оскорбительно это слушать.

- Да знаю я, - Орбаз ответил тише, но для эльфийского слуха тонкая деревянная преграда была несущественной.

- А чего тогда? - бурчание Тассариана.

- Заметил, как эльф бесится, когда об этом говорят?

- Тут любой бы бесился.

Кольтира прислушивался к их разговору не только из любопытства и необходимости знать, какую интригу плетет Орбаз. Рыцари смерти не были любителями трепаться о пустяках, говорили мало, поэтому Кольтира предпочитал пользоваться каждой возможностью запоминать правильные интонации и произношение всеобщего. Люди смеялись над его талассийским акцентом. Уверяли, что он говорит, растягивая гласные, будто соблазняет.

Вряд ли это было правдой: голоса-то у рыцарей смерти все звучали резко и гулко, и воспринимать их так невозможно. Или уж очень буйное воображение надо иметь. Люди просто хотели сказать ему гадость, и хоть они и стали нежитью, но привычки и излюбленные темы оскорблений во многом остались прежними. Кольтира злился, твердил себе, что незачем обращать на них внимание, но старался подражать выговору людей. Речь Тассариана и Орбаза звучала иначе, чем у него, и те бывшие Мстители, кто много лет жил в Даларане, тоже говорили без акцента.

- Нее, у эльфов это нормально. Ему конкретно ты не нравишься, - с нажимом произнес Орбаз после короткой паузы.

- Да? А по-моему, Кольтиру просто достали этой темой.

Судя по интонациям, Тассариан не был особо заинтересован разговором. Он еще параллельно чем-то занимался: зашуршала бумага, потом раздался тихий стук, словно что-то твердое положили на пол или на ящик-стол. Наводил порядок после урока, наверно.

- Однако ему есть за что тебя ненавидеть, - не унимался Орбаз. - Ты убил его.

- И сделал сильнее, - возразил Тассариан.

- Но по сравнению с остальными он слабак. Вспомни, сколько у него тут было проблем, когда об него не вытер ноги только ленивый. Да и сейчас… Причина этому - ты, Тассариан. Он винит тебя в этом хотя бы отчасти. Он ненавидит тебя.

Кольтира помнил, как умирая, жаждал отомстить Тассариану за превращение в нежить. Но тот действительно сделал его сильнее. Кольтира был перерожден для новой, лучшей жизни, имеющей цель и смысл - служение Плети, королю Артасу и Королю Мертвых. Останься он жив, то никогда не смог бы сравниться мастерством и силой с Тассарианом. Теперь, не раз увидев, на что тот способен, Кольтира понимал это ясно. Зато, став немертвым, Кольтира получил шанс и собирался воспользоваться им.

Тассариан в магии разбирался плохо, но Кольтира собирался выучиться у него всему, что тот может ему дать. А еще лейтенант очень хорошо обращался с мечом - лучше, чем более привычный к луку Кольтира. Люди мало живут, так что вряд ли у Тассариана это знания и опыт, которые можно передать, тут дело в таланте. Но все равно отказываться от его предложения потренироваться было бы глупо. Надо использовать все возможности стать сильнее.

Кольтира бросил взгляд вперед, на виднеющиеся на горизонте серые паруса кораблей Плети. На одном из них король Артас…

- По-моему, ты не прав, - помолчав, медленно произнес там, за переборкой, Тассариан. - Я не позволил произойти с ним ничему непоправимому.

- Он же эльф, а они твари гордые. Его любая мелочь бесит, историю с кишками Гниляка вспомни, хотя бы. На тебя он смотрит с ненавистью, - настаивал Орбаз. - И к Сильване и ее предателям он едва не перебежал.

- Кел’Тузад проверял его, - мгновенно отверг эту инсинуацию лейтенант.

- Проверял, но наскоро. Он не спросил, нет ли у эльфа сомнений в правильности выбора. Не спросил прямо, принял ли он предложение банши. И какого черта он вообще сразу не убил эту девку. Эльфийскую девку, - услышав слова Орбаза, Кольтира стиснул в руке рукоять меча, представляя, как перерезает ему исторгающее идиотские подозрения горло. А Орбаз продолжал, стараясь говорить как можно убедительнее: - Ты учишь его опасным умениям. Как бы он не обратил их против тебя, Тассариан.

Тот промолчал. Орбаз внимательный, он хитрее Тассариана. Кольтира не имел к лейтенанту претензий за убийство и введение в Плеть. И за издевательства - Тассариан повел себя более ответственно чем кто угодно из рыцарей смерти на его месте. Не бросил его. По справедливости, к нему не должно быть вообще никаких претензий. Но одно из преимуществ служения Плети - здесь можно не забивать голову понятиями справедливости. Кольтира ревновал короля Артаса к Тассариану. Ненавидел себя за беспомощность и зависимость от покровительства лейтенанта, и потому ненавидел самого лейтенанта тоже. И ему категорически не нравилось считаться его любовником, потому что люди связь между мужчинами считали именно отношениями подчиненности: унижения одного и власти другого. Иначе бы Кольтиру вообще не волновали эти сплетни.