Кольтира ухмыльнулся. А про кал’дорея-то Тассариану никто не напомнит. Был приятель и «брат во смерти», да позабыт. Честное слово, следовало бы сказать Сильване спасибо за это зелье. Тассариану оно пошло только на пользу!

И кстати, получалось, что Тассариана не врал, утверждая, будто все эти его собственнические замашки вовсе не были следствием собственноручного обращения Кольтиры в рыцаря смерти. Почему-то осознавать это было приятно.

Добравшись до Дольного Очага, Кольтира попросил одного из паладинов сходить за Лериссой. Паладины — это не напыщенные маги, долго уговаривать не пришлось. Вывел Лериссу Келтан: похоже, всерьез принял просьбу присмотреть за непоседливой женщиной.

Она ожидаемо кинулась брату на шею, а, услышав о потере памяти, не стала заламывать руки и стенать, а пообещала рассказать все-все о его прежней жизни. Тассариан выглядел растерянным, но сестру признал, согласно кивал в ответ на ее заверения.

В обратный путь двинулись пешком — покупать Лериссе лошадь уже не хватало денег, все уйдет на билеты на корабль. У моста через Тондорил встретились с Туманом и Сумраком, и путь пошел быстрее. Коня Тассариан не вспомнил, но уверенно сделал вид, что рад встрече, и тупая самоуверенная скотина ни о чем не догадалась.

— Знал, что всегда могу на тебя положиться, — шепнул Кольтира Туману, почесав антрацитовую гриву.

— Куда мы дальше? — спросила Лерисса, и брат с сестрой уставились на Кольтиру, ожидая его решения.

Хороший вопрос, на самом деле. Лериссу нужно доставить в Западный край — хотя бы на корабль посадить. Кольтире и Тассариану надо наведаться в Элун’аран — забрать вещи, уволиться из армии. А потом? Снова в наемники? Кольтира поморщился. Когда-то отец учил его сражаться, рассказывал о почетности службы. Но теперь не защита родины, а убийства и война стали ремеслом недостойного сына.

В Подгород после устроенной в Андорале резни нет смысла соваться. Проситься к Агмару? Можно было бы, если бы не Тассариан — орки не примут человека. Не бросать же лишенного памяти напарника.

— Мрачный Свод, Акерус, Даларан, Кабестан, — перечислил Кольтира первые варианты, пришедшие на ум.

— Хммм… — протянул Тассариан. — Мрачный Свод не помню вообще. Акерус… Акерус… смутно.

В этом признании ни смущения, ни злости на свою беспомощность. Странный он все-таки тип. Кольтира бы бесился и огрызался на его месте.

— Если ты не хочешь поселиться в Акерусе из-за меня, то не волнуйся. Я могу переехать в Длань Тира, например, — предложила вдруг брату Лерисса. — Там, говорят, город почти не пострадал. Будем совсем недалеко друг от друга, сможешь за сутки до меня добираться,

В Длань Тира? Город, отбитый у Алого ордена Серебряным Авангардом? Ее что, Келтан соблазнил уйти в паладины? Дочь героя с сильным характером и наследственной склонностью к Свету. У нее бы получилось… Правда, что ли, уговорил ее?

Но это странно, она же так цеплялась за свой дом и свою землю в Западном краю. Или там только романтический интерес и имел значение?

— А как же твой хвостатый? — прошептал Кольтира ей на ухо.

— Если я нужна ему, то приедет сам, — со злостью выплюнула она. Что-то там не ладно у них…

Путь до Квель’Таласа прошел быстро. Лерисса пристроилась на Сумраке за спиной брата и всю дорогу то обменивалась с Кольтирой колкостями, то рассказывала какие-то случаи из детства. Тассариан больше ничего не вспомнил, но рядом с сестрой явно чувствовал себя на своем месте.

На границе, у Талассийских Врат снова возникли проблемы. На этот раз дело было не в цвете глаз квел’дорея. Пограничникам оставили четкое указание: Кольтиру Ткача Смерти в эльфийское государство не пускать. Этас постарался? Не похоже на него… Но если его рук дело, то и в Даларан соваться не имело смысла, с Этаса станется предусмотреть даже месть озлобившегося монстра.

Кольтира тупо уставился на выданную ему копию приказа. Вместо ожидаемой злости он ощущал какое-то… смирение.

Значит, на родину путь закрыт. Может, и правильно. Что там у Кольтиры оставалось в Элун’аране? Дом с собой не заберешь, а самое важное: конь и оружие, — было при себе. К троллям. Нечего подвергать эльфов риску.

Кольтира написал письмо Раниену — отшутился, мол, когда бы я обходился без неприятностей и конфликтов. Лериссе с Тассарианом причины изгнания объяснять отказался, но они и не особо настаивали. Посовещались, решили ехать сначала в Западный край.

Двигались медленно: Тассариан не разрешал издеваться над Лериссой и лишать ее отдыха. Пока она отсыпалась, они тренировались. Или ссорились — этот обнаглевший тип, услышав, что в Плети был командиром Кольтиры, пытался восстановить прежние порядки и тут. И вообще относился к нему с изрядной долей снисходительности.

— Ты еще так молод, — заявил он однажды, без спроса запуская пальцы Кольтире в волосы.

— Я старше тебя раз в десять, — фыркнул Кольтира.

Вот только Тассариан в Подгороде успел познакомиться с кем-то из темных следопыток и научился соотносить возраст эльфов и людей. И исходя из странных посылок, будто люди взрослеют быстрее эльфов, а нежить — так же как и живые, он счел себя старше. И опытнее. И мудрее.

Повод-то вроде бы пустяковый. Из-за такого только дети могут рассориться, но как-то слово за слово, и самоуверенность Тассариана Кольтиру просто взбесила. И когда тот еще и уделал его в поединке, а потом с наглым видом требовал поцелуя за то, что уберет клинок от его горла — ну кто бы не взъярился? Кольтира ушел прогуляться и остыть к небольшому озеру на клочке исцеленной от Чумы земле, и там его нашла Лерисса. Чего это на рассвете подскочила?

Пришла поговорить. Все на ту же тему, какой доставала его в Западном краю. Не усугубляй чувство вины Тассариана, напоминая ему об убийстве. Теперь с уточнением — не сообщая, кто оборвал жизнь Кольтиры и превратил его в слугу Артаса.

Кольтира и не собирался рассказывать. Не то чтобы твердо и нерушимо решил — мало ли, упырь его знает, вдруг придется к слову в пылу какой-то особо ожесточенной ссоры. Но настойчивость Лериссы бесила. И речи о прощении.

Что-то его самого никто не торопится прощать! Он Этаса вообще-то не убил, а тот все равно не захотел быть с ним даже просто в одной стране!

— Легко тебе говорить. Тебе не за что его прощать, вот и делаешь вид, будто добренькая, — проворчал он.

Лериссу перекосило. Она пару минут сидела молча, подбирала слова, а потом вдруг стребовала с него обещание оставить все детали разговора в секрете. Кольтира кивнул, ни упыря не понимая.

— Я знаю, что это нелегко: прощать. Нас с Тассарианом вырастила мама, ты ведь знаешь. Я ее очень любила, — медленно произнесла она каким-то совершенно невыразительным тоном. Смотрела в землю и выглядела как нахохлившаяся ворона. А потом набрала в грудь воздуха и выпалила: — Это Тассариан ее убил.

— Что?

Кольтира вытаращился на Лериссу, не веря своим ушам. Тассариан? Вот этот мирный и безобидный тип, даже под властью Артаса не опустившийся до бессмысленной жестокости? Рыцарь смерти, отличающийся от живых только возросшей эффективностью в бою? Поднял руку на женщину, на свою мать? Убил? И Лерисса после этого стала бы с ним общаться? Что за чушь!

— Врешь! — возмутился он.

— Артас привел их из Нордскола в Лордерон. Уже… немертвыми, Плетью. Жгли города и деревни, вырезали н-народ. Я тогда уезжала, меня успели эвакуировать. Маму — нет. Я не знаю, как Артас узнал ее спустя столько лет… — Лерисса облизнула пересохшие губы. — Но он приказал Тассариану убить ее. Доказать свою верность.

«Тассариан доказал свою лояльность делом», — Кольтира же слышал это в Плети! От Фалрика и от Артаса.

— Тассариан сам рассказал тебе?

— Сам. Письмо прислал, когда вы были в Ледяной Короне. Думал, после этого я не захочу его знать.

Кольтира недоверчиво уставился ей в лицо. И она взяла и простила? Ну да, она же нуждалась в деньгах. Но могла бы принять помощь и не звать его жить под одной крышей или поблизости. Уж нашла бы благовидный предлог держаться подальше.