Кольтира даже не заметил, когда Этас плел заклинания — ни чары смены формы, ни эту болезненную гадость, ни перемещение. Насколько же он силен и умел? И если он владел настолько мощной магией, способной подействовать даже на нежить под защитой рун и купола, — то почему сразу не дал отпор? Еще когда Кольтира заставил его изобразить перед Тассарианом поцелуй.

Боль не утихала. Хотелось растереть плечо, но сквозь доспех не достанешь — да и не поможет. Кольтира задействовал все известные ему защитные чары и руны — не помогло. Да и знал он не много: редко уделял внимание этому разделу магии, считая его неважным для нежити. Сейчас все было терпимо, но если купол развеется раньше, чем эта гадость…

Пыточные чары, запросто убившие бы незащищенного живого эльфа, даже тренированного, умеющего переносить боль. Какого упыря Этас, крививший нос на темную магию и любые незаконные заклинания, так легко и привычно сплел это?

Было ли в мальчишке хоть что-то искреннее?!

Кольтира пнул саронитовым сапогом по толстому стволу дуба, вымещая досаду и злость.

— Белочка, б…ь, безобидная! Архимаг, сука! Родственничек сильванин, чтоб вас обоих!

— Голубки поссорились? — злорадно усмехнулся голос Тассариана.

— Отъе…ь! — рявкнул Кольтира и обернулся.

Тассариан и Светлое Крыло, незамеченные им из-за боли и злости, стояли в паре десятков шагов. Чудно, просто чудно! Как много они видели? Да какая разница! Главное — что он и Этас знали, что тут произошло.

Нечасто кому-то удавалось поставить его на колени, и уж точно Кольтира не думал, что одним из этих «кому-то» окажется беспечный милашка Этас.

— Что случилось? — нахмурился Светлое Крыло. Кольтира невнятно пробормотал «ничего особенного».

Генерала так просто матом не пошлешь… Хотя после всего, что Кольтира сделал, грубое нарушение субординации ничего не усугубит.

— Где Этас?

Из воздуха соткался серебристый ястреб и сел на пальцы генералу, отвлекая его от расспросов. Тот принял сообщение, нахмурился и с подозрением оглядел Кольтиру и следы на земле.

— Он сказал тебе, что за срочные дела у него появились? Это из-за Сильваны?

Срочные дела? Готовящаяся месть рыцарю смерти, зверушке, осмелившейся укусить того, кто считал, будто приручил его?! Что он сделает? Потребует ареста? Генералу, похоже, ничего не сообщил — наверно, не рискнул подвергать того опасности.

— Нет, не сказал, — рыкнул Кольтира, вспомнив, что от него ждут ответа.

Светлое Крыло недовольно сощурился, но с вопросами отстал. Кольтира развернулся и пошел глубже в лес, подальше от тех, кто мог бы видеть его. Действие антимагического купола скоро закончится, и тогда боль снова скрутит его, сбивая с ног. Тассариан увязался за ним, но молчал. Кольтира хотел огрызнуться, прогнать его, но купол таял, и все силы уходили на борьбу с болью.

Постоянные сигналы от тела — это было так странно и непривычно. Точнее, привычно, но позабыто. Как у живых…

Чары архимага постепенно развеивались, но на это ушло больше часа. Боль стихала, и в голове прояснялось. А собственное поведение казалось все более и более глупым.

Неприятный сюрприз от безобидной белочки, да? Троллья задница, как можно было оказаться таким слепым идиотом?! Разве не знал Кольтира, что Этас — архимаг, причем один из самых талантливых, раз поучил этот ранг еще до совершеннолетия? Знал, конечно! И уже давно догадывался, что он родня королеве нежити, а, значит, обязательно отомстит за нанесенное оскорбление.

Чары были мерзкие, но Кольтира их заслужил. Как он вообще додумался назвать архимага слабаком, а потом еще и потешаться над его беспомощностью? Понятно же, что тот не за красивые глазки ранг получил. Этас много еще чего может, просто он дипломат, ему нельзя раскидываться убийственной магией направо и налево. Кольтира не раз видел силу могущественных чародеев — те же сан’лейн и верхушка Культа Проклятых, например.

И вовсе Этас не притворялся, разыгрывая из себя мирного и беспомощного дипломата. Нечего выдумывать чушь! Он просто не привык решать вопросы грубой силой. Но любое терпение и миролюбие закончатся перед угрозой смерти. Что в случае с поцелуем, что с удушением, Этас потратил первые мгновения на оценку ситуации, он же не привык быстро реагировать на опасность. А потом испугался, запаниковал, потратил силы на бесполезное трепыхание. И только опомнившись — ударил. Любой бы так поступил.

Глупо было принимать беззаботность и миролюбие за слабость. Кольтира знал, что маги могут сжечь немертвого своими чарами. Этасу хватило бы сил и умений прикончить его, пока он корячился перед ним на земле от болезненных чар. Он этого не сделал, потому что…

Потому что он хороший парень — в отличие от.

Кольтира сдержал порыв постучаться головой о ближайшее дерево. Идиот. Разве разозлить Тассариана стоило возможности иметь друга? Разве настоять на своем было важнее того, чтобы оставить себе шанс все исправить, помириться?

— Возьми оружие, — глухо сказал он Тассариану.

Должен же быть от него какой-то толк, раз торчит рядом, мелькая на периферии зрения и раздражая. Из-за него, из-за его нелепого флирта с генералом все началось!

Они сражались долго — обоим хотелось выплеснуть злость. Остановились только когда голод дал о себе знать. Продолжать — значит подвергать риску следопытов в Анклаве, чьи жизни вполне сгодятся в пищу одуревшим от жажды энергии чудовищам.

— Поссорились? — спокойно, уже без издевки спросил Тассариан, убирая оружие за спину.

Кольтира кивнул, отворачиваясь. Он не собирался откровенничать, но представив, какими словами мог бы описать случившееся, мысленно выругался от досады и стыда за свою дурость.

— Балбес, — мягко прогудел Тассариан, обнимая его за плечи.

Даже не сомневается, чья вина. Думает, что слишком хорошо его знает, да? И ведь прав же, зараза!

— Заткнись, — буркнул Кольтира.

Тассариан хмыкнул и поцеловал его — настойчиво, требовательно. Кольтира вывернулся из рук и покачал головой. Не до траха сейчас, абсолютно. Он опустился на землю, прислонясь спиной к толстому стволу дерева, и Тассариан сел рядом. Снова обнял. Кольтира откинул голову ему на плечо и уставился в небо.

Тассариан вечно пытался удержать его рядом с собой, но, если не считать обращение в нежить в битве за Элун’аран, не делал это насильно. Ну, с неприкрытым и явным насилием, по крайней мере. Свободу быть от него подальше приходилось отстаивать, но Тассариан все же отпускал его. И после Последней Надежды, и в Ледяной Короне.

Кольтира не собирался соревноваться с ним в благородстве, но результат-то налицо. Он оставался рядом с Тассарианом, в то время как Этас теперь боялся и ненавидел его самого. Тассариан, бывший фермер, не проживший на свете и полувека, оказался умнее.

Впрочем, невеликая это заслуга, быть умнее такого болвана, как Кольтира. Собственные действия казались все более нелепыми — хотя куда уж хуже-то!

Идиот.

Придурок.

Бездарно пролюбил такой шанс иметь друга. Напал на гражданского, на мирного мальчика, доверявшего ему.

И теперь никак не исправить это. Этас не согласится встретиться, поговорить. Кольтира бы извинился, даже вытерпел бы это мерзкое заклинание еще раз. Но Этасу это ни за каким упырем не сдалось. Он не желает его видеть.

«Shorel’aran»

Этас все-таки настоял на своем.

Держа мальчишку за горло, чувствуя биение его пульса, Кольтира был уверен, что он и только он владеет ситуацией. Он упивался этой властью — но не понял, что события уже вышли из-под контроля. И в итоге он потерял гораздо больше. Этас отделался испугом и парой синяков, а у Кольтиры больше нет права снова называть себя защитником Квель’Таласа и его народа. А в перспективе еще и проблемы с законом — ого-го какие! И нет ни друга, ни надежды на примирение.

И сам ведь, сам во всем виноват. Придурок. И-ди-от.

Из стычки победителем вышел Этас. Мысль настойчиво вертелась в голове, и Кольтира чувствовал, что должен сделать из нее какой-то важный вывод. Но какой?