— А что, хочешь, чтобы и на тебя? — усмехнулся Этас. — Знаешь, злить Сильвану не всегда безопасно, она и отомстить может. А мстит она со вкусом и фантазией.
Спасибо, детка, а то Кольтира без тебя не знает о мстительности Королевы Банши!
— Нет, подожди, — решил он разобраться. — Она так и сказала, что не злится на меня?
Неужели Сильвана готова простить? Провела расследование и поняла, что Тассариан попросту подставил Кольтиру? Ну, в принципе, такое могло произойти, она никогда не была глупой женщиной.
Или это ловушка? Или Сильвана вообще наплела Этасу каких-то баек, не имеющих отношения к реальности? Не стала рассказывать ни о зелье, ни о заключении в темницу и допросах, ни о подозрениях в предательстве.
— Сильвана сказала, что ты поступил глупо и… безосновательно, — пояснил Этас, бросив быстрый взгляд из-под ресниц на Тассариана. Не хочет обсуждать при нем дела Сильваны или знает о его роли в «безосновательном» поступке Кольтиры?
Тассариан нахмурился и внимательно слушал. Нетрудно было догадаться, в каких направлениях сейчас работало его воображение. Он ведь так и не оставил попыток выяснить, что было между Кольтирой и Сильваной в Подгороде.
— Слушай, может, ты напишешь ей письмо, и вы сами разберетесь? — добавил Этас.
А вот насчет того, что было в голове у Сильваны, Кольтира совершенно запутался. Что она сказала Этасу, раз тот уверен, будто парой писем можно решить проблему? И что значило это ее «безосновательно»? Она прямо так дословно и выразилась? В смысле, угроза напоить зельем не была серьезной? Или, раз обвинения в сговоре опровергнуты, то Сильвана была готова ему поверить, а ему не следовало уходить?
«Безосновательно»… Или она вообще выдала официальной версией его ухода те слова, что он ляпнул при Клеа — мол, будьте счастливы с Натаносом? Для нее личная драма, любовный треугольник — более выгодное объяснение, чем роль королевы, от которой сбегает высокопоставленный офицер. Не могла же она подумать, что именно это и было истинной причиной ухода Кольтиры! Хотя… Учитывая его давнюю взаимную неприязнь с Натаносом — могла.
— Или можно телепортироваться в Подгород и все выяснить нормально, — предложил Этас.
— Не надо, — буркнул Тассариан.
Кольтира бросил на него надменный взгляд. После всего, что натворил, еще и будет мешать все исправить? Еще как будет! Тассариан ответил ему тяжелым, недовольным взглядом. Выпятил челюсть, сощурился — сразу видно, что уперся и будет стоять на своем насмерть. Можно подумать, кто-то будет спрашивать его разрешения!
Если бы не план работать на талассийскую армию, Кольтира рискнул бы сунуться в Подгород и объясниться с Сильваной. Обменял бы бессмысленное существование на служение королеве, Отрекшимся и возможность помогать в защите Квель’Таласа. Может быть, даже сначала рассказал все Этасу — тот же политик, знает как решать подобные проблемы. Если он будет в курсе, Сильвана не рискнет опаивать Кольтиру всякой дрянью. Или сразу пошлет к упырям, или даст шанс.
Но теперь, когда уже договорился с генералом Светлое Крыло, не было смысла возвращаться в Подгород. Нужно сначала попытаться наладить контакты со следопытами. Вдруг однажды они все же сумеют примириться с рыцарем смерти в своих рядах — не побрезговали же с ним встретиться Этас и Раниэн. И все же объясниться с Сильваной надо. Хотя бы просто чтобы не оставлять такого недоброжелателя. И чтобы иметь возможность видеться с Клеа и Алиной. Вот только как это провернуть, чтобы не обидеть королеву отказом?
— Я подумаю, — медленно произнес Кольтира и покосился на Тассариана. Пусть только посмеет ляпнуть, что Сильвана безумна и держит подданных под ментальным контролем. Еще только скандала тут не хватало.
Этас, почувствовав напряжение, ловко перевел тему, и атмосфера снова стала непринужденной. Тассариан посидел, набычившись, еще пару минут, а потом снова стал любезным. Настолько, что это бесило. Назло ему, Кольтира принялся флиртовать с Этасом и удовлетворенно отметил, что теперь бесится Тассариан. Так тебе! Нечего чужим приятелям глазки строить!
А Этас тем временем совсем осмелел: не стеснялся отвечать на флирт и даже язвил в адрес Кольтиры, словно тому не требовалось всего доля мгновения, чтобы схватить его за горло. Это в виде проекции Этас мог изощряться в остроумии в присутствии рыцаря смерти, но сейчас-то он был здесь вживую.
Кольтира напомнил ему об этом и посоветовал думать дважды, прежде, чем ляпнуть какую-то глупость. Этас недовольно сощурился, оставил тему, но, похоже, выбросил предупреждение из головы уже через пару минут. И даже намек «хочешь, покажу тебе антимагический барьер» пропустил мимо ушей.
Этас шутил, уверенно захватил инициативу в разговоре и выглядел так, словно искренне наслаждается временем в интересной компании. Говорил то о магии, то о политике. Разливался соловьем о миролюбивом курсе Даларана и Квель’Таласа, о пользе нового союза для всех эльфов и Азерота в целом. Потом дискутировал с Тассарианом: армия нужна, чтобы воевать или чтобы не воевать. И даже вынудил того согласиться. Кольтира злился, что Тассариану столько внимания, но его самого Этас обозвал циником и фактически исключил из беседы. Мелкий наглец.
— Мы скоро отправляемся в Призрачные земли, — сообщил Кольтира Этасу на прощание, проводив его до калитки. — Сначала в Анклав Странников, а потом, скорее всего, к Смертхольму. Можешь птичек своих присылать, только я не всегда смогу ответить.
Этас кивнул и протянул Кольтире руку, намереваясь завершить встречу рукопожатием. Его ладонь была изящная, аккуратная, без мозолей. Явно ничего тяжелее пера в руках не держал, разве что посох по особым событиям. Давно ничто не могло Кольтиру так удивить и привести в такое смятение, как эта доверчиво протянутая ладонь. Рука живого эльфа.
Кольтира осторожно, чтобы не ненароком не стиснуть слишком сильно, пожал его руку. Задержал в своей, тщетно пытаясь почувствовать и запомнить тепло живого тела. И уложить в голове происходящее.
Этас так просто подал руку, словно Кольтира — не отвратительный оживший труп, не монстр, не убийца, а обычный эльф. Сле-до-пыт, как тот любил его называть.
Это было как прощение. Просто так, ни за что, даже без просьб и уговоров, подаренное право на существование.
Кольтира прежде был уверен, что раз его родные мертвы, то ему и не заслужить прощение ни от одного эльфа. Но вот этот мальчик, хороший, добрый, светлый мальчик, так похожий по характеру на Фальтору, только более самоуверенный, вдруг подарил Кольтире то, что он считал для себя невозможным.
Все эти келтановы «ты не монстр, в тебе осталось что-то хорошее, не в силах Король-Лич полностью извратить душу» были бессмысленной паладинской болтовней. Этасу не понадобилось слов, чтобы показать Кольтире: ему не нужно убивать чьих-то врагов, чтобы иметь право оставаться в мире живых.
Этас даже не испугался, когда рыцарь смерти, здоровенный и широкоплечий по сравнению с ним, не сразу его отпустил. Кольтира усмехнулся и покосился на Тассариана. Сделал вид, будто просто провоцирует того поревновать. Этас поверил: иронично изогнул темно-рыжую бровь и напряг губы, скрывая понимающую ухмылку.
И все же пришлось разжать пальцы и выпустить его. Почему-то хотелось пообещать, что непременно оправдает его доверие. Не станет больше связываться с Сильваной и ее Чумой, не будет убивать без необходимости никого, а не только эльфов. Кольтира хотел сказать, что обязательно станет защитником Квель’Таласа, таким же следопытом, как раньше, только в саронитовой броне и почти неуязвимым.
Но Этас, конечно же, не поймет его. Он и сейчас не догадался, как много значил для Кольтиры этот простой, привычный для живых жест — рукопожатие. Для него не происходило ничего особенного. Он послал Тассариану легкую извиняющуюся улыбку: мол, это не я с твоим другом флиртую, он сам тебя дразнит.
А затем создал чары телепортации. Легко и небрежно, словно это было не сложнейшее заклинание, требующее полного сосредоточения, а элементарная магия, вроде телекинеза, только сплетающаяся дольше.