За пределами города Кольтира перестал таиться. Вдвоем с Тассарианом они добрались по широкому тракту почти до самого Златоземья — небольшого городка, расположенного на перекрестке крупнейших дорог королевства. По словам Тассариана городок процветал, но Кольтира этого не увидел. Едва крытые голубой черепицей крыши показались из-за макушек деревьев, Тассариан свернул на узкую тропу и, обойдя деревню с запада, рыцари смерти добрались до другого тракта.
Взяли хороший темп, и за сутки достигли Западного Края. Может, и пугались путники и торговцы, когда два всадника на жутких немертвых конях проносились мимо, но никто претензий им вслед не высказал.
Элвинский лес, по которому они ехали до этого, своими зелено-золотыми оттенками листвы, толстыми стволами высоченных деревьев, плотным неярким ковром травы и лесных цветов, наподобие сребролиста, напоминал южные талассийские земли. Кольтира подумал, что ему понравится тут.
Однако Западный Край встретил его унылой равнинной пустошью. Заросшие пожухлой травой поля, дорожная пыль и тусклое, словно дымом подернутое небо. И с каждым часом пути таяла надежда, что это лишь небольшой участок, а дальше будет лучше.
Тассариан на корабле успел поведать, что это благоденствующий сельскохозяйственный район, и не предупреждал, что тут такое. Не сытое спокойствие полей, с которых убрали урожай, и не сочная до самых снегов мелкая зеленая поросль на вспаханной черной земле, оставленной на год отдыхать. Неухоженность. Запустение. Кольтира не разбирался в земледелии, но ему показалось, что этими полями вообще никто не занимался как минимум год, их забросили.
В какую дыру Тассариан его притащил?!
========== Глава 60. Западный Край ==========
Как оказалось, Тассариан и сам не ожидал подобных пейзажей. Он уезжал отсюда ранней весной: после Нордскола сразу же явился в Штормград, забрал сестру, купил и привел в порядок тут дом, а потом его позвала служба. Все это происходило уже после того, как Катаклизм сотряс Азерот, поэтому нельзя было заподозрить, будто это ветра, наводнения или какие-то изменения погоды помешали засеять поля.
Тассариан издалека поглядел на видневшееся на краю поля жилье, но не стал подходить и задавать вопросы: внезапный визит рыцаря смерти кого угодно перепугает. Вместо этого он предложил поскорее добраться до дома. Они помчались на юг, не останавливаясь при виде бродяг и странных, разбойничьего вида личностей, слоняющихся вдоль дороги.
Дом у Тассариана и его сестры был в крупной (по местным меркам) деревне с красивым названием: Луноречье. Но чтобы добраться туда, следовало сначала посетить заставу — Сторожевой холм. Это был военный городок со своей лесопилкой, артиллерией и крепостной стеной.
Стражи не пускали бродяг за огромные деревянные ворота, но узнав в Тассариане офицера Альянса, посторонились без лишних вопросов. Впечатление Сторожевой холм производил безрадостное: казалось, что застава в осаде. От бродяг, что ли, защищаются? Мысль, на первый взгляд была бредовая, но получила неожиданное подтверждение, когда Кольтира скользнул взглядом вдоль стен. Бездомных за пределами заставы было много — достаточно для бунта. Впрочем, на заставе тоже не шиковали.
Тассариан доложился какому-то офицеру, а потом стал расспрашивать местных. Обращался исключительно к военнослужащим — к тем, кто обязан был считаться с его офицерским званием. Они обрисовывали ситуацию в очень сдержанных и корректных выражениях — ну какой еще неурожай, когда видно, что поля вообще не засевались?! — и Кольтира ни упыря не понимал, пока один из рядовых не брякнул:
— Жрать нечего, работать некому, гноллы обнаглели, кругом ворье.
— А работать почему некому? — не понял Тассариан.
— Дык воевали же. Кто калекой стал, кто того… упырем.
Кольтира ожидал претензий к мертвякам, бывшим солдатам Плети, война с которой привела эти места к разрухе, но их не последовало. Тассариан писал, что живые относятся к нему настороженно и не желают общаться, но сейчас Кольтира наблюдал совсем иную картину. Нормально их воспринимали: косились, шептались, но не плевались и не спешили убраться подальше.
На разговорчивого солдата зашикало начальство, и тот, пожав плечами, отошел. Похоже, разговоры о причинах разрухи не поощрялись, но и не преследовались. Впрочем, Кольтире было достаточно сведений, чтобы сложить приблизительную картину.
Люди — что с них взять! Что лордеронцы, что штормградцы. Тассариан должен был по истории собственной семьи помнить, как люди обращаются с теми, кто им верно служил, но сам стал нуждаться в защите. Когда-то Лордерон отказался платить семье героя Киллорена пенсию, и тут, похоже, было то же самое. Дружина Западного Края в войну в Нордсколе была известной и мощной боевой единицей. Ордынцы старались избегать стычек с ними, и хотя Кольтире не доводилось сражаться ни против них, ни плечом к плечу, он был наслышан об их храбрости и эффективности. Но отблагодарил их Альянс только на словах.
Поля не засевались, потому что нечем. В прошлом году не только большая часть работников была на войне, но и в казну в виде налогов ушла огромная часть урожая. Из этого места король выжал все соки, а потом выплюнул остатки в виде ненужных инвалидов. Многие покинули эти земли и подались в Штормград за лучшей долей, но, не найдя там работы, вернулись бродяжничать.
Тем, кто все еще был на государственной службе, сейчас мало-мальски платили и выдавали паек — неудивительно, что бродяги со злостью и завистью косились на стены заставы. Тассариан бросил встревоженный взгляд на юго-запад. Без слов было ясно, что он беспокоится о сестре: и о ее выживании в период голода, и о ее безопасности среди озлобленных бродяг.
Тассариан рассказывал, что купил дом у пожилой женщины, матери погибшего в Нордсколе солдата. Хитро дамочка его облапошила: явно знала, насколько отвратительно тут будет в следующем году. А теперь Тассариан не продаст дом в этой дыре даже за треть суммы, и, значит, переехать в более удобное для жизни место, тоже не сможет. Даже купить одну только землю и строительные материалы ему не хватит золота. За войну против Плети платили неплохо, но теперь жалование у него было обычным, и копить ему придется лет десять, не меньше.
— Кхм, — кашлянула у них за спиной какая-то женщина. — Здравствуй, Тассариан. На побывку? Возьми для сестрички ткани, у нее же в Луноречье нет нормальных лавок.
Тассариан изумленно и непонимающе уставился на торговку, но последовал за ней к выгоревшей на солнце палатке и оглядел ткани. Женщина подсовывала все новые и новые мотки. В основном — обычное полотно из выбеленного льна. Зачем оно Лериссе? Понятно, что в хозяйстве сгодится, на занавески какие-нибудь, но это же она сама должна рассмотреть.
Тассариан, казалось, выбрал наобум, лишь бы от него отвязались. Цену с него запросили умеренную, но с учетом ситуации в регионе, когда новая ткань вряд ли кому-то была нужна, торговка неплохо обогатилась. Едва они отошли от палатки, к Тассариану бросились другие продавцы, наперебой предлагая свои товары. Какую-то выпечку, которая была свежей до Третьей войны, грубо вылепленную глиняную посуду, садовые лопатки.
Люди, отталкивая друг друга, старались оказаться перед самым носом рыцаря смерти. И даже Кольтире, источающему зимнюю стужу незнакомцу в капюшоне, тоже нашлись смельчаки попытаться что-то всучить.
Кольтира покосился в сторону, ощутив не чутьем, а скорее давней следопытской интуицией, что за ним пристально наблюдают. Наткнувшись на светящийся ледяным огнем взгляд, какой-то бродяга поспешно отвернулся и сделал вид, что поправляет свой заплечный мешок. Стало понятнее, с чего вдруг Тассариану такое внимание. Он купил дом, был в столице, служил офицером, а еще не тратился на еду — значит, при деньгах. От него любым способом хотят получить золото: в обмен хоть на товар, хоть на его нежизнь. Неужели тут найдутся идиоты, которые рискнут напасть на рыцарей смерти?
Тассариан поспешил отделаться от назойливых голодранцев и повел Сумрака к западным воротам. Один из военных подсказал ему короткую дорогу к Луноречью, предупредив об опасности наткнуться на гноллов.
