Даларанский архимаг вряд ли знал подробности битвы, так что, скорее всего, не насмехался. При других обстоятельствах Кольтира был бы рад возможности покрасоваться своими достижениями, но сейчас принимать поздравления было неприятно.

Однако на них послание не закончилось. Этас интересовался, не вернулись ли к Кольтире тени, терзавшие его в Драконьем Погосте.

«Я теперь знаю как бороться с чарами, подчиняющими разум, так что если появишься в Даларане — могу сделать для тебя защитный амулет». Далее Этас расписывал, насколько все это секретно, сложно и вообще тайна государственной важности. Кольтира сначала фыркнул, позабавленный тем, как умелый политик выставляет свои действия чем-то невероятно значительным. А потом подумал, что такого рода чары и впрямь могут оказаться большим секретом, который легко использовать во зло. То, что Этас собирался поделиться этим секретом с ним — это было не только полезной дружеской услугой, но и знаком доверия.

Кое-кому следовало бы поучиться у своего родственника…

Амулет, защищающий разум — это было бы очень кстати! После битвы с Гандлингом Кольтира спрашивал у тех стражей смерти, что не поддались чарам некроманта, как они сумели сдержаться. Оказалось, никаких специфических амулетов у них не было. Только обычные, охраняющие от одной-двух магических атак, а все остальное — это собственное умение сопротивляться контролю. Сила воли, дисциплина ума, и как там они это только не называли. И ничего такого, что он мог бы использовать сам.

Кольтира ответил Этасу согласием, пообещал при первой же возможности вырваться в Даларан — но дальше его ждало разочарование. Следовало подумать сразу, что чары, защищающие темницу от магии, не позволят вестнику покинуть ее. Архимаг не экономил ману, создавая ястреба — тот промахал крыльями еще несколько минут, прежде чем растаял в воздухе.

Раздосадованный, Кольтира попинал стену, а потом утешил себя мыслью, что сможет связаться с Этасом позже. Раз уж тот сам вышел с ним на контакт и заговорил о встрече, значит, не собирался созывать всю даларанскую стражу при виде жуткого рыцаря смерти.

Через несколько часов Кольтиру пришла навестить Синдия. Надменным тоном отчитала охранников, ссылавшихся на приказ королевы и пытавшихся ее не пустить.

— Пришла позлорадствовать? — оскалился Кольтира, когда она вошла в камеру. Стульев там предусмотрено не было, так что он позволил себе быть невежливым и не предлагать даме сесть.

— Зря ты так. Я желаю тебе добра, — будто бы и вправду обиделась Синдия.

Уверила, что радеет о благе Сильваны, а вовсе не на стороне Натаноса. Не то чтобы Кольтира ей поверил, но ему было скучно, и он не отказался от разговора. Синдия не собиралась у него ничего выпытывать, и вообще была не в курсе происходящего — по крайней мере, очень убедительно делала вид.

— За что тебя? Сильвана вообще ничего не объяснила.

Ну, если уж на то пошло, Кольтира тоже не слышал точной формулировки обвинения.

— Кто ж ее знает. Она и мне не объяснила. Может, за некуртуазные выражения в адрес королевы. Может, за попытку изнасилования. Может, за сговор с врагом…

— Весело проводишь время, — выдавила Синдия, переварив эту информацию.

— Я не виновен, — фыркнул Кольтира.

Не было никакого сговора! И он не назвал Сильвану идиоткой, хотя очень хотелось. А изнасиловать банши невозможно по определению, она просто улетит, покинув тело. Все что можно — это надругаться над трупом, но это уже совсем извращенцем надо быть.

Синдия не возразила, но и не похоже, чтобы поверила. Они проболтали обо всяких пустяках еще около часа.

— Не ссорься с Натаносом, ладно? — попросила она напоследок. — Вам не раз придется вместе работать.

— Ему это скажи! — возмутился Кольтира. — Это же он вечно мне какую-то пакость пытается устроить!

— Он так и не извинился за тот случай у меня в кабинете, да? — Синдия недовольно поджала губы. — Я ему говорила, но он ужасно упрямый. Не обращай на него внимания. Пока ты не вредишь Сильване, он тебе ничего не сделает.

Кольтира скривился. Ага, так он в это и поверил!

Потом в его темницу через стену просочился призрачный Ноэллин. Злорадствовал, насмехался. Кольтира поначалу величественно игнорировал его, понимая, что у призрака в нежизни мало занятий, кроме как шпионить, пугать живых, да надоедать своей жертве. Чары на темнице не дали Ноэллину вылететь из нее, и он был вынужден проторчать у Кольтиру почти сутки. Там уже, понятное дело, никакого терпения не хватило, ругались несколько часов подряд.

На следующий день Кольтиру навестила Клеа. Она ничего не сказала, только погладила его по волосам. Достала шахматную доску, и Кольтира, называя фигуры и клетки вслух, проиграл ей семь партий из восьми. В течение следующей недели Синдия и Клеа навещали его еще по разу каждая. Пыталась прорваться Алина, но ей не хватило авторитета и наглости угрожать охранником своими полномочиями или оружием, так что ее не пустили.

Сильвана так ни разу и не пришла.

Голод не мучил его: клинок был далеко, а ему самому стражи несколько раз приносили нетопырей, из которых можно было вытянуть жизнь или нежизнь. На допросы Кольтиру не вызывали, но он знал от Синдии, что в Андорале ведется расследование. Какой информации не хватало королеве, чтобы принять решение о его освобождении, Кольтира понятия не имел. А что, если она уже все решила насчет этого проклятого зелья, и теперь факты ее не интересовали? Потерявший память, не имеющий в нежизни ничего, кроме службы королеве, Кольтира будет очень удобен ей.

Сильвана — самоотверженная и заботливая правительница. Разумеется, она не сделает ничего подобного. Но как-то неладно было у них двоих со взаимным доверием. А вынужденное бездействие и заключение в четырех стенах способствовали появлению мрачных и унылых мыслей. И, приласкай упырь эту женщину, что ей мешает просто прийти и поговорить как два взрослых, разумных эльфа?!

Кольтира не ждал привилегированного положения из-за того, что был любовником королевы. Он хотел, чтобы Сильвана действительно поверила в невиновность своего верного солдата. Когда-то он нарушил присягу, которую приносил Квель’Таласу и его народу. Поэтому Сильвана считала, что он может пойти на сделку с врагом? Такие как он вообще не заслуживают доверия?

Но ведь она сама тоже была частью Плети, как и большая часть Отрекшихся. Все они, кроме нового поколения и тех, кто при жизни был гражданским лицом, — предатели.

Но Отрекшиеся освободились от Плети не просто раньше. Они ушли сами. В то время как рыцарям Черного Клинка потребовалась помощь паладинов. Рыцари смерти ушли из Плети, проиграв у Последней Надежды. Это было похоже на перебежничество, на трусость, уловку. Именно поэтому Сильвана долгое время не хотела иметь дел с рыцарями смерти. И из-за этого она теперь не доверяла ему, несмотря на верную службу и принесенную пользу?

Кольтира в раздражении пнул стену темницы. Какого упыря она заперла его здесь как опасное животное?! Сильвана не первый раз отправляла его в темницу, но никогда это не злило его настолько сильно.

Хоть бы позлорадствовать пришла, поругались бы в свое удовольствие, заодно и выяснили все…

Не раз Кольтира задумывался о том, к чему привела андоральская кампания Тассариана. Не было ли у него аналогичных неприятностей? На допросе Сильвана упомянула, что бывшие солдаты Альянса, убитые в Андорале и перешедшие на сторону Отрекшихся, видели, как Тассариан бросился сражаться с Гандлингом именно увидев его схватку с Кольтирой. Этому обстоятельству нетрудно найти оправдания, но ведь Тассариан после этого еще заключил перемирие, позволив Отрекшимся воскресить их бойцов.

В итоге кампания для Альянса закончилась поражением, но не сказать, чтобы полным провалом. Они сумели уничтожить валь’киру. Знает ли Альянс, сколько их всего осталось у Отрекшихся, и как критически важна каждая из них? Кстати, у кал’дорея, если это действительно он убил Арадне, появился шанс подлизаться к штормградскому королю…