- Драные шавки! - прорычала Сильвана.

Через минуту вышла, являя собой образец самообладания и холодной решительности, и принялась раздавать указания. Она собиралась в Серебряный Бор сама, брала с сбой внушительную часть армии, а еще трех валь’кир и команду искателей трупов, надрессировавших чумных псов.

Наблюдая за поднявшейся суетой, Кольтира думал о том, что сделал правильный выбор. Сильвана сразу же подумала о погибших подданных и о том, как будет их воскрешать. Она не желала оставлять Смерти ни одного Отрекшегося - все должны восстать и прийти ей на службу. На первый взгляд это отдавало фанатизмом и самовлюбленностью, но на самом деле она просто была ответственной и заботливой правительницей.

Сильвана вообще была милостивой королевой. Могла отчитать за небольшую провинность, а вот чтобы лишиться должности нужно было очень сильно напортачить. Могла отправить в темницу, но вот смертной казни у Отрекшихся не было вообще. Даже теперь, когда у нее были валь’киры, и каждый боец больше не был на счету. Отсутствие казней, гарантия воскрешения - кто еще из правителей мог похвастаться таким благородством?

Отрекшиеся собирались быстро. Авангард армии выдвинулся в Серебряный Бор в тот же день. Кольтиру провожала на войну Клеа. Она встала на цыпочки и неловко клюнула-поцеловала его в щеку, но ни слова не сказала на прощание. После смерти она стала еще более молчаливой. Странная, худенькая, большеглазая. Ее поведение и внешность провоцировали отнестись к ней снисходительно, но это было бы большой ошибкой. При жизни она частенько уделывала Кольтиру на тренировках. В посмертии же все зависело от выбранных условий. На открытом пространстве Кольтира без проблем справлялся с ней, а в лесу или среди домов побеждала она. Ухитрялась напрыгивать сверху или со спины и прижать кинжал к его горлу. Кольтира не слышал ее и не ощущал чутьем.

В Подгороде Клеа занимала довольно высокую должность, была начальницей городских патрулей. Но возможно, это была лишь ширма. Из Клеа вышла бы отличная шпионка или убийца, и ее всегдашняя неразговорчивость была бы скорее плюсом.

Кольтира понятия не имел, как Клеа к нему относится, и значило ли их общение для нее хоть что-то. Это он всегда заходил к ней, звал на тренировку - что в той жизни, что в этой. Возможно, она, не имеющая друзей и приятелей, была готова терпеть общество любого, проявившего к ней интерес. Однако Клеа нашла время его проводить, и это было по-своему приятно.

В путь Кольтира отправился на костяной лошади, каких умели создавать Отрекшиеся. Совершенно бесполезное создание, если сравнивать с Туманом, но выбора не было. Да и незачем ему, стражу королевы, передвигаться намного быстрее, чем она сама.

- Тебе не нравятся валь’киры? Какие-то личные счеты с ними? - поинтересовалась по пути Сильвана, как-то раз поймав недовольный и подозрительный взгляд Кольтиры в сторону призрачных дев.

Они довольно близко подлетали к ней, и ему, телохранителю, это не нравилось. Но Сильвана им доверяла, не послушает.

- Почему рыцари смерти - мерзкие прихвостни Артаса, а они - ангелы? - спросил Кольтира вместо этого.

Не то, чтобы он сам претендовал на второе звание. Зато валь’киры, служившие Королю-Личу до самого его поражения и гибели, куда больше заслуживали первое.

- Они готовы умереть за меня, - просто ответила Сильвана. И тут же насмешливо сощурилась, наклонив голову к плечу. - А ты?

А он ей присягу давал! Там как раз были слова про смерть за нее и народ Отрекшихся. Он на Молоте Оргрима рисковал, спасал ее от Короля-Лича, рискуя навлечь на себя его гнев. В Гилнеасе за нее сражался. А она сомневается?!

- Ну да, - прежде, чем он нашелся с ответом, кивнула Сильвана, прочитав возмущение во взгляде. - И ты тоже умрешь за меня и наш народ, если потребуется. Что ж… Тогда дело в сверкающих крыльях. Надел бы ради меня такие?

Ее лицо было абсолютно серьезным, в голосе не слышалось издевки, и Кольтира чуть было не попался на эту удочку и не отвесил челюсть.

- Я лучше останусь мерзким рыцарем смерти, ваше величество, - отозвался он самым вежливым тоном, на какой был способен. И заставил себя не оборачиваться и не представлять себя полуголым, в символическом доспехе и с прозрачными крыльями.

Сильвана хмыкнула. “То-то же”, - читалось в ее легкой ухмылке.

В ставку Отрекшихся на севере Бора они добрались за два дня, и тут же закипели хлопоты. Кольтира не чувствовал, что Туман где-то поблизости, поэтому весьма удивился, когда к нему подошла Алина.

- Слушай, так получилось, - неловко помялась она, не озаботившись приветствием. - В общем, мы с Туманом немного поссорились…

Кольтира сощурился. Как можно “немного поссориться” с конем, он представлял себе слабо. Как можно разозлиться на туманово упрямство или спровоцировать на нападение его самого - вот это вообразить гораздо проще. Если Алина сейчас скажет, что в пылу ссоры прикончила коня, то Кольтира догадывался, за счет чьей энергии будет заново поднимать Тумана.

- Я сказала ему, чтобы он проваливал, и не стала заводить его в стойло у Гробницы… Ну, он же сам знал, что мы к тебе идем, я и не привязывала его никогда, он же умный…

- Алина! Ближе к делу! - раздраженно оборвал Кольтира поток оправданий.

- Короче, он сбежал или его похитили! - выпалила она.

Кольтира выразительно покрутил у виска.

- Тумана, знаешь ли, сложно похитить.

- Догадываюсь, - фыркнула Алина. - Но потом я нашла вот это письмо как раз там, где оставила Тумана.

Конверт с его именем, который она протянула, был нераспечатанным. На этом ее силы бороться с любопытством, похоже, закончились. Алина встала сбоку от Кольтиры, подойдя вплотную, и принялась пристально следить, как он вскрывает конверт и достает письмо.

Написано было по-талассийски. Буквы аккуратные, ровные, с умеренным количеством завитушек. Строки на белой, нелинованной бумаге не задирались кверху и все были одной ширины, словно это был не ультиматум шантажиста, а важный государственный документ.

Записка была многословной, но суть была и так понятна сразу. Если Кольтира хочет снова увидеть своего коня, то должен явиться в Брилл в назначенный день, до которого оставалось чуть больше недели. Угрозы были невнятыми, завуалированными, “последствия не понравятся” и все в таком духе. Как будто и так не ясно, что раз Туман у этого типа, то Кольтира лишится своего коня, верного боевого товарища.

“Уверен, ты поступишь благоразумно. Ноэллин”, - гласила последняя строка письма. Кольтира тупо уставился на подпись.

Кто такой этот Ноэллин, упырь его задери?!

========== Глава 45. Серебряный Бор (часть 1) ==========

Кольтира нахмурился. Добраться до Брилла можно за пару дней. Потом по-быстрому забрать Тумана, начистить рожу этому Ноэллину, кем бы он ни был, и вернуться. Четыре дня на все, максимум - пять. Нет, вряд ли так долго, обратно же верхом, это быстрее. На нетопыре вообще в три дня можно уложиться.

Проблема была в том, что страж королевы не мог позволить себе четырехдневную отлучку во время войны, когда ее величество так близко к центру событий. Тут не было линии фронта как таковой, воргены избрали партизанскую тактику, и весь Серебряный Бор был небезопасен. Можно было бы найти временного заместителя и попросить Сильвану о коротком отпуске, выбрав момент, когда она будет в хорошем расположении духа. Но Кольтира в армии Отрекшихся недавно, и последние недели бездельничал в Подгороде - какой уж тут отпуск. Не заслужил пока.

- Поедешь? - спросила Алина, виновато заглядывая ему в лицо.

В принципе, Алина могла бы ему помочь: попросить королеву, сделав вот такую же печальную и раскаивающуюся мордашку. Она у Сильваны в фаворе, наверно, добьется желаемого.

Кольтира неопределенно повел плечом. Видно будет. Время еще есть. Он сосредоточился на своих ощущениях, пытаясь определить, где Туман и все ли с ним в порядке. Показалось, что конь находился севернее его - наверно, уже в Брилле или где-то по пути к нему. Он не нервничал и не злился. Может, его опоили каким-то зельем? Или обманом увели, пообещав встречу с хозяином?