— И значит я не беременная? — спросила она.
— Дурашка, — сказала Пика. — Целая куча условий должны совпасть, хотя, впрочем, когда это меньше всего нужно, они совпадают. Я сомневаюсь, что сейчас было так. И, как уже было сказано, здесь оказалась эта таблетка.
— Мама тебе это все объяснила? — снова спросила Биба.
— Да, — кивнула в ответ Пика.
— А почему мне ничего не рассказала? — продолжала спрашивать Биба.
— Потому что у тебя есть своя мама, — ответила Пика.
— Ой, моя мама! — закричала Биба и бросилась к телефону. На другом конце провода мама мгновенно сняла трубку.
— Не вешай трубку, пока мы не поговорим! — строго сказала мама, а затем продолжила голосом, который буквально клокотал. — Что случилось, девочка моя?
— Ах, прости, я была совсем сбита с толку и вот позвонила тебе. Сейчас уже все в порядке. Мы были в сауне, у одного парня немного вышло из-под контроля, я была там и подумала… но мы уже поговорили с Пикой, она дала мне одну таблетку от ее мамы, и вот теперь все в порядке. Но послушай, почему ты мне никогда ничего не рассказывала о таблетках, если случайно… ах, ничего, мы поговорим после, когда я приеду домой… — тараторила Биба. — Сейчас уже, правда, все в порядке, и давай забудем об этом. Ну, прости, ладно, и иди спать.
— Какие таблетки, какая Пикина мама? Она там?
— Все хорошо, ну, правда, мы немного попарились в сауне, я ведь тебе сказала.
— Подожди, постой, какая сауна, какие парни, и все это, разве у вас не собрание редколлегии? Разве с вами нет наставников? — кипела мама.
— Да, конечно, все так, я же говорю, а вечером мы пошли в сауну, ну и вот. А что в этом такого?
— Совсем недавно ты была беременной, в три часа ночи ты вытащила меня из постели, а теперь уже ничего не произошло и давай забудем обо всем? — ситуация снова начала накаляться.
— Но ведь все в порядке, завтра я приеду домой и все тебе расскажу…
— Всегда, когда я хотела тебе что-то сказать, ты твердила, что все знаешь…
— А ты утверждала, да, знаю, что самые страшные вещи случаются с теми, кто говорит, что все знает, да помню я, помню. Ну, так вот, одно небольшое происшествие все-таки приключилось, но со мной все в порядке…
— Подожди, — остановила ее мама, — когда ты вернешься домой?
— Завтра, пока не знаю еще точно когда. Ну, а теперь иди ложись спать, спокойной ночи, мамочка, все в порядке, — сказала Биба и повесила трубку.
— Она слегка сходит с ума, — объяснила она Пике, стоящей рядом.
— Я тебя умоляю, — ответила Пика. — Дочь будит ее среди ночи, сообщает, что она беременная, потом через пять минут неожиданно начинает убеждать, что все в порядке, и желает спокойной ночи, добрых снов, мамочка, спи спокойно. Ты в своем уме, Биба? Хоть на секунду представь, что у твоей сходящей с ума мамы теперь творится в голове.
Сходящей с ума маме, конечно, не пришло в голову, что уже три часа ночи и что, говоря «завтра», Биба подразумевала следующий день, а не тот, который такими потрясениями начинался.
— У нас осталось еще что-нибудь выпить? — спросила Биба.
— Да, — подтвердила Пика. — Будет лучше всего, если я заварю нам с тобой ромашковый чай. А теперь давай-ка ты мне спокойно и по порядку расскажешь, что вы там натворили? Хорошо, понимаю, сауна, душ, нигде ни души, предположительно любимая персона в непосредственной близости, теряешь голову… но ведь ты знала, что хочешь… или с Бобом, или с Гением, или как… затем Гений сам неожиданно отключился… но ведь Армани нам все уши прожужжал про этот свой бизнес, образцы которого на каждом шагу, черт возьми, а вы…
— Ну, перестань, — отозвалась Биба, — пожалуйста.
Они помолчали.
— Этот наш план покорения… — вздохнула Пика, но ей показалось, что было бы правильней, если она замолчит, и она умолкла.
Через какое-то время Биба мечтательно произнесла:
— А ведь было так хорошо, знаешь…
Пика обняла подругу за плечи, прижала к себе и заговорщически спросила:
— Так, значит, Боб все-таки начал немного стараться?
— Да какое там, стараться? — Биба сердилась и смеялась одновременно. — Этому везунчику все преподносится на блюдечке!
33
За домом в тихом местечке стоял стол. Было приятно сидеть за ним, нежась в утренних лучах все еще по-летнему теплого осеннего солнца. Младший состав редколлегии «МЭГА» уже намазывал на хлеб все, что попадалось под руку, и изо всех сил подшучивал над Гением. Ребята, пытаясь сохранить серьезность, приписывали ему действия той поры, о которой он ничего не помнил, но наградившей его ужасной головной болью.
Гений сидел во главе стола и удивлялся самому себе.
— Я это сделал? — спрашивал он.
— Точно, — ответил Байси. — Ты кричал, что мировой империализм осужден на крушение и что мы нанесем ему последний удар. Потом ты начал убеждать Коцку, что ей жарко, и уговаривал ее снять пуловер.
— Я это говорил? — удивился Гений.
— Потом ты упал на колени перед Бибой и декламировал вступление к поэме Прешерна «Крещение у Савицы» и показывал, как Вальхун бьется насмерть… — добавила Размеш. — А еще использовал цитату: «И ты у меня кровью истечешь!»
— Потом Биба в страхе закричала, ты схватился за сердце и вырубился, — добавил Армани. — Жан и Пипи тебя подняли и отнесли на чердак. Ты рухнул на постель, запел во всю глотку: «А мы не идем домой!» — и потерял сознание.
— Ой-ой, — стонал Гений. Он протирал стекла очков, недоверчиво качал головой и бормотал: — Не может быть, а я ничего не помню.
В это время из-за дома послышался скрип железной калитки. Раздался громкий возглас Михи:
— Есть кто дома?
Поэт и Миха всю ночь тщетно пытались заснуть на скамейках перед железнодорожным вокзалом, где ждали первый утренний автобус, поскольку опоздали на последний вечерний. То вдруг раздавались странные шорохи из ближайших зарослей камыша, то мимо на бешеной скорости пролетал мотоциклист, которому не удавалось преодолеть звуковой барьер, но зато у Михи и Поэта чуть не лопались барабанные перепонки. Потом подул неприятный ветер. Следом начали громко ворковать голуби. А когда друзья все-таки провалились в какую-то бесчувственную дрему, подъехала полицейская машина, и два напыщенных молодца стали интересоваться подробностями их жизни. На рассвете ребята окончательно и бесповоротно отключились, проспали первый вал отъезжающих и отход двух автобусов, ну и, в конце концов, оказались здесь.
— Браво! — закричала Коцка. — Поднимаю чашечку какао в знак приветствия!
После того как Миха немного пришел в себя, он подчистил все, что еще оставалось на столе, к счастью, не проглотив заодно и ноутбука Анже. Поэт после второй чашки молока удивленно уставился на Гения:
— А старичков все еще нет? Один ты?
— Нет, нет, все тут, — объяснила Размеш. — Однако утром им труднее раскочегариться.
— Ага, — кивнул Поэт и посмотрел на Анже. — А тебя я, кажется, уже видел? Ты, наверное, двоюродный брат Пики из деревни?
Анже встал, подошел к нему и протянул руку:
— Анже.
— Этот молодой человек запишет нашу газету на CD. Он мировой мастер по записи CD-дисков. Любит таскать мои чемоданы. А заодно и меня полюбил, — пояснила Шпела.
— Когда-нибудь я напишу по этому случаю соответствующее стихотворение, — сказал Поэт.
— Только очень обстоятельное, — погладив себя по животу, засмеялся Анже.
Из дома в это время друг за другом выходили Биба, Пика, Пипи и Жан, они весело приветствовали прибывших.
— А что, Боба нет? — снова спросил Поэт.
— Может, я его вчера невзначай застрелил? — неуверенно произнес Гений.
— Боб точно здесь! — подтвердила Пика и посмотрела на Бибу, которая, несмотря на то, что еще не совсем проснулась, вспыхнула откровенным румянцем. — По крайней мере вчера еще был. Кто его найдет, пусть вернет назад.
— В нашей комнате его нет, — сказал Армани.
— На чердаке я его не видел, — объявил Жан.
