- Я, кажется, знаю, что вам нужно! - осенило продавца. - Идемте! Идемте, прошу!
Он пропустил меня вперед, хотя я понятия не имел, куда идти, но, следуя его жесту, очевидно, обратно в салон. Мы вошли и вышли в другую дверь. Двор. Навес.
- Вот!
Под навесом на этот раз оказалось с десяток иностранных машин, половина из них не новых, но вполне приличных на вид. На всякий случай я поморщился. Вообще-то я не люблю и не умею пускать пыль в глаза. Пускай другие пускают. Но: что я собирался делать в этом городе? Опуститься на дно и лежать? Или жить? Жить, разумеется. А раз так, то необходимо, чтобы у местных жителей выработалось соответствующее отношение к моей персоне.
Продавец опять белозубо сиял. Я его из виду не выпускал, но он, тем не менее, как-то успел связаться с хозяином, потому что едва я состроил кислую мину, как появился и босс. Приблизился. Невысокий, но плотный. Широкая, хоть пляши, плешь. В осторожно-восторженных выражениях сформулировал приветствие и скороговоркой представился Овсяненко-Свасьяном. Или, может быть, наоборот, не помню.
Очевидно, торговля автомобилями в этом городе шла плохо. Еще бы, с такими приказчиками и ассортиментом. Продавец, кстати, куда-то исчез, а буквально через минуту неизвестно откуда вынырнул новенький блестящий 'Пежо' и - с шиком и шорохом - остановился в сантиметре от моего ботинка.
Я не очень разбираюсь в машинах и в их выборе неприхотлив. И вообще предпочел бы что-либо более внушительное. Но раз уж эта иномарка приводит местных жителей в такой восторг - надо брать эту.
- Правда, мы уже пообещали его директору прачечной.
Прачечной? Серьезный сервис.
- Он у нас первый на очереди. Но если изъявите желание именно вы...
Я изъявил. Хозяин, потрепав холуя по холке, велел ему куда-то бежать, а мы прошли наверх - хозяин (топая) и я, легкой спортивной походкой, играя мышцами ног и прикидывая в уме, сколько топтун с меня спросит.
Чеком? Наличными? - Как вам угодно и удобно. - Наличными. - Решительно непротив.
- Еще вот что, - сказал ему я. - Пусть кто-нибудь (я назвал ему номер старой своей машины) отгонит ее туда-то (сообщил свой адрес).
- Эта услуга у нас бесплатная, - сказал он.
Я вручил ему ключ от старой клячи, и он, забежав вперед, распахнул дверь.
- Да, - сказал я, - где я могу оружье приобрести? Что-нибудь многозарядное и крупнокалиберное?
- Вам поохотиться или...?
Я промолчал, рассчитывая на его догадливость, он куснул ноготь и полез куда-то под стол. Долго гремел железом, отпирая потайной, очевидно, сейф, а когда вылез - выложил на стол пистолет с исцарапанной рукояткой. ПМ. Не такой крупнокалиберный, как я хотел, но на первое время сойдет.
- А кобура к нему?
Он развел руками.
- Сколько?
- Пятьсот, - вздохнул он, словно с девственностью расставался, пальцем подвинув мне пистолет. И я, стараясь не думать о том, что краденый, купил.
- Заверните, - сказал я, не желая дотрагиваться до оружия до тех пор, пока не вернусь домой и не останусь с этим стволом наедине, тщательно заперев дверь своего кабинета.
- Заряженный, - предупредил торговец, подавая мне завернутый в газету пистолет. - Пулями, - уточнил он. - Третья - трассирующая. - И вновь забежал вперед.
Зря он так лебезил. Больше мы с ним не виделись.
Отъезжая на 'Пежо', я вновь поймал на себе взгляд запорожца. Взгляд горел ненавистью. Первоочередник, догадался я. Директор прачечной.
Я еще поколесил по городу, заехал на рынок, где у ворот единственный городской нищий застыл в монументальной позе, давая возможность каждому проявить милосердие и несколько минут гордиться собой. Чуть дальше крупно скандалили две торговки, шныряли непойманные воры, да юркий уроженец южной республики сбывал анашу. Далее углубляться я не стал, вернулся в 'Пежо'. Трамвай, цепляясь за троллеи, тронулся вдоль проспекта. Я один за другим обогнал три троллейбуса, меня обогнал мотоциклист, который, поприветствовав перекресток, свернул направо. И я - вслед за ним, оказавшись меж двух магазинов: 'Юла' и 'Ажур', где, согласно рекламе в витринах, можно было купить все. Я и купил - кое-что из одежды для нас троих, а садовнику дополнительно флакон одеколона, чтобы себя дезодорировал, и наручные часы (он будет направо-налево похваляться ими, как будто предчувствуя, что впоследствии труп его будет опознан по этим часам).
Садовник, стоя спиной к улице, нянчил свой куст и не обратил внимания на въехавший в ворота мой новенький автомобиль. Так все купеческое имущество растащат в одну из моих отлучек, хоть на грузовике въезжай, грабь.
Варвары не было видно, что еще больше меня возмутило, я ж велел ему глаз с нее не спускать. Однако я зря расстраивался. Она было неподалеку в поле его зрения, в райской части участка, в той же пижаме, что и вчера, старательно орудовала грабельками вокруг садовниковой любимицы, собирая в кучу перепревшие паданцы и мелкий сор. Дриада этого древа, сошедшая с ветвей, чтобы благоустроить свой уютный дворик. Разогнулась, отерла рукавом увлажненный лоб. Лицо испачкано почвой. Узнала? Узнала. Улыбнулась? Нет. - Жаль.
Я поприветствовал ее издали - мы ведь сегодня еще не виделись - напряженно ожидая, скажет ли что? Не забыла ли за ночь разученное?
- Холера рыжая, - сказала она мне, подошедшему. - Явился - не запылился. Чего глаза вылупила? Вылупить больше нечего?
Далее последовал изысканный набор слов.
Меня передернуло. Не ожидал я такого из девичьих уст. Я в негодовании обернулся к садовнику, знавшему множество сильных выражений - эти были из их числа. Поделился с девушкой интеллектом. Вложил азы. Но место у куста было пусто.
- Кто тебя этому научил? - строго спросил я.
- Эх, Варька-Варька! Откудова ты взялась? И куда деваться теперя будешь? - задалась вопросами и она.
Я повернулся, чтоб, обойдя яблоню, приблизиться к Варваре вплоть, но отшатнулся, наткнувшись на пугало.
- Это ворон и воров отпугивать, - сказала Варвара, автоматически повторяя заученное. - Поняла?
Интересно, сама-то она понимает что-нибудь из ею же сказанного?
Я кивнул. Она мне в ответ тоже кивнула и сделала жест, словно поправляла головной убор. Жест этот тоже принадлежал садовнику. По тому, как чем-то затхлым пахнуло, я догадался, что он неслышно приблизился и встал за моей спиной. Нет, чтоб зайти с подветренной стороны. Я еще не упоминал про его внезапные запахи? - Он вежливо кашлянул, чтобы дать знать о своем присутствии.
- Почему злой гений этого сада еще здесь? - с досадой обратился я к садовнику. - Разве я не велел тебе его отсюда убрать? Пусть держится от меня подальше.
- Это так точно, - охотно подхватил тему садовник, - от гениев надо держаться подальше. Добра от их жизнедеятельности нет, а зла предостаточно. Те же пестициды, например. Нет, я бы всех этих гениев ограничил. Я бы их самих пестицидом. Цивилизации нужна постепенность. У нас за городом их целая клиника, - добавил он.
- Где-где? - заинтересовался я.
- За городом. Вифлеемское шоссе. Остановка Конешная по шестому маршруту. Насмотрелся я на них в позапрошлом году.
- Санитаром при них состоял? - спросил я. Вспыхнула вдруг острая вражда к санитарам.
- Нет, садовником. Парк ихний поддерживал. Только и выдержал, что один сезон.
Ясно, где он набрался своих сентенций.
- Говорят: дураки. Не-ет, - продолжал, подтверждая мою догадку, садовник. - Я от них, головастиков, столько всего почерпнул. Да что - я, когда к ним городское начальство тайком за советом ездит.
- И про гениев? Выкрал у них эту мысль?
- Про всё. Про эмерджентную эволюцию, про эмпиризм. Они то лето как раз на букву э рассуждали. А про гениев я и без них дошел. Сами сапиенсы. Гений - на гэ.
- Гений - на гэ, - подхватила его последнее замечание Варвара. Она ворошила вилами навоз.
Нет, решительно его влияние на нее над моим превалирует. Надо мне с ней больше бывать. Но когда? Завтрашний день опять занят. Пора отметиться у градоначальника. Убедить его в своей полезности. Мало ли каким образом могут обернуться мои обстоятельства день или неделю спустя.
