Как ни странно для столь раннего часа утра, на дороге стояло несколько зрителей. Вероятно, из близкорасположенных хат. Невозможно бывает упустить такое мажорное зрелище, как пожар. Немного поодаль стояла старуха, отстранившись от прочей толпы.
- Что там, батюшка, конец света?
- Нет, это я амбар подпалил, - весело сказал Семисотов. - Пустил им красного петуха.
Со стороны города стремился еще народ. Кто-то запоздало крикнул: Пожар! - хотя пожаром было уже все, что можно, пожрано.
- Куда мы едем? - спросил я.
- А куда прикажете?
Порожняя пожарная машина нас обогнала. Шланги ее были небрежно смотаны, сигнал осип.
- Домой, - сказал я. Потом спросил. - Так это правда, что ты амбар подпалил?
Он кивнул:
- Дело привычное, но не прибыльное. Скорее наоборот. Я допускал, что тебя захотят похитить по-тихому. Но и предполагать не мог, что это случится под моими окнами.
- И решил меня вытащить?
- Думаю, - сказал он, - нам пора начать действовать вместе, Евгений Романович.
- Геннадий, - поправил я. На Романистовиче я настаивать не стал.
Закупают на благодарность: я тебя вытащил, теперь мой ты по гроб. Я вспомнил свою клятву, данную в камере. А собственно, почему бы и нет? Нам с племянником вполне может сгодиться этот ушлый сапер.
- Кесаря не боишься? - спросил я.
- Они такие же люди, а значит - такие же трусы, как мы. На умысел надо ответить умыслом. И не откладывая. Поругался с мафией - через час тебя уже будут искать. Так домой, все-таки?
- Вещи возьму, - сказал я. - И Антона.
Так что стали мы заодно. Компания 'Семисотов и Я' - кто бы подумать мог полсуток назад.
А что небеса? Взирают с сарказмом. А Земля? Вертится, по всей вероятности.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Нос 'Мерседеса' был предусмотрительно спрятан в тень, но, несмотря на эту маленькую уловку, сквозь свежий бежевый слой на курносом передке микроавтобуса настойчиво проступала шаблонная пропись: Polizei - напоминание о его предшествующей принадлежности. Водитель ходил около и время от времени касался тряпицей там, где не вполне блестело.
- Небрежно покрашено, - придрался Антон. - Не могли загрунтовать, как следует? Или подобрать цвет потемнее?
- Всяко пробовали, - сказал водитель, он же продавец либо его представитель, мазнув тряпкой по надписи. - Все равно вырисовывается. Но машина смышленая, за такие лавы другой такой не найдешь.
- Да с таким автографом ты ее вообще не продашь, - сказал Антон. - Ментам разве.
- Могу скинуть долларов тридцать. На большее не уполномочен.
- Ладно, - сказал Антон. - Добавишь к 'калашу' пару гранат. А это? - Он кивнул на неизвестной системы орудие, занимавшее половину салона автомобиля.- Устрашающая машина. Похоже на пулемет. Танковый?
- Офисный. Вид внушительный, но убойная сила 70 метров всего. Вряд ли тебе пригодиться. Ко мне в багажник не влез, так я вот подумал, пусть у тебя во дворике перекантуется, а чрез пару дней мы его заберем.
Машина была мало приспособлена для езды по пересеченной местности. Но семеро, включая багаж, вполне могли в нее влезть. На противоположной обочине приткнулся джип, более подходящий для бездорожья, но к сожаленью, чужой.
Антон расплатился с водителем.
- Трансмиссия не подведет? - спросил матрос, трогая ногой шины. Антон предпочел бы, чтобы он не высовывался за ворота, но тот ходил вокруг, приседал около, цокал языком, восхищенный инженерной мыслью.
- Смотря, где кувыркаться будете, - ответил на его вопрос водитель.
- Где слямзил?
- Вам это знать ни к чему. Да и я не знаю. Забыл к чертовой матери напрочь. Но вы не волнуйтесь, микроба угонистая, документы в порядке, номера соответствуют. Бак полный и еще пара канистр.
- Так что, действительно, краденая? - изумился матрос. - Нет, если у буржуев экспроприировали, то претензий нет.
Но шофер, поняв, что сболтнул лишнего, отдал ключи и сел в поджидавший его джип.
- Вы что, не могли на законных основаниях приобрести? - напустился полковник, когда Антон, бряцая ключами, спустился вниз.
- Оформлять будешь неделю, - огрызнулся Антон. - А так тихо и безо всяких хлопот. Не говоря уже о том, что дешевле. Да и нет на рынке подходящей вместительности.
- На краденой далеко не уедешь.
- А нам не далеко, - успокоил Антон. - До места вашей погибели. А дальше все равно глушь непролазная, машину придется бросать.
Погрузка имущества заняла с четверть часа. Салон оказался весьма плотно набит. Значительную его часть заняли балахоны, продолжая вонять. От них решили избавиться по пути.
Соседний дед, ищущий развлечений на безлюдной улице, подошел, сказал:
- Тут участковый вчера пробегал. Спрашивал про тебя участливо. Так что доложить? Вернешься к утру?
- Поживем - увидим, - ответил Антон.
- А может, и не увидим, - загадочно пробормотал дед.
- А может, и не поживем, - сказал матрос.
- Так далеко ль отправляетесь? - спросил тогда дед, избегая околичностей.
- Насколько хватит топлива и трансмиссии, - ответил ему матрос.
- А то если вы мимо Семиверстово, то и я бы с вами.
- Мимо, Агромадыч, мимо. Но тебя мы с собой не возьмем. Привет! - присел перед собакой деда Антон, гладя ее. - Или Прощай?
- Успеешь, дед, в свое Селиверстово, - сказал матрос, не вполне расслышав географическое название, приняв, таким образом, населенный пункт за населенное другими обитателями кладбище. - У человека, дед, всего по два. Две руки, две ноги, два глаза. И две дороги: рай, ад. В раю скучно, в аду страшно. А здесь тебе всего помаленьку. Живи.
- Зайдемте, господа, в дом. Присядемте на дорожку, - сказал доктор. - А лучше приляжем, - добавил он, когда все вошли. - Сделаем по уколу на всякий случай. Вдруг опять кто-нибудь окружит и нападет.
- Буйно не будет? - спросил матрос, но медицинскому вмешательству противиться не стал.
- А где, господа, поручик наш?
- Опорожняется от пирожных. Кюхля!
Антон в последний раз оглядел дом, в котором жил и боролся за существование. Грусти в груди не было. Дядя - где его носит досель? Семеро одного не ждут. Выходя, он сорвал с калитки подкову, бросил ее в салон.
- Ну что, иммортели червивые, семь чудес того света, в путь? - сказал матрос.
Антон сел за руль, а отъезжая услышал за спиной дребезжащий старческий тенорок.
- Смекнули, значит! Смикитили! - кричал его сосед Агромадыч, почему-то грозя вослед кулаком.
Проехали улицу до конца. Пес, проводив их до околицы, повернул обратно. Тень дважды обогнула башню с тех пор, как мимо нее провожали Антона скорбящие, и лежала теперь параллельно дороге, словно указывая путь. Миновали дорожный знак с перечеркнутым названием Съёмска.
- Отныне именую тебя город Съёбск, - сказал матрос. - И никогда в тебя не вернусь.
Доктор заинтересовался аптечкой, вынимая и по очереди рассматривая ее содержимое: валидол, анальгин, йод и пр.
- Презервативы отдайте мне, - потребовал матрос. - Вдруг внезапно возникнут возможности. Имея слабый организм, склонный к венерическим... Или вам тоже, поручик, парочку?
- Какая мерзость, - сказал Смирнов, словно прибыл сюда из золотого века.
- А противогазы есть? Или только противозачаточная защита? - не унимался матрос.
Роща, где поселились грачи. Кладбище, где окопались покойники, стали станом кресты. С асфальтированной - на проселочную, с проселочной - на ухабистую: у погоста колея раздваивалась, и правая, менее накатанная, уводила за мост.
- Мертвые налево, живые направо, - сказал матрос.
- Не кощунствуйте, - строго отнесся доктор. - Здесь люди смертию спят.
Машина замешкалась. Антон вильнул влево, это вышло непроизвольно, и он нахмурился.
- Прах к праху. - Матрос заерзал. Ему не сиделось. Словно бес беспокоил, вселившись в него, словно в нем черт ёрничал, нервничал.
Антон выправил руль. Миновали кладбище. Роща, крича грачами, рванулась вслед. Минуя овраг, все невольно взглянули влево, но с дороги братской могилы не было видно.
