Оборвав бесплодные размышления, я вышел в комнату. Пузырьков уже не было, постели - тоже. На диване сидел Ричард и протягивал мне чашку сногсшибательно пахнущего кофе. При виде ее я почувствовал невероятное облегчение. Это было как раз то, в чем я нуждался больше всего. Идеальное утро после воскрешения. Почти. Если бы еще знать, что с этой девчонкой…

Я сел в кресло и закрыл глаза, вдыхая аромат.

Как ты? – спросил Ричард. Мерлин, он, кажется, в самом деле был озабочен. Брэндон и забота! Между прочим, хорошая шутка – в свое время распределяющая шляпа предлагала ему выбрать между Слизерином и Хаффлпаффом.

Минуту я прислушивался к ощущениям. Организм явно испытал большой стресс, мышцы все еще дрожали от пережитого напряжения и не отошли от боевой готовности, но ничего вроде не болело.

Полагаю, что жив.

Отвратительно, - согласился приятель, салютуя мне своей чашкой кофе.

Какое-то время мы молчали.

А как вышла Берилл? – вспомнил я. – Там же были…

Я нашел два тела на берегу озера утром, - сказал Ричард. – Они, видимо, полезли за тобой в туннель, и магия Мерлина их отбросила, а потом… В-общем, они были раздеты и задушены… Берилл сказала, что это банши, они чужаков терпеть не могут. Похоже, они вовсю поиграли с ними перед смертью. Соски вырванные, члены узлом завязанные.

Я вздрогнул. Не пожелал бы такого даже последнему ублюдку.

Что ты сделал с ними?

Мы с моими парнями вернули их в Лондон, подбросили к магглам. Кто-нибудь все равно догадается у магглов поискать. Пока что объявлений о пропаже в «Брехуне» не печатали. Что не удивляет, - фыркнул Ричард.

Что ты знаешь про вчерашний вечер? – спросил я осторожно.

Я еще вчера вечером узнал, что была заварушка в доме Горбинского брата, поскольку весь Лютный на уши подняли. А когда Берилл прислала мне сову, сложил два и два. Десяток обезображенных до неузнаваемости трупов и ни одного раненного. Это ты их так?

Нет, - я отрицательно покачал головой. В самом деле, хотя я был косвенно причиной смерти нескольких из них, я никого не убивал напрямую. И уж не десять человек точно. Вероятно, они добили раненых, чтобы не тащить их с собой. Не хотелось думать о том, что пятеро из них могли погибнуть от того, что я связал их силу с барьером, поставленным на дверь. Но, в конце концов, это был их выбор – нападать на меня или нет.

Ничего не хочешь объяснять? – уточнил Ричард на всякий случай.

Нет.

Я так и понял. Но на всякий случай мы с Берилл тут прикинули на счет твоего алиби.

Почему?

Потому что в Лютном много кто знает, что горбинский брат занимался зельями, не один я. А в досье некоего Северуса Снейпа пером по пергаменту написано, что до падения Волдеморта «Горбин и Бэркс» зельями снабжал некий приспешник Волдеморта Северус Снейп.

Ричард видел мое досье. Как интересно!

Вот именно, - сказал я. – До падения. Не после.

Ты это попробуй следователям из аврората объяснить. Они, что, знают кого-нибудь другого?

Брэндон был прав на 100%. Если до недавнего времени два года зельями занималась девчонка Уэнделл (теперь я был в этом более чем уверен), и эта информация так и не выплыла, то в первую очередь возьмутся за тех, кто известен. Мне вдруг стало нехорошо при мысли, что кто-нибудь мог знать, что Сектумсемпру изобрел именно я.

Ричард вышел ненадолго и вернулся с фиалом с темной жидкостью в руках. Отвинтив резную крышку, я узнал запах антидота для веритассерума. Он был даже неплохого качества.

Сгодится.

Твой собственный рецепт. Всегда держу кое-что про запас, - сказал Ричард. – Ни один аврор не подкопается.

Антидоты для веритассерума были моей тайной гордостью. Этот оказался двухдневным, но при желании можно было сварить даже недельный. Проблема была в высокой токсичности компонентов, и в том, что даже у человека, которому они вроде бы не угрожали, со временем могла проявиться нежелательная реакция. Впрочем, не смертельная. А несколько капель, заключенных в маленькую капсулу, неоднократно спасали мне жизнь.

Так что там насчет алиби?

Ответила мне Берилл.

Вы провели вечер и ночь у своей невесты, то есть у меня, мистер Снейп, - как всегда холодно сказала она. – Мы встречаемся несколько недель, а познакомились благодаря моей матери, с которой вы учились вместе на Слизерине. Мама слишком больна, и ни один колдомедик не разрешит ее допрашивать. А я в любую минуту готова подтвердить нашу версию.

-Не пойдет, - сказал я.

Почему?

А что если они решат применять не веритассерум? Я знаю по крайней мере одного человека в аврорате, который читает мысли.

– Райан Рэнделл, - кивнул Ричард. – Они сейчас берут его на каждый допрос.

При воспоминании об этом ублюдке тело отреагировало дрожью отвращения. Я почувствовал, что мои щеки начинают полыхать, встал и отошел к окну. Несмотря на то, что Альбус вовремя выручил меня, похотливые руки Рэнделла я вряд ли когда-нибудь забуду. Надеюсь, что я никогда больше с ним не встречусь.

Следующую фразу я едва не пропустил мимо ушей:

Ты можешь не беспокоиться, старина. Берилл – та еще штучка. Она…

Я умею защищать разум, мистер Снейп, - перебив жениха, с достоинством сказала девушка. – И Ричарда научила, - гордо продолжила она.

Вот как? – я обернулся и поймал предостерегающий взгляд Ричарда, призывающий не выдавать его. И ухмыльнулся про себя. Так вот как Брэндон поймал на крючок эту рыбку: под предлогом уроков окклюменции. Которой я научил его еще лет пятнадцать назад.

– Но защищаете ли вы его на том уровне, чтобы…

Я умею создавать ложные воспоминания, умею притворяться, что я защищаюсь, а потом не могу, умею притворяться, что не чувствую вторжения вообще, - и опять это непомерное высокомерие. Мерлин, она когда-нибудь бывает другой? Впрочем, я видел ее растерянной однажды – воспоминание о том, как феникс сбежал от нее ко мне, заставило меня улыбнуться.

Что ж, поздравляю вас с этим.

Она кивнула коротко и величественно. И мы приступили к разработке легенды во всех деталях. Час спустя, попрощавшись с Ричардом и нагрузив его многочисленными заданиями, я пошел искать Берилл, которая незадолго до этого оставила нас одних и теперь должна была быть у Хенрика в кабинете. Дверь из его личных покоев выходила в маленький коридор с большим окном, диваном, пальмой в кадке и тремя дверьми. Одна из них была приоткрыта, и оттуда до меня донесся визгливый женский голос. Я не сразу понял, что это Берилл - так разителен был контраст между ее обычным поведением и тем, что я слышал.

Ты не смеешь отрицать это! – кричала она. – Ты спишь с ней!

Берилл, детка, успокойся, - мягко отвечал ей Хенрик. – С чего ты это взяла?

Я нашла ее гребень. Она сама сколько раз вычесывала мне им волосы! Это гребень старой герцогини. Она, наверное, в гробу переворачивается, зная, что эта шлюха изменяет ему с тобой!

Аа. Понятно, - вдруг спокойно и жестко сказал Маршан. И я почему-то понял, что за этим последует. - Обливиэйт! Ты забыла, что нашла гребень старой герцогини в моей ванной. Ты помнишь, что пришла ко мне за рекомендациями для мистера Снейпа, - произнес он четко.

Хенрик, они уже готовы? – требовательно спросила Берилл, практически безо всякого перехода.

Да, конечно, - ответил он с улыбкой в голосе, - ты можешь отнести их мистеру Снейпу. И если только он не захочет со мной попрощаться, проводи его к камину в соседнем кабинете.

Через двадцать минут я на полной скорости вошел в кабинет Альбуса. И замер со смутной мыслью броситься обратно к горгулье. Самого Дамблдора в кабинете не было, зато у его стола, с хозяйским видом поигрывая антикварным пером, стоял Рэнделл.