Ярко выраженный побочный эффект. Ясно.

Я уже готов спросить, куда делась занавеска, как передо мной неожиданно зависает стопка моей собственной одежды. Поверх аккуратно сложенной мантии покоится черная эбеновая палочка. К кровати плавно подлетают ботинки. Маршан продолжает все это время стоять спиной, засунув руки в карманы брюк и внимательно изучая что-то на темной улице. А ведь это уровень владения беспалочковой магией не меньше, чем у Альбуса…

Половина двенадцатого, - говорит вдруг Маршан, прислушиваясь. Биг Бен. Значит, мы все еще в Вестминстере. Впрочем, он ведь сказал, что Ричард не аппарировал со мной…

После всего случившегося очень хочется в душ, но я даже не знаю, есть ли он здесь, а, кроме того, сейчас мучить себя еще и водой, скорее всего, нельзя. Так что приходится натягивать брюки и рубашку на потное, все еще не остывшее после процедур тело.

Как я буду разбираться с Рэнделлом, один Мерлин знает. Во всем теле такая слабость, что я и в Хогвартс сейчас бы не перенесся даже через камин. Можно, конечно, вообще оставить затею с Рэнделлом, наложить на него Империус и отпустить на все четыре стороны, точнее, в одну конкретную, но… глупо не воспользоваться таким шансом и не узнать, что у него на меня, правда же?

Маршан прощается и уходит, напоследок выставив на стол обезболивающее. Кажется, его пошатывает, или это у меня комната расплывается перед глазами? С каким наслаждением наконец промываю их Агуаменти!

Дверь хлопает, и в комнату врывается Ричард. И замирает ко мне спиной, как будто бы изучая чары, наброшенные на Рэнделла. Наверное, я поверил бы, если бы эта спина, обтянутая белой рубашкой в потеках крови после недавнего приключения, не была такой каменной.

Так и собираешься там вечно стоять? – насмешливо спрашиваю я.

Наверное, вассальная клятва все же делает что-то такое, создает эмоциональную связь, иначе как объяснить, что я чувствую его облегчение как свое собственное?

И все-таки ты придурок, - выдыхает Ричард, поворачиваясь ко мне.

Придурок, - соглашаюсь я.

Он осторожно подходит и так же осторожно садится рядом, кровать протяжно скрипит, протестуя против прибавления веса.

Молчим.

И я облажался, - заговаривает он минут через пять, сосредоточенно рассматривая собственные сплетенные пальцы. - Заклинание перепутал, про которое, разбуди ночью, все до мельчайших деталей расскажу. Прости, а?

Волновался?

А ты как думал? У меня ж теперь, после мамы, только Берилл и ты, - бормочет он и вдруг опускает голову мне на колени.

Ну надо же! К тридцати четырем годам я тоже оброс людьми, которые волнуются за меня и не хотят меня потерять. Кладу ладони ему на голову, зарываюсь пальцами в кудри и глажу... Слегка массирую виски, как научил меня когда-то Люциус, потом перехожу к затылку. Как будто мне в самом деле что-то позволено… Сейчас. И еще целую ночь до утра. Пока мы оба будем возиться с Рэнделлом. А утром Ричард возненавидит меня настолько, что вряд ли сможет когда-нибудь простить…

Империус с Рэнделла, конечно же, слетел. Несколько секунд после пробуждения он, не понимая, таращится на нас своими большими голубыми глазами, потом наклоняется вперед и сплевывает кровью куда-то мне под ноги.

Ты знаешь, что тебе будет за это, Снейп? - говорит он совершенно спокойным тоном. – За тебя ведь за первого примутся.

Лучше бы кричал и матерился. От уверенности, сквозящей в его словах даже в такую минуту, пробирает до самых костей. Я еле держусь на ногах, обезболивающее помогает, но не настолько, чтобы я мог стоять, не опираясь на край стола. Где-то сзади меня Ричард, чтобы подстраховать, но…

И вдруг из-за моего плеча раздается его беззаботный голос.

Блефуй, блефуй, скотина! – весело заявляет он. – Мы тебя за яйца взяли, и я сам лично собираюсь трахнуть тебя пару раз. Снейп, конечно, об тебя мараться не станет, но мы что-нибудь придумаем. Вон статуэтка на пианино вполне подходящая.., нет, эта, кажется, мала, ааа, я на кухне бутылку видел…

Поражаюсь, откуда у Ричарда такие фантазии. Но и его проникновенная речь на Рэнделла, кажется, не слишком действует.

Вам не жить. Обоим, - не сдаваясь, шипит тот.

Ну что это – сразу «не жить»? – продолжает веселиться Ричард. Никогда я у него такого голоса не слышал. – Трахнем, а потом Обливиэйт. Первое средство от назойливости авроров!

– Думаете отделаться Обливиэйтом? – сплевывает Рэнделл. – Его с меня снимут, едва я до аврората доберусь. Твоего же любовника и попросят, если сами не справятся, Снейп.

А что ты нам дашь? – хмыкает Ричард. – И где гарантии, что ты нас не сдашь, как только мы тебя отпустим?

Непреложную клятву не трогать вас дам. Денег. У меня много денег, - в его голосе появляются торжествующие нотки. - Тебе столько и не снилось с твоей учительской зарплатой, Снейп. Отпустишь - я тебе дам столько, что на всю жизнь хватит. Сможешь уйти из школы и сколько хочешь заниматься исследованиями. Искать философский камень… Ты ведь не похоронил свою мечту, а, Снейп?

Как же этот ублюдок много обо мне знает! Философский камень. То, что было исключительно между мною и Лордом… То, зачем я, по большому счету, пришел к нему… И, Мерлин, кто бы знал, как действительно надоело жить в бедности…

Тебе больше не придется подчиняться твоему любовнику, и ему придется считаться с тобой. Сам Дамблдор будет считаться с тобой, Снейп! У тебя будет лучшее оборудование для лаборатории. Горелки, котлы и перегонные кубы только от Годдлера. Я выбью тебе особые разрешения на ввоз любых запрещенных ингредиентов. А еще, - он наклоняется вперед, продолжая гипнотизировать меня взглядом, - думаешь, я не знаю, кто твой друг? Но спроси его, как много он знает мест, где можно найти котлы из миридиума?

С трудом удерживаю себя от того, чтобы обернуться к Ричарду. Его рука, сжимающая чуть повыше локтя мою, вздрагивает.

Да уж, вынужден признать, что Рэнделл не просто так жует свой аврорский хлеб. Прекрасно понимает, чем может меня зацепить. Миридиум считается лучшим металлом в мире, а его прекратили добывать после восстания гоблинов в 1612 году. Какие зелья должны получаться в таких котлах!..

В Англии их всего два, и ты их получишь, Снейп, если отпустишь меня.

Он их получит в любом случае, придурок, - разрушает оцепенение момента Ричард. – Что ему стоит заставить тебя дать непреложный обет после того, как мы развлечемся с тобой?! – Однако его голос звучит уже не так убедительно, как раньше. И руку мою он стиснул теперь с такой силой, что больно.

А ты? – мгновенно переключается на него Рэнделл. – Если я дам тебе и Снейпу статус осведомителей, вы оба будете неприкосновенны. Подумай! Вы сможете никогда не бояться, что вас заберут в аврорат даже для простого допроса!

А звучит оно заманчиво. Очень даже неплохо звучит. На секунду я представляю себя в подвале собственного дома: там, где-то наверху - балкон и вид на море, а я здесь, в лаборатории, слежу за последней стадией перегонки того самого, итогового, зелья. Но, конечно же, подобного в моей жизни никогда не будет. И останусь я в школе, и буду подчиняться Альбусу, и буду присматривать за Поттером, и варить бесконечные зелья для лазарета в дешевых дрянных котлах.

Так что со спектаклем, пожалуй, пора кончать. Вытаскиваю палочку и, с силой впиваясь ее кончиком Рэнделлу в горло, заставляю его запрокинуть голову.

А теперь заткнись и слушай меня. Очень лестно, что ты, ублюдок, ценишь наше время настолько, чтобы предложить нам такую внушительную компенсацию за хлопоты. Но сейчас ты будешь сидеть тихо и не дергаться. И делать все, что тебе скажут. Потому что если ты будешь сидеть тихо, мы тебя всего-навсего трахнем. А будешь дергаться - я убью тебя лично. Ты понял, тварь?

Рэнделл напряженно кивает. На его лице наконец отражается испуг, и, прежде чем он овладевает собой, я успеваю испытать миг торжества. Рука Ричарда отпускает меня, а сам он еле слышно выдыхает, отшатываясь к серванту. Призываю первый попавшийся стул и, обрушившись на него, наконец-то произношу: «Легиллименс».