– Предлагаю выпить за это, дорогая. За нас с тобой. За своеобразный мост между ничем и полнейшим мраком дальнейшего существования, – загробные слова и последующие поднятие руки с кубком окончательно разозлили дочь Дагона. Она с нескрываемым отвращением наблюдала за тем, как ее деверь с жадностью допивает оставшиеся на дне капли мутноватой жидкости. Поистине удивительно, как его еще не вывернуло наизнанку от такого обилия отравляющих винных паров. Впрочем, он находится в таком состоянии уже очень долго. Здесь невозможно помочь даже при особом желании. Можно просто сделать вид, что его не существует. Пусть утоляет жажду и горе графинами, бочками. Напившись вволю, Мозер внезапно почувствовал прилив сил. – Мы видели слишком много ужасов и слишком много крови, чтобы когда-либо вновь быть счастливыми.
Ирина хотела ответить, уже приготовила утомительную тираду, повествующую о жалком пьянице с философскими рассуждениями, однако входная дверь немного приоткрылась, в результате чего раздался протяжный скрип. Оставшийся снаружи гвардеец неожиданно получил известие от вбежавшего по лестнице слуги. Очередная жертва кровопролитной войны Солнца и Розы. Леди Манвуди выслушала донесение с большим вниманием, рассуждая о том, чем можно помочь новоприбывшему. При словах о том, что девушка является родственницей одного из вассалов Простора, жена Лэнса призадумалась. Она знала только нескольких человек, у которых есть сестры и дочери. Времени на обдумывание сложившейся ситуации не было, надо сейчас же идти вниз, чтобы обеспечить несчастной приют в стенах белоснежного замка.
Если опасения верны, то Мартеллы атаковали еще одну крепость на пути к главной цели – Висячим Садам. Раз командующий армии Юга не способен говорить членораздельно, придется ей, женщине, возглавить военный совет и заставить проклятых трусов предпринять какие-либо действия. Им не удастся спасти все земли, но задержать врагов на границе при помощи партизанских отрядов – вполне. Ей также сообщили о волнениях на Севере. После известия о захвате главного замка никаких новостей не поступало. Показания людей на сей счет разнились, но многие пришли к единому мнению только в одном вопросе: лидером северян был безумец.
– И явится зверь, – уверенным тоном произнес Мозер, вынуждая леди Манвуди резко остановиться. Полупьяный голос исчез, на его место пришло нечто иное, тайное и сокрытое. Развернувшись в сторону рыцаря, она долго пыталась понять причину таких слов. Их взгляды встретились спустя несколько секунд. Ни капли насмешки, лишь равнодушие. – Что такое? Не читала Библию? Откровение. Он действует перед ним со всею властью первого зверя и заставляет живущих на земле поклоняться первому зверю, у которого смертельная рана исцелена.
Если бы он сказал все это десять минут назад, то она с должной поспешностью вышла из помещения, предоставляя сумасшедшего религиозного фанатика самому себе, но теперь его слова казались предсказанием чего-то недоброго. Тирелл всегда любил отзываться о Боге с толикой пренебрежения. Сегодня все кардинально изменилось. Не найдя подходящего ответа, леди Ирина просто предпочла молча последовать за гвардейцем. Вдвоем они долгое время блуждали по извилистым коридорам внешней стороны крепости.
Подсвечники с двумя горящими свечами из десяти практически не помогали ориентироваться в пространстве. Приходилось пробираться на ощупь. Прошло немало времени, прежде чем они прошли главный зал, несколько комнат и чертогов. Слуги беспрерывно сновали по помещениям в каком-то беспокойстве. У громадных колонн ее уже ожидал эскорт из нескольких вооруженных рыцарей под командованием капитана домашней гвардии Висячих Садов.
Леди Тирелл все это время судорожно размышляла над тем, как достучаться до Майкла. В сущности, они не были близкими друзьями, что неудивительно, однако этот факт не остановил ее. Защита поданных – превыше всего. Все эти люди, ищущие крова, получают его. Голова начинала болеть от обилия хаотичных мыслей, блуждающих в недрах сознания. Можно обратиться к леди Бри, ведь у нее еще осталось влияние на мужа, десницу короля, несмотря на то, что они давно живут в разных точках страны.
Но, с другой стороны, они не поддерживали связь больше семи лет. Писать дружеское письмо с просьбой обратиться к самому правителю Беленора через мужа – грубо, неуместно и глупо. Оставив столь абсурдную идею, леди Ирина с удовольствием отметила про себя, что погода изменилась. Существенное похолодание теперь не вызывало упорного желания спрятаться под сенью деревьев от удушливой жары.
Красивый лабиринт из высоких кустарников начал постепенно окрашиваться в желтые краски с примесью легкого оранжевого. Фруктовые деревья медленно умирали. Их давно лишили единственной радости жизни – плодов. Спелых, сочных, приятных на вкус. Ни персиков, ни яблок, ни груш – ничего из привычного запаса более не радовало глаз. Зима в этих краях наступает гораздо позже, однако это не мешает ей делать улицы пустынными, а поля – покинутыми. Иногда немного грустно провожать уже привычное время года с безжалостными лучами солнца, на чье место в скором времени придет еще мене милосердная зима.
Тогда проснется острое желание нежиться у разгорающегося камина на протяжении нескольких часов, под чтение младшего сына и монотонные философствования о жизни старшего Тирелла. Да, о таких временах можно вспоминать с нежностью. Побледневшие от холода губы тронула слабая улыбка. Она начала отсчитывать каменные ступеньки, пока не встретила по дороге хромого, опирающегося на палку мужчину. После стольких дней, проведенных в пустынных местах Дорна, старая рана в ноге снова дала о себе знать.
Волоча ее за собой, как ненужный балласт, сир Гордон поприветствовал леди Тирелл. В его голосе слышались хриплые нотки, из-за тянущей боли. Плотно стиснутая челюсть свидетельствовала о героическом терпении уже немолодого дорнийца. Как бы там ни было, но жене Лэнса, урожденной дорнийке, нравилось общаться со своим земляком. Приятно иногда вспомнить родные места, хотя они очень редко общались друг с другом. Тогда ей было не больше семнадцати лет, а война алых и черных не застлала небеса громовыми тучами. Вдвоем они пересекли еще несколько долгих лестничных ходов, дабы пройти к главным воротам.
Тускло-зеленые знамена сильно трепыхались на бешеном ветру. Темный плащ, подбитый горностаевым мехом – дар одного из северных лордов – следовал их примеру. Сегодняшний день выдался чересчур слякотным. Ночью по крыше тарабанили капли дождя, не позволяя всем обитателям погрузиться в праведный сон. Утомительный переход из одной точки в другую закончился лишь тогда, когда перед глазами двоих новоиспеченных друзей предстала не самая утешительная картина: ранее белоснежный, поражающий своей грацией конь, превратился в серую от грязи, взмыленную клячу с запутавшимися золотистыми локонами длинной гривы. В этот момент с седла спускали неподвижное тело мужчины, в котором дочь Дагона сразу же узнала одного из вассалов Простора.
Тут ее взгляд упал на молодую девушку, почти ребенка, опиравшуюся на шею коня. В этих чертах нетрудно было узнать красоту матери, уроженки Одиноких Островов и норов непобедимого ветерана изнурительной трехлетней войны. Дочь Персиваля, в этом нет сомнений. Она, несмотря на долгое пребыванию в сидяем положении, все еще продолжала держаться на дрожащих ногах. Сердобольная стража попыталась подхватить девушку в тот самый миг, когда она, резко зашатавшись, накренилась вниз. Все было понятно без лишних слов. Хельге, а именно так ее звали, посчастливилось сбежать после захвата Мартеллами еще одной крепости Юга.
Непонятно, каким образом ей удалось встретиться и спасти жизнь человеку, который не имеет никакого отношения к семье Виллумов. Однако он тоже просторец, что само по себе играет решающий фактор в разгадке подобной тайны. Сир Гордон сумел вовремя поймать упавшую к нему на руки лучницу, при этом выпуская из ладони трость. Резанувшая по ноге боль вынудила склониться к земле, но публичному унижению помешали слуги, вовремя подоспевшие к месту трагедии.
