- У нас война, - напомнил первородный, изучая забывчивого южанина. - Извините, если это доставило вам неудобства. Но отказ содействовать с короной имеет свои последствия.
- И это говорит один из убийц короля?! – взревел набычившийся Рэй, наконец дерзая выступить против ненавистного ублюдка. – Да я разорву тебя на части!
- Быть может, вам показалось, что мы ведем переговоры? – Лев не отреагировал на явную агрессию, лишь равнодушно пожал плечами. – Это не так. Пустые угрозы раздает только глупец. Допустим, я пригрожу ударить тебя, если ты не заткнешься, но ты продолжаешь болтать. И что я должен сделать? – просторец норовил рявкнуть о том, что ему плевать на мнение избалованного мальчишки, однако внезапная пощечина оглушила партизана. Рухнув на землю, он несколько секунд приходил в себя. Шокированные лучники мигом направили железные наконечники на генерала. – Ох, дети, умоляю вас.
- Достаточно! – властный тон, коим были произнесены эти слова, ни шел ни в какое сравнение с его обладателем, гордо восседавшим на гигантском валуне. Скрытый от любопытных взоров благодаря тени, великий Костяной Лорд незримо следил за тем или иным гостем. Успокоив рассвирепевших союзников, он убрал мешавшую прядь волос. Щетина покрывала значительную часть подбородка, но не сумела скрыть два красноватых шрама. Поднявшись на ноги, ветеран продемонстрировал свои доспехи из костей. Лошадиных, овечьих, волчьих и человеческих тоже. – Просим прощения за свою бестактность, Ваша милость. Мы забылись. Вы же видный мужчина. Золоченые латы, тугой кошелек, целеустремлённый взгляд. Скажите, я правда хочу знать: как вам живется с этим? Все мы должны верить в свою порядочность, так ведь? Чтобы спать по ночам. Как вы можете верить в свою порядочность? После всего, что натворили? И самое главное – как мы можем верить вам?
- Мое почтение, Сир Персиваль, - благовоспитанный воин склонился в знак уважения к непреклонному рыцарю. – К превеликому сожалению, нам с вами так и не довелось поговорить с глазу на глаз в столице. Признаюсь, что я восхищен вашей стойкостью. Полагаю, вы не особо удивитесь тому факту, что она передалась по наследству вашей дочери. – лорд заметно вздрогнул и выпрямился, делая шаг навстречу юному оратору. – Никогда прежде я не встречал настолько самоотверженную девушку, готовую на все ради отца. Я восхищался ею.
- Вы же не о дочери моей пришли говорить, - приглушенный голос Виллума заставил латников отступить. Братья Тарли недоумевающе переглянулись, также не рискуя вмешиваться.
- Именно для этого я и пришел, - оказывая психологическое давление на убитого горем родителя, заблаговременно похоронившего собственного ребенка, Элайджа лишний раз доказал свою принадлежность к Церберам. Под внешним благородством скрывался расчётливый хищник. – Вы любите свою дочь. И вы нужны ей. А чтобы ваша семейная жизнь вновь забила ключом, нужно захватить Висячие Сады и закончить войну, разумеется. – непродолжительная пауза, специально выделенная на раздумья, закончилась. – Ради такой цели я готов пойти на все. Потому что вы для меня - ничто. И ваша дочь для меня - ничто. И эти люди вокруг для меня - ничто. Только семья. И, если для того чтобы взять под контроль вашу армию, мне придется вырезать всех Тарли и Виллумов на свете, я это сделаю.
- Вы самый худший десница, какой только мог быть.
- Ошибаетесь, милорд, - по лицу посланца скользнула тень улыбки. – Самым худшим был Сантьяго Дейн. В отличие от меня, он не тратил времени на пустые разговоры. А я это делаю, ведь у меня сохранилась капля человечности, несмотря на извечную клевету интриганов. – вассал Простора скривился и отвернулся. – Итак, ваш ответ?
***
Он до изнеможения загнал несчастного жеребца, покрывшегося мылом. Поражение. Полнейшие разгром за считанные минуты. Огромное войско, выскочившие почти из ниоткуда, мощным потоком ринулось на ничего не подозревающих еретиков. Лагерь смели, а людей нещадно истребили. Вскочив на резвого мустанга, Сантагар вонзил шпоры ему в бока и помчался вперед. Невзирая на крики товарищей, моливших о помощи, он продолжал скакать по холмистой местности. За ним увязалось несколько выживших, торопившихся попасть в единственное убежище - Висячие Сады. Только оно способно защитить неудавшихся повстанцев, так глупо попавшихся в ловушку.
Невероятно, но роялисты смогли переманить на свою сторону непокорных партизан. Великий Лидер придет в ярость, когда узнает об этом. Значит, главная крепосиь тоже под угрозой. Осознав это, одноглазый Хавьер принялся уродовать окровавленные конские бока. Стрела, больно ужалившая колено, не позволяла делать резкие движения. Увы, его соратников застали врасплох - умалишенный северянин, до этого верно служивший Волку, но переметнувшийся ко Льву, гнался за беглецами. Ему с легкостью удалось нанести одному из всадников смертельный удар, однако второй умышленно остановился и сцепился с врагом в рукопашной. И на сей раз трусливый дорниец оказался глух к призывам мнимых друзей.
Собственная шкура важнее. Он лишь почувствовал на себе взгляд сумасшедшего Венедикта, расправившегося с противником при помощи одного выпада. Вздрогнув всем телом, южанин поспешил донести о случившемся. Ненависть душила, туманила сознание, сама управляла глупым животным. Громкий стук копыт по опущенному мосту и соприкосновение с землей в результате падения выдохшегося скакуна - вот то, что способно вернуть к суровой действительности. Под его командованием было не меньше тысячи пехотинцев, но что они могли сделать против конницы? Теперь осталось донести это очевидное оправдание до ушей безумца. Упав на колени пред наводящими ужас голодными глазами, жаждавшими бокал с кровью, лорд промямлил невнятные объяснения.
- Бесполезная тварь! - взревел разъяренный Старк, прерывающий гнетущее молчание. Схватив провинившегося шакала за воротник кафтана, он, приложив максимум усилий, швырнул его к мертвой конской туши. - Клянусь Богом, я отдам тебя на растерзание собакам! Я выпущу твои кишки и сожру их на ужин. Но перед этим я отдам тебе нашему общему другу Оноре. - животных страх, казалось, обуял никчемного дезертира. Он вцепился в ноги мучителя и умолял не применять такого жестокого наказания. - Ты уже мертвец. Вопрос заключается в том, каким образом я тебя похороню. Будет это болезненным процессом или приятным лично для меня?
Их прервал один из безбожников, подошедший к Предводителю и шепнувший на ухо о некоей особе, требующей устроить ей встречу с так называемым захватчиком. Заинтригованный Гэбриэль пожелал увидеть безымянную гостью, инстинктивно понимая, с кем он столкнется. И все сомнения сразу же отпали, стоило ему выйти к центральному входу. Там, посреди грязи и сухих листьев, опустившись на колени и заложив руки за голову, стояла леди Ирина Манвуди, законная владычица Простора. Какой интересный и совершенно непредсказуемый поворот событий. Облизнувшись, Палач улыбнулся одной из самых коварных улыбок, какая только существовала в его арсенале. Предвкушение чего-то масштабного оставило глубокий след.
========== Девушки с характером ==========
Carnival of rust – Poets of the Fall
Peter Gabriel – Signal to Noise
Целый год прошел. Даже не верится. Казалось, пропасть вечности разделяет их. Тот проклятый день, ставший отправной точкой всех трагедий, навсегда укоренился в памяти. Сотни улыбающихся лиц, принадлежащих людям, которые теперь мертвы; тысячи пожеланий, превратившихся в чистосердечные осуждения и множество бесполезных подарков, сгоревших вместе с красной тюрьмой. Забавно, ведь она никогда, в сущности, не называла место, где росла, лоном прочных цепей. Воспоминания о минувших днях причиняли нестерпимую боль. Когда-то они были счастливой семьей, чьим непорочным мечтаниям и чистым стремлениям поражались те, кто давно разочаровался в жизни. Ярчайший пример взаимопонимания и любви согревал души сентиментальных дам и являлся поводом для обсуждения среди крестьянской общины.
Никто из простого народа не смел упрекнуть Ланнистеров в наигранности или лицемерии. Семья – превыше всего, не так ли? Отец вечно повторял эту фразу, прочно засевшую в неокрепших умах юных принцев. Но ирония заключалась в том, что мальчишки, в конце концов, придали ей гораздо больше значения, чем тот, кто кичился безграничной любовью к ближнему на протяжении всей своей никчемной жизни. Ребекка хорошо помнила те ужасные мгновения, проведенные в столице.
