– Забавно, когда мы встречались последний раз, я предлагал тебе остаться со мной, покорить всех здешних жителей, а затем обратиться к королю Майклу с просьбой прислать подкрепление и вернуть свой дом, – опустив формальности знакомства, старик сразу перешел в наступление. Верно, нет на свете существа более жуткого, чем истинно справедливый человек, начисто лишенный милосердия. – Что ты мне сказал тогда? Не помнишь?

Вильгельм покраснел и сжал кулаки до противного хруста.

– Ах да, ты велел мне катиться к черту. Но сейчас я вижу тебя в компании младшего Ланнистера. Любопытно. – Выпрямившись, чтобы заглянуть за спину высокого племянника и в уме подсчитать количество солдат, Седрик, по всей видимости, остался доволен. – Ладно. Нерадушно с моей стороны держать вас на холоде. Милости прошу в скромную обитель полульва-полуптицы. К сожалению, ваше войско должно остаться здесь.

– С какой стати?! – рявкнул взбешенный Олень, угрожающе насупливаясь и нащупывая пальцами рукоять молота. Первородный отреагировал спокойнее, понимая всю законность выдвинутого требования. Да и Грифон не производил впечатление хитроумного интригана, расставляющего ловушки. Нет, этот скорее послал бы им предупреждение о завтрашней битве и пожелал бы доброй ночи напоследок.

– Приношу глубочайшие извинения за своего невоспитанного друга, – с преувеличенным раскаянием заявил Никлаус, делая поистине царский жест. Коннингтон насторожился, явно ожидая подвоха. – Сами знаете историю о вашем брате. Нет нужды говорить, что Роланд во всем случившемся обвинил мою семью и готовился едва ли не свергнуть меня с престола.

– До чего же знакомый почерк. Узнаю своего тупоголового родственничка, – скривившись от отвращения, Седрик с одобрением отнесся к манерам юного полководца. – И кто же оказал честь моему роду? Кто расправился с гадиной, отравившей разум невинному мальчишке?

– Разве вам неизвестно? – наигранно удивился Цербер, театрально колотя себя кулаком в грудь. – Вильгельм, конечно, – без колебаний солгал Лев, пользуясь замешательством единомышленника. Тонкая политическая игра требовала некоторых жертв. – Осознание настигло поздно, не спорю, но Альянс зиждется на отцеубийцах, изгнанниках и отступниках.

Не произнося ни слова, ошеломленный воин кивком пригласил двоих лжецов следовать за собой. Им не пришлось совершать утомительный подъем в гору, поскольку дворец расположился на расстоянии тридцати метров от ворот. На протяжении всего путешествия они обменялись только парой ничего не значащих фраз. Несколько раз задумчивый проводник останавливался вполголоса побеседовать с невооруженными, но одетыми в кольчугу людьми. Примечательным был тот факт, что между ними существовала некая неопределенная связь: лорд часто клал им ладони на плечи и переходил на доверительный шепот.

Либо имеет место быть процветающий заговор, либо есть другие объяснения столь дивному поведению. Не одно поколение занимало неприступную крепость, именуя себя прямыми преемниками мифических тварей. На стенах витиеватых коридоров висели выцветшие гобелены, иллюстрирующие масштабные сражения. В закругленных окнах красовались белые и красные ромбы. Пиршественная зала не отличалась роскошью – в ней заседали отнюдь не самодовольные дворяне, а легендарные военачальники.

– Располагайтесь, – предложил вышколенный кавалерист с физиономией зубра. Поставив на стол графин с тремя медными кубками, он приказал слугам разлить на редкость гадостное пойло. Если хозяин испытывает почтение к напиткам такого качества, то предательства не миновать. Вряд ли кто-нибудь станет растрачивать хорошее вино на будущих мертвецов. – Полагаю, вы пришли сюда с целью просить моей помощи в предстоящем захвате Оленьих Рогов?

– А вы часто так быстро переходите прямо к делу? – осведомился венценосец, смакуя кусочек разогретой свинины. На секунду ему показалось, что Коннингтон оскалился, но то было простое следствие пережевывания жесткой пищи крошащимися зубами. – Но согласен. Нет никакой надобности в играх и увертках. Я действительно хочу, чтобы вы признали Вильгельма легитимным грандлордом Штормовых Земель, единственным сыном и наследником Бернарда. Ваша армия также окажет неоценимую поддержку.

– Ваши аппетиты все возрастают и возрастают, – констатировал Седрик, кощунственно наслаждаясь отвратительным на вкус вином. Оставив кубок наполовину пустым, Грифон сложил руки домиком. – Что же, позвольте и мне выставить условие. Я присоединюсь к вам, но взамен получу гарантии. Во-первых, мне бы хотелось получить назад свои территории. Сокрушительная победа красных в трехлетней войне стала началом конца для моего рода. Земли, прилегающие к Бастиону, забрали соседи и поделили меж собой. Чужого мне не надо, а вот свое хотелось бы получить обратно. Во-вторых, Ваше величество обязуется узаконить парочку моих бастардов. Любезность Майкла не знала границ: он не изгнал меня за море, однако запретил иметь жен и детей. Впрочем, речь шла о законнорожденных. Поэтому я хочу оставить после себя хоть что-то. Узаконьте моего второго сына и троих девушек, которых я выгодно отдам замуж. Может, за своего нового лорда.

– Слишком много просьб, – проскрежетал Баратеон, вновь чувствуя подкатывающие раздражение. Ланнистер, не желавший втаптывать в грязь укрепившиеся отношения с первым союзником, тут же прокашлялся. Двусмысленный жест ускользнул от подверженного приступам ярости рыцаря. – Дядя, я же могу тебя так называть, ты считаешь, что находишься в том положении, когда можешь просить?

– Девиз моего дома – «Лютый враг – верный друг». Я не нарушал клятвы, данные твоему отцу. И я не склонен делать это во второй раз, – поднявшись со стула, неукротимый старик опустил кулаки на деревянную поверхность, из-за чего раздался звон посуды. – Не так давно меня навещал наш общий знакомый Трант, ставший наместником Рогов и приславший вам то письмо с приглашением. Он спрашивал меня о некоем юнце, объявившемся в воинстве Альянса. По слухам, его часто видели в обществе новоявленного монарха. Но я поспешно опроверг все абсурдные предположения и успокоил бдительность Гектора рассказом о своем честолюбивом брате. Оказывается, никакого выжившего отпрыска Бернарда и в помине не было. Бурное воображение и жажда мести взяли над Роландом верх и он выдавала какого-то самозванца за вышеназванного. А Клаус, нуждавшийся в Юго-Восточном регионе, принял все нелепости за чистую монету.

Чертов гордец оказался умнее и продумал все до мелочей. Поразительно.

– Осталось завоевать цитадель на берегу моря и, думаю, можно идти на покой с чистой совестью.

– И узаконенными бастардами, – смирившись с неприятным послевкусием, первородный поднял сосуд с целебной жидкостью и салютовал еще одному стороннику. А ослепленный гневом Вили, как называли Сохатого, так и не осознавал всей важности произошедшего. Определённо, тонкая сеть умелых интриг – непостижимая наука для тех, кто держал оружие чаще, чем перо.

Знамена с двумя пляшущими грифонами красиво развевались на фоне громыхающего неба. Два дня ушло на разработку первоначального плана и возможных вариантов развития событий. Так как никто не знал, был ли лично причастен злополучный Гектор к убийству родителей Баратеона, то и судьба его оставалась под вопросом. Проявление живого интереса к недостоверным слухам можно трактовать двояко. Наконец, получив послание от исчезнувшего Грандинсона, закутанные в плащи всадники в ту же ночь выдвинулись из Бастиона. Проезжая мимо увеличившегося лагеря, они предусмотрительно скрыли лица и галопом пустились в направлении иной цели. Сонный Приют – так именовали маленький замок с не самым бдительным гарнизоном. Оставив коней на попечение диким полям, нарушители проникли внутрь и поторопились в условленное место.

Разумеется, им была обыкновенная таверна. По всей видимости, потенциальных союзников можно найти только здесь. Постучав условленное количество раз, заговорщики принялись ждать ответа. Внезапно двери распахнулись, выпуская из обители порока двоих подвыпивших господ. Непристойная песенка, известная в кругах искушенных сердцеедов, срывалась с губ одного из бражников. В темноте его лицо было трудно разглядеть, но лунный свет, падающий на темные волосы и изящный профиль, открывал поистине чудесные виды. Опираясь на крепко плечо, он резко замер на месте и обвел собравшихся полупьяным взглядом. Джером, поддерживающий товарища, кивнул в знак приветствия, а затем отошел на небольшое расстояние. Благородные черты, несмотря на лишнюю мишуру, выдавали происхождение юноши.