Такой вывод был сделан исходя из почерневших небес, атакованных мрачными и унылыми тучами. Солнце, заточенное в ловушку, отчаянно пыталось найти выход, в результате чего слабые просветы виднелись на сплошной темной простыне. Юноша не двигался, все еще переваривая услышанное. В какой-то миг суть произошедшего накрыла его с головой. Сжав кольцо до невыносимой боли – львиный клык впился в кожу – Ланнистер громко закричал, точно оправдывая свой герб. Швырнув любимое украшение родного отца в поле, он устремил взгляд, полный боли, куда-то ввысь. По легенде именно туда отправляют мертвых. Какая забавная ирония.
- Ты - жестокий, бессердечный манипулятор! – взревел Клаус, обращаясь в никуда, к безразличным ко всему тучам, излившемся на землю, - Это все часть твоего замысла, да? Это все для тебя игра, верно?! Эй! Я знаю, что такое наказание, - с этими словами он ударил себя в грудную клетку, - И я его не заслуживал. Я следовал твоим тупым правилам, но этого все равно оказалось мало! Что же нужно сделать, чтобы тебе угодить?! - где-то вдали блеснула молния, принося с собой разрывающий барабанный перепонки гром. Мощный водный поток накрыл яростного, обиженного и разочарованного в жизни мальчика, - Нарушай правила – и ты падешь. Следуй им – и все равно ты в дерьме! Неважно, грешник ли ты. Неважно, святой ты или нет, - сил уже не было, он просто рухнул на землю, опершись спиной в дерево. Одинокое, как и он сам, - Никому не победить. Какой в этом смысл? Какой в этом смысл, мать твою?! – капли стекали по волосам, заставляя откидывать слипшиеся пряди назад. – Может и хорошо, что ты умер? Меньше проблем.
***
Бозлеф нервно дернулся, стоило незнакомцу подойти ближе и положить холодную ладонь на лошадиную морду. Крепко схватив норовистого и непокорного жеребца за кожаную уздечку, северянин потянул ее на себя, вынуждая животное протестовать и фыркать. Злобно рассмеявшись, мужчина взобрался в седло, дабы проверить, удобно ли будет проводить в нем большую часть времени. Нехотя, по давление сыпавшихся ударов, мышастый конь сделал несколько шагов вперед. Удовлетворившись легким достижением, мучитель откинул назад длинные темно-каштановые волосы. Серебро все же струилось между бурым оттенком. Будучи сорокалетним представителем дома Болтонов, он, как и все члены этой семьи, не отличался особой привлекательностью. Ни внешней, ни внутренней.
- Надеюсь, Ваше величество не против, что я так бесцеремонно объезжаю царского мустанга? – поинтересовался Роджер у молчаливого принца, решившего не говорить ни слова. Элайджа отличался от своих братьев сдержанностью. Особенно она проявлялась в самые критические моменты, когда любая фраза могла стоить важного органа. – Просто мне он подходит намного больше. Так вы не против?
- Хватит красоваться, - неприязненным тоном рявкнул другой злодей многоактовой трагической пьесы. Взъерошив свои темные волосы, укрывающие затылок, третий сын бывшего лорда Распятия, казненного за предательство, расправил мускулистые плечи и раздраженно заскрипел зубами. – Надо поторапливаться, иначе попадемся к роялистам. Думаешь, их королек нас помилует, если от его братца останется только лошадь?
- Ты сам забрал у него меч и шлем, - напомнил любезный головорез, играя с конской гривой. Сморщенное лицо, изрезанное многочисленными мелкими порезами, как-то странно наклонилось в сторону, а на губах проявилось некое подобие оскала. – Вы же знаете, кто мы такие, генерал?
- Разумеется, - ухмыльнувшись, ответил первородный, рассматривая каждого ублюдка по отдельности, – Вашего брата называют Бешеным Быком из-за тяжелого характера и возможности умереть с копьем в спине, - подобное замечание вызвало бурный смех. Знаменитых мародеров связывала обоюдная ненависть друг к другу, чем легко можно воспользоваться. Ланнистер понял это с первых секунд, в следствии чего продолжил играть свою роль. Он указал на старшего из двоих родичей, намереваясь вспомнить его титул, – Вас именуют Меченым по известным причинам, - искаженный хищной усмешкой лик стал еще более уродливым. Но Льву не хотелось подолгу задерживаться на одном персонаже, поэтому он повернулся всем телом и устремил презрительный взгляд на еще одного стража. - А вашего прозвища я, увы, не знаю.
- Может, оно и есть, но в нашей семье я занимаюсь самой грязной работой – сдираю с врагов кожу живьем, - продекламировал Эдгар своим хриплым, надорванным тоном, холодящим даже самую смелую душу. Этот человек – прирожденный убийца, что не привык бросать слов на ветер и расточать бессмысленные эмоции понапрасну. Запах смерти исходил от самого алчного из четверых преступников. – Старшего прозвали Быком, потому что он слишком часто пробегает мимо, не задев противниками рогами. Присутствующего здесь называют Меченым, поскольку он слишком часто позволяет оппонентам ранить себя и сбежать. Со мной такого не происходит. Мои жертвы вряд ли когда-то заговорят и дадут своему мучителю громкое имя.
На этой радостной ноте разговор прервался. Подошедший лазутчик сообщил о том, что пора выдвигаться. Небольшой эскорт направился в сторону Волчьего Логова. То, за что Клаус бы отдал собственную жизнь. Сердце всего Севера. Двое оскалившихся волков, разместившихся возле массивных ворот, приветствовали заложника особым взглядом, наполненным жадностью. Статуи были настолько реалистичны, что могли сравниться с живыми тварями. Причудливая архитектура балансирована на грани уродливых, изогнутых крепостниц и надежных, неприступных фортификационных сооружений. Чистотой это место никогда не отличалось, но одна деталь привлекла внимание заключенного.
Около главного донжона стояла, отливая золотистым оттенком, фигура самого Лжепророка в натуральную величину. Отвратительная безвкусица, граничащая со слепым поклонением. Элайджу инстинктивно передернуло от одного вида идола. Странно, что перед ним не собрались толпы народа, желающии преклонить колено и помолиться за здоровье близких. Остановившись неподалеку от конюшен, второй из детей Майкла наблюдал за происходящим. Опустевшие дома, одинокие таверны. Все это лишь печальный итог правления Старковских прихвостней.
Захватывающий финал обещал стать интереснее после появления верховного истязателя. Бесцветный рубец, пересекающий правую часть лица, шел от виска и разветвлялся в области щеки. Коротко стриженные волосы придавали непропорциональной форме черепа жуткий вид. Полуулыбка, оголявшая недостающие зубы, раздражала. Самый отъявленный из ныне живущих разбойников, убивший отца ради власти и убогого замка на окраине. Потрясающая компания. Тяжело вздохнув, Цербер приготовился к битве умов с теми, кто им обделен. Осталось дождаться приближения командира подразделения, умышленно двигающегося вальяжной походкой, словно это делало из него знатного аристократа. Выходило нелепо и омерзительно. Прищурившись, генерал, не ожидая того, заметил еще одного мучителя, шедшего подле алчного ублюдка.
- Вы только поглядите, что за рыбка к нам в сети попала? – полюбопытствовал лорд Распятия, вышагивая непонятный марш вокруг пленника. Изувеченная физиономия рассмеялся над своей же шуткой. Конечно, ведь у их матери в гербе форель. Как же он мог забыть. – Скажите, от него хоть что-то осталось? Или вы забрали все ценное, сволочи ненасытные, а? Ладно, не так важно. Что же, я хочу, как временный хозяин, поприветствовать тебя в Аду, мальчик мой.
- Рад, что ты не питаешь иллюзий относительно своего недолговечного пребывания в этих стенах, - невозмутимо парировал Элайджа, цокая языком. Однако его взор был устремлен на обладателя коварной усмешки, растянувшейся во всю ширину рта. – Я ожидал встретить тут кого угодно: Вильгельма, Нолана, Кеншина. Даже Финник смотрелся бы здесь более правильно, что ли? Но ты, Дельгадо? Нет, на злодея ты уж никак не тянешь. Прошу прощения.
- Нужно же когда-то начинать, - пожав плечами, молодой человек приосанился, вовсе не заботясь о мнении бывшего командующего. Несомненно, его голова украсит одну из комнат шикарного дворца на Западе, когда все это закончится. Темные волосы колыхались на слабом ветру – предвестнике бури. – Просто случилась одна мизерная проблема. Мой отец был взят в плен во время нападения на столицу. И мне прислали письмо с просьбой обдумать заманчивое предложение. Честно говоря, сначала меня донимали муки совести. Я же присоединился к вам очень давно и шел до победного конца. Но у вас, Ланнистеров, удивительная способность терять друзей. Безусловно, ты сейчас начнешь уверять, что вы можете все исправить, но мне уже неинтересно.
