- Я и не собирался, - скептически настроенный принц размял шею, глядя собеседнику прямо в глаза. Такого поворота не предвидел даже самый осторожный из всего семейства. Но это не повод сдаваться и впадать в панику. – Это в какой-то мере бессмысленно. Ты же не разговариваешь с грязью, прилипшей к подкове твоей лошади?
- Не будь грубым, приятель, - вмешался Симеон, заметивший на скулах нового друга желваки. Положив изъеденную ранами ладонь на плечо королевской особе, рыцарь улыбнулся. – Мы же оказываем тебе услугу. Гэбриэля настигнет та же участь, что и вас. И никакого одиночества не будет. Вы вместе отправитесь в Ад и сможете продолжать свои извечные дрязги там.
- Вы собираетесь убить Лжепророка? – осознание пришло моментально. Болтоны не подчиняются своему главарю, в этом вся проблема. Вот почему они вели закулисные игры с соратниками Никлауса, вот почему ведут их до сих пор.
- О, чересчур громкий титул, но ты же всерьез не полагал, что мы будем служить этому зверю? - перебив союзника, Дельгадо расправил плечи и облизнулся, - Я в каком-то смысле миролюбец. Просто все вокруг меня изменились. Не знаю, почему. Меня все раздражает. Но вы подлили масла в огонь. Все вдруг стали такими саркастическими тварями, - театрально закатив глаза, вечно ноющий оратор предпринял безуспешную попытку щелкнуть пальцами, для вящего эффекта. - А вот Гэбриэль угрожал убить моего отца. И я не собираюсь спустить это ему с рук. Для начала он уничтожит вас, Ланнистеров. Мы поможем. А затем, дождавшись подходящего момента, нанесем удар в спину, - критически осмотрев золотую статую бывшего Предводителя, юный Джаст изменился в лице. – В конце концов, власть должна быть оспорена, не так ли?
========== Война огня и снега ==========
Xu Xu Fang - Noir State Beach
Потеря интереса к несчастной вдове – событие временное и весьма иллюзорное. Как бы усердно Ирина не старалась делать вид, что не имеет никакого отношения к этим зверствам, у нее не получалось. Высокомерная и излишне горделивая, она одаривала своего мучителя презрительными взглядами. Карие глаза встречались с холодным и равнодушным серебром. Испытывая рвущееся наружу раздражение, Волк сдерживал порывы жестокости. Иногда хотелось извлечь маленький кинжал, дремавший в том роковом тайнике, и исполосовать все тело осмелевшей женщины. Выгравировать свои же инициалы.
Невозможно описать словами, как же она действовала ему на нервы. Изо дня в день он массировал пальцами виски, пытаясь избежать нежелательных взрывов. Чертова дорнийка совершала в нем поразительные внутренние перевороты, ничего при этом не делая. Молча прячется в насиженном углу, рассматривает одинокий кувшин, даже не поворачивает голову. И таким поведением она будто бы подчеркивает, что плевать ей на все, что связано с душевнобольным завоевателем половины мира. А точнее – всего мира.
Старк поймал себя на мысли, что спасительный страх перед ним куда-то исчезает, не оставляя шанса на обоюдную ненависть. Взамен приходит глухое безразличие, и это доводит до омерзительного скрежета зубов и желания выпотрошить ее прямо здесь. Разумеется, он понимал, что эта напускная отрешенность появилась в следствие его нескончаемых истязаний. Ощущения моральной неудовлетворенности нервировали. Непривычная тишина сердила, несвойственное спокойствие озлобляло, а сама леди Манвуди вызывала бурю страстей. И ее, похоже, все устраивало.
Попытка заговорить на следующее утро после инцидента с военнопленным особым успехом не увенчалась. Южанка просто отвернулась, стоило гонителю осведомиться относительно ее состояния. Веселый тон перерос в угрожающий, но результатов это так и не дало. Зарычав от собственного бессилия, Гэбриэль ударил кулаком по дереву, а затем удалился на свежий воздух. Его угрозы проходили мимо, улетучивались, точно видение. Его срывы никого не беспокоили – дочь пресловутого Дагона продолжала играть с огнем, отгородившись стеной тупого безучастия.
В конце концов, что теперь он может сделать? Убить? Шансов было предостаточно, а мотивов – еще больше. Если решится, то сделает одолжение. Воспользуется удачным моментом и положением многострадальной пленницы в своих целях? Да пожалуйста. Хотя бы принесет разнообразие в их совместное существование. Вырвет все светлые воспоминания и уничтожит их? Нелепая угроза, давно приведенная в действие. Тем не менее, было забавно наблюдать за противостоянием внутренних демонов. Новый приспешник Люцифера упорно боролся с недостатком собеседника или слушателя.
Знаменитый Мститель питает отвращение к подобного рода слабости. Добыча вдруг превратилась в охотника. Вырывать из ее рук книги, неизвестно откуда взявшиеся, и использовать в качестве воспламеняющихся средств – правильно. Это возвращает к старым добрым временам, когда они еще не поменялись ролями и не стали думать о совместном прошлом, как о чем-то безошибочном. Ира, черт бы ее побрал, больше не борется с неизбежным. Не видит смысла.
Однажды, не выдержав безмолвной пытки, напомнившей о пятнадцатилетнем заточении в загадочной тюрьме, проповедник вскочил со своего обтянутого кожей трона. Сократив расстояние между собой и неудавшейся спутницей жизни, Гэбриэль опустил ладони на деревянную столешницу. В расширенных зрачках читался азарт и гнев одновременно. Опасная смесь, обычно приводящая к тоскливым монологам. Им обоим явно нравилось пренебрегать чувствами друг друга. А чем же еще заниматься в такие мгновения? Мир на пороге разрушительной, всеобъемлющей войны. Никого сей досадный факт не интересует. В особенности главного виновника всех трагедий.
- Достаточно! – рявкнул Лжепророк недружелюбным голосом, требующим внимания и преклонения. Но почему-то в нем слышались нотки мольбы. Это вызвало усмешку на женских устах. Снисходительную, конечно. – Долго ты собираешься молчать? А? И делать вид, словно все вокруг не имеет значения? У тебя два сына предателя! Очнись наконец! How long will you play this stupid game?
- Если я отвечу на втором языке, тебе станет легче? – поинтересовалась жена Лэнса, сосредотачиваясь на глазах нависшего над ней безумца. Воистину, причинять боль – их излюбленное занятие. – В чем проблема? Что ты хочешь от меня?
- О, список слишком велик, - растягивая гласные, произносит монах. – Но поглядите, на моей улице праздник – ты заговорила. Какое забавное стечение обстоятельств. Я вот сидел и думал, как бы вернуть тебя в суровую реальность. Не поверишь, но на ум приходило так много изощрённых способов.
- Надеюсь, мысль оставить меня в покое была среди них? Или это чересчур сложно?
Отрицательно покачав головой, палач обворожительно улыбнулся, оголяя ряд зубов. Шрам, пересекающий правую сторону лица, казалось, стал гораздо длиннее. – Ладно, пожалуй, оставлю тебя наедине с этими глупыми играми, - намереваясь обойти столешницу с противоположного угла, женщина оказалась в ловушке. Рука еретика перекрыла ей доступ к выходу. Находиться на таком опасно близком расстоянии от умалишенного мерзавца – катастрофа. – Серьезно?
- Последняя твоя привязанность окончилась, мягко говоря, не очень хорошо, - шепот раздался у самого уха, а горячее дыхание опалило кожу. Одарив инквизитора самым презрительным взглядом, на какой только была способна, владелица Висячих Садов попыталась пройти, но тщетно. – Бедняга Деррек. Чистая и непорочная любовь. Тебя муки совести не терзают? Ведь, по сути, из-за тебя глупый юнец погиб.
- Это ты перерезал ему сухожилия, а не я, - подавляя любое проявление эмоций, вдова почувствовала нежелательные прикосновения к шее. Ледяные пальцы скользнули по подбородку, слегка приподнимая его, – Жаль, что Лэнса здесь нет. Твой мастер бы не очень обрадовался твоим поступкам, - молчаливый оратор лишь облизнулся, чем окончательно подавил любое сопротивление. – Несомненно, ты бы и его убил.
- Ах, ты хочешь отомстить за своих многочисленных любовников? Твое желание для меня - закон, - выпустив жертву из своеобразной клетки, охотник подошел к Библии, лежащей на изодранной табуретке, открыл ее, а затем извлек оттуда небольшой, но достаточно острый кинжал с набалдашником в виде оскалившегося волчьего черепа. - Да, он все это время был тут. Сюрприз. Да, у тебя было предостаточно моментов оказать услугу нашему общему другу, но сейчас решающая партия, - притянув дорнийку поближе, он вложил причудливое орудие ей в руку и направил себе в грудь. – Только бей в сердце. Не надо перерезать горло, иначе пойдет фонтан крови и заляпает все и всех вокруг. Это мерзко.
