– Скажи мне, Кай, – Хранитель Востока обратился к племяннику так, словно он стоял один в многолюдном зале. – Почему я узнаю о том, что мои границы атакованы королевскими гвардейцами не от тебя, будущего правителях этих земель, а от моего вассала, который просит оказать ему военную помощь?
– Стоит мне собраться отправиться в Ад, как ты устраиваешь свистопляски! И что же ты празднуешь? Ты выиграл битву? Войну? Может, присоединил к нам территории? – продолжал ветеран на удивление спокойным тоном, – Мы не просто так эти правила придумали и только строгое их выполнение помогает нам выжить. Так уж повелось: один умирает, второй наследует. Но теперь я понимаю, что поторопился с выводами. Как можно тебе доверять, если ты не можешь разобраться с обыкновенной пьяной дракой? Взять его под стражу.
Ричард кивнул в сторону ухмыляющегося Деймона. Тот искренне верил, что выйдет сухим из воды, но двое закованных в доспехи стражников развеяли все иллюзии. Сам повелитель не обратил ни малейшего внимания ни на гневные угрозы младшего Волка, ни на протесты старшего. В отличие от бесполезного племянника, старик знал, кто начал первым. Испуганная Хелена не нашла иного выхода, кроме как поднять больного дядю с постели.
– Сейчас ты пойдешь и разгонишь к чертовой матери весь этот шабаш,– рявкнул рыцарь, предварительно кинув под ноги юнца письмо с просьбой о помощи. – Пока я не начал злиться и не вспомнил о методах воспитания, которые практиковал твой отец, – при этих словах Малакай вздрогнул и поспешно ретировался. Комната опустел в мгновение ока. Обернувшись к двоим так называемым первородным, Аррен склонил голову набок, – Никлаус, я полагаю? – Лев предусмотрительно опустил руку брата, по-прежнему сжимающую острейший меч. – Нам с тобой многое следует обсудить.
========== Из колыбели в могилу ==========
Смейся, и весь мир будет смеяться вместе с тобой. Плачь — и ты будешь плакать в одиночестве.
Two Steps From Hell – Tristan.
Aqualung & Lucy Schwartz – Cold.
Civil Twilight – How`m I Supposed To Die
Повсюду страх и ужас. Ты проклят на земле. Тебя разорвут на клочья ядовитые клыки ночи, и рассвет для тебя не наступит. Душа твоя сгорит в огне. Отныне и навсегда дух света не одарит тебя своей улыбкой, такой соблазнительной. Слушай меня, проклятый на земле. Твой мир уже не очнется ото сна. И разрушения его желанны тьме, что не знает ночи, – так она говорила в тот роковой день восшествия на престол. Предсказание смерти искренне позабавило молодого венценосца. Чушь, не более того.
Но почему-то именно сейчас хаотичные мысли воспроизвели ушедшее в небытие событие. Минувшие дни представляли собой вереницу чего-то далекого, ненужного и неважного. Маленький мальчик, играющий с прекрасной черноволосой девочкой, окрепший юноша, скачущий на буланом жеребце с высоко поднятым над головой мечом, счастливый отец, впервые взявший на руки кричащего младенца и, наконец, жалкий пленник собственного замка.
Отсыревшие стены покрылись желтоватым налетом, запах влажности неумолимо терзал ноздри, а скользившие по холодному полу крысы внушали страх. Закованная в цепь нога была сильно повреждена, отчего почти не двигалась. Язык отчаянно пытался уничтожить металлическое послевкусие во рту. Кровоподтеки по всему изуродованному лицу требовали немедленного вмешательства лекарей.
Казалось, все здесь провоняло мочой, кровью и потом. Бесчисленные изменники, дезертиры и стяжатели годами терпели все лишения, мечтая увидеть солнечный свет. Кто бы мог подумать, что глава государства, самый могущественный человек во всем чертовом мире, пополнит их ряды. Забавная ирония судьбы. Слепой жребий или Божья кара – не так важно.
Впрочем, этого следовало ожидать. На протяжении сорока пяти лет он избавлялся от непокорных, невинных и негодных. Победа в войне ознаменовала приход новой эры. Эпоха Ланнистеров возвеличивала себя каждодневно. История переписывалась, вся память о Таргариенах была похоронена заживо вместе с теми, кто исповедовал так называемую идолопоклонническую религию.
Старый режим рухнул, но на его место пришел новый, более изощренный, прикрывающийся самозабвенной ненавистью ко всему живому. Сторонники обогащались, носили звания великих триумфаторов и героев, обвешивали грудь наградами. Аппетит корыстолюбивых подхалимов возрос до такой степени, что мог расщеплять атомы с помощью своего вожделения. Их эго достигло размеров кафедрального собора.
Даже самые убогие, псевдо-императорские замашки подкреплялись золотыми, как монеты, фантазиями. Пока он суетился, восстанавливал падшее, рассыпавшееся в прах, никто не заботился о балансе. Все были заняты тем, что торговали будущим, а ведь его уже нет, давно не было. Сотни, тысячи, миллионы никчемных букашек, несущихся бешеным галопом в сторону глубокой бездны.
Каждый из них надругался над пропитанной кровью почвой: вонзал в нее разномастные стяги, сжигал ее детей и погребал себе подобных, а потом отказывался нести ответственность. Когда они предстанут перед самим Люцифером, чтобы подарить ему последний танец, танец смерти, придет прозрение, но будет поздно – им придется заплатить по счетам. Они попытаются отказаться от своих обязательств – не выйдет.
Теперь все стало на свои законные места. Игра окончена. Империя разрушается под напором мстительной твари, восставшей из мертвым. Возрождение зверя, который пришел за тем, кто слишком долго прятался. Первый удар нанесло решение сыновей покинуть дом, второй – потеря жены и близких друзей. Нужно было прислушаться к голосу разума и понять, что эти маленькие звоночки предвещали скорый конец. И не стоило пренебрегать их благосклонностью.
Слезившиеся глаза снова воссоздавали картины прошлого. Бесчисленные образы тех, кто переселился в лучший мир. Или в его подобие. Жестокий отец, ненавидевший сына до конца, весьма бесславного, если вспомнить, нежная мать, умершая на родильном ложе, сестра, предавшая искреннее чувство любви ради мимолетного увлечения, ради серебристых волос и черных глаз, которые до сих пор являлись в кошмарах, трое братьев, павших от вражеских рук и почивших в чужом краю, далеко от родины.
Удивительно. Погибшая семья отошла на второй план, растворилась во тьме. Тела младенцев, изувеченные, с размозженными головками, с отрезанными ручками и ножками, завернутые в красные плащи, были возложены на ступеньках пьедестала, словно трофеи. Над ними возвышались безликие силуэты, чьи алчные взгляды, еще не удовлетворившиеся результатом, требовали больше убийств, больше крови.
Лишь один из них осмелился высказаться. Черные волосы ниспадали на исхудавшие плечи, обрамляя бледноватое лицо. Единственный из всех присутствующих, чей лик не был скрыт за маской лживого льстеца и победоносного ветерана. Вечная улыбка, оголяющая ряд белоснежных зубов, умышленно растянутый тембр голоса и добрые, смеющиеся глаза цвета морской волны, – таким он остался в памяти. И именно таким он предстал перед королем. Павшим королем.
– Какая ирония, – звонкий смех разнесся по мрачному подземелью. – Видишь, Майкл. До чего мы дошли: ты попал в темницу, а я попал на Ту Сторону из-за обычной болезни. А ведь мы вместе завоевали престол. Посмотри на нас теперь.
– Я подвел тебя, – прошептал умирающий, теряя связь с реальностью. Сон или явь? – Меня не было рядом, когда ты отчаянно боролся за жизнь. Почему же ты здесь? Я все это заслужил. Одиночество, забвение.
– Упрямый дурак. Гордость мешает тебе слушать. Насытит ли она тебя сейчас? А твоя драгоценная корона? Способна она защитить твоих детей?
Облокотившись на равнодушный ко всему происходящему камень, Лев погрузился в дремоту. Негромкие шаги в коридоре донеслись до затуманенного болью сознания. Тяжелая, окованная металлом дверь, скрипя, отворилась. Яркий свет ударил в глаза. Полностью закутанный в темный плащ незнакомец осветил прикованного цепями монарха. Это не тюремщик. Его шаркающая походка и лязгающая связка ключей слышна еще на лестнице. Капюшон упал на слегка сгорбленные плечи вошедшего, а рука, держащая факел, опустилась ниже. Отблески пламени то озаряли блестящую лысину, то вновь оставляли ее в тени.
