– Давай просто все забудем, хорошо? – вымученная улыбка, искренняя, впрочем, не получила взаимности. Лерия старалась уловить малейшие признаки эмоций, однако их обладатель продолжал стоять, не двигаясь. Казалось, он смотрел сквозь нее, куда-то вдаль. Согретая благодаря одеялам ладонь нащупала ледяную руку юноши. Пусть он отреагирует, скажет что-нибудь, остановит ее в безумном порыве. – Элайджа, это не ты. Я помню тебя, всех вас, жизнерадостными, веселыми и беззаботными. Что с вами произошло?

– Ничего. Абсолютно, – он резко выдернул руку. Любые прикосновения теперь приносили одно только чувство отвращения. Воспоминания легли тяжелым пластом на продрогшие плечи, снова вынуждая становиться свидетелем тех ужасных сцен. Он не сумел защитить ее. Он – тварь бесполезная.

Вражда с собственными демонами продолжалась. И они побеждали. Не осталось ничего человеческого. Лев перестал чувствовать еще тогда. Глупо было утешать себя несуществующими надеждами на разрушенное будущее. У них одна дорога – в Ад. Сначала они отправят туда отца, а затем последуют за ним, рука об руку. Так было всегда и так будет до самого конца. Задержавшись на мгновение около выхода, генерал повернул голову в сторону все еще стоявшей в центре комнаты девушки. Ее мечты развеялись по ветру в тот самый момент, когда они сбежали из столицы, перед тем уничтожив стольких невинных жителей.

Пора смириться с тем, что Элайджа Ланнистер мертв. Вместо него существует один из Трех Небесных Королей, как их называют в нескончаемых деревнях. Ужаснейшая глупость, но он привык к такого рода обвинениям. Дочь Маркуса еще долга смотрела вслед ушедшему. Хлопнувшая дверь заложила последний кирпич в гигантской стене между ними. Окончательное решение было принято в ту же секунду. Несколько бесконечных дней понадобилось на продумывания всех мелочей. В моменты прихода надоедливых служанок стражник отлучается по важным делам. Так произошло и на сей раз, минута в минуту.

Лерия не питала иллюзий относительно медлительности вошедшей старушки. Ее просили лишь оставлять тарелку на столе. Остальное ее не касалось. Строго говоря, женщина не намеревалась долго оставаться в этой душной коморке, но отсутствие пленницы все же вынудило ее поднять тревогу громогласным криком. Она прекрасно знала, что с ней произойдет, если главный лорд Ланнистер будет находиться в дурном настроении. Пока несчастная металась по всей коморке, Волчица уже неслась по направлению к заветной свободе, находившейся на втором этаже. Времени катастрофически не хватало.

Ситуацию спасала возникшая в замке суматоха, предоставляя возможность добежать до комнаты и запереть дверь. Назад отступать слишком поздно. Либо погибнуть, разбившись, либо привести помощь и покончить со всем этим кошмаром. Не колеблясь, она распахнула окно и выбралась наружу, ощущая под ногами скользкий камень ненадежного подоконника. Безумный подвиг. В детстве они с братьями часто лазали по стенам родного дома, не заботясь о собственной безопасности и слабой нервной системе матери с отцом. Навыки вряд ли пропали за несколько лет. Здесь невысоко, но лучше крепко держаться. Первая попытка увенчалась успехом: погрузив тонкие пальцы в трещину между камнями, девушка смогла опустить левую ногу ниже. Повторить это движение не составило особого труда. Значит, не все еще потеряно. У нее есть шанс спасти семью.

***

Плутарх находился где-то неподалеку – его вой разносился по всей северной части леса. Крики, смешивающиеся с угрозами и мольбами о пощаде, указывали верное направление. Кромешная тьма угнетала. Под давлением воспаленного сознания простые деревья превращались в жутких тварей с искалеченными конечностями непропорциональных тел. Ланнистер не испытывал благоговейного страха перед играми ночи. Они просто навеивали тоску. Грязный плащ кровавого оттенка верно следовал за хозяином, сохраняя организм в тепле.

Необходимость в коне отпала сама с собой, когда Никлаус любезно предоставил в его распоряжение фамильный клинок дома Львов. В качестве наказания брат также запретил кому-либо из приспешников оказывать помощь так называемому генералу Запада, что существенно усложняло задачу. Элайджа проклинал все: отвратительную погоду, несмолкающую собаку и проклятую заложницу, чье тупое упрямство подсказало ей весьма легкий выход из плачевной ситуации. Побег. Невозможно придумать ничего лучше.

Покинуть замок ради густой поросли мертвых бревен, кишащих разбойниками и насильниками. Да, за такое следовало привести свои грязные, навеянные простыми винными парами намерения, в исполнения. Гнев душил мужчину, заставлял жестоко прорубать себе дорогу через скрюченные ветки. Бесполезно искать в этих местах. Лучше вернуться и потратить драгоценное время на поиски ее останков. Крик повторился только раз, а потом сразу же затих, словно его никогда не было. Поначалу это казалось простой игрой воображения.

Жутко клонило в сон, отчего разум исходил на пену. Наконец-то он достиг местности, откуда, по его предположениям, мог исходить вопль девушки. Небольшой костер, умышленно разведенный для отпугивания хищников, позволял разглядеть двигавшиеся тени. Двое мужчин, не больше. Вытащив огромный клинок из ножен, второй сын Майкла осторожно, продумывая каждый шаг, переступал через шуршащие листья. Призывать сюда пса было бы самым нелепым поступком, ибо это моментально раскроит противнику его местоположение. В поле зрения находились люди, чьи лица невозможно было рассмотреть.

Один из них, гораздо выше другого, отчаянно жестикулировал, сопровождая речь бранными словами. Из оружия у них были только клинки, без доспехов и спрятанных за поясом кинжалов. Подчиненные неизвестного предводителя, не обладающие особым умом. Впрочем, этого вполне хватило на поимку упертой особы с волком в гербе. Лев не без наслаждения следил за мимикой на испуганном лице пленницы.

Он мог вступить в игру прямо сейчас, но ему нравилось ощущать себя хозяином положения. Именно от него зависит судьба никчемных отпрысков угасшего рода. Стоявшие спиной не видели и не слышали крадущегося палача с заранее приготовленным для удара мечом. Понадобился один взмах. Кровяные сгустки обагрили незащищенные глаза. Несчастный повалился на землю с расколотым надвое черепом. Второй убийца попытался напасть сбоку.

– О, прошу вас, дети, – изрек Элайджа с оттенком пренебрежения, ловко избегая смертельного удара изогнутым клинком. Несвойственная для его благородства усмешка царила в уголках губ. Ненавистный взгляд стальных глаз прожигал генерала, к вящему удовлетворению последнего. – Полагаю, мне следовало привязать вас, миледи?

– Кто ты такой, черт возьми?! – рявкнул один из возможных последователей уничтоженной группы Тревора, при этом кидаясь на оппонента. Первородный прочувствовал на себе разные типы взглядов. В этом он читал бессмысленную и неоправданную смелость, граничащую с глупостью. Такие всегда бьют в грудь.

– Мой отец дал мне лаконичнее и немного замысловатое для Юга имя – Элайджа. В честь человека, который когда-то, лет двадцать назад, спас его жалкую жизнь. Не знаю, стоит за это благодарить или проклинать?

– Элайджа? Элайджа Ланнистер?! – изумлению пришел конец в тот же миг. Точным ударом была отсечена кисть руки, а затем вспорот не обремененный доспехами живот. Если бы он не заигрался в страшного мучителя, то сумел бы предугадать грозящей со спины выпад. Меч выпал из дрожащих рук, а его обладатель повалился на колени. Памятная метка прошлась вдоль мускулистой спины, отбирая остатки угасших сил.

Ланнистер не допускал и мысли о том, что его могли так бездарно застать врасплох. Поистине удивительная глупость: именно за нее, девицы из дома Старков, он едва не лишился головы. У убийцы сбит прицел, что весьма радует, однако боли меньше не становится. Третий наемник скрывался неподалеку, дожидаясь более удачного момента для нападения. Он настал спустя несколько жалких минут. Громовой бас победителя требовал у поверженного немедленной капитуляции в виде мольбы о пощаде. Он всерьез думает, что тот, в чьих жилах течет кровь мятежных королей, будет унижаться и валяться в собственной грязи ради существования в этой дыре под название Земля Обетованная? Вновь повторив требование подняться, убийца на сей раз повысил тон.