— Я знаю, тебе больно, но не позволяй эмоциям затмить твой разум и испортить тебе жизнь. Ты еще молод, и тебя ждет карьера. Я пойму, если ты захочешь перейти на другой корабль.

Парень молча кивнул.

— Хорошо, я пошлю рапорт адмиралу Хакетту, — согласилась Шепард. — Как только прибудем на Землю, можешь покинуть “Нормандию”.

— Вы сообщите ему об этом инциденте? — спросил Джонс, наконец, взглянув на нее менее ненавистно.

— Нет, — помотала головой девушка, направляясь к выходу. — Отдохни пока.

— Коммандер, — окликнул Джонс ее уже в дверях.

Она обернулась, вопросительно смотря на него.

— Спасибо, — тихо проговорил он.

— Не за что, — Шепард мрачно покачала головой. — Мне правда жаль твоего брата, Джонс.

Она вышла из бара с жуткой головной болью и направилась к лифту, желая заглушить ее и не только, единственным известным ей способом.

“Нормандия” мчалась в Солнечную систему, до которой нужно было перелететь из одного скопления в другое и совершить четыре прыжка через ретранслятор. Времени было навалом, а Шепард не могла заняться ничем, потому что голову ее не покидали навязчивые мысли. Она старалась избегать встреч с Самантой и Лиарой, потому что не была еще готова к разговору с ними. Но пару раз все-таки натолкнулась на обеих, придумывая глупые причины, чтобы ретироваться. Через какое-то время коммандер вообще перестала появляться на глазах команды, словно исчезнув с корабля. Причем в каюте ее тоже не было.

Гаррус, тем временем, как всегда находился в главной батарее, пытаясь отвлечься от мыслей о Хелли, пробуя более точно откалибровать свой любимый “Таникс”, раз за разом перенастраивая значения. Прошло уже два дня с момента ранения Райз, а за это времени они перекинулись всего несколькими словами. Оба изрядно смущались при виде друг друга, а то и вовсе избегали встреч.

Турианец уважал девушку, как солдата, восхищался ее смелостью, предпочитая все свои эмоции списывать именно на эти чувства. Но каждый раз, встречаясь с ней глазами, понимал, что испытывает к ней куда большую симпатию, чем хочет признавать. Его с детства учили контролировать свои эмоции, отодвигать их на второй план, именно так поступают настоящие военные. Именно так всегда поступал Гаррус. До встречи с Хелли. До того случая, когда он держал ее руку, чувствуя, как она слабеет.

Турианец потряс головой в попытке выбросить образ Райз, возникший перед глазами, вместо необходимых данных на экране консоли. Несколько минут он просто смотрел, изучая их, как вдруг его осенило, что на четвертой палубе в трюме под ядром, в поисках необходимого оборудования, он видел одну интересную деталь. Она поможет уменьшить нагрев орудия, и как следствие увеличит скорострельность, процентов на 0,01, но его не волновало, что цифра ничтожно мала, главное было отвлечься от навязчивых мыслей.

Довольно дернув мандибулами, он вышел и направился к лифту, кивнув Эспо и Райану, который пытался намазать опухший нос первого какой-то мазью, но тот сопротивлялся. “Странная парочка”, — подумал Вакариан, продолжая свой путь. В ожидании лифта он взглянул на табличку с именем коммандера, недовольно дернув мандибулами, с непреодолимым желанием ее снять было крайне сложно бороться. Наконец, двери почти бесшумно разъехались, и из кабины буквально выбежала рыжеволосая девушка, налетев на турианца.

— Гаррус! — воскликнула она, заливаясь краской.

— Э... привет, — замялся тот, дергая мандибулами. Хорошо, что турианцы не краснели.

— Я... э... — мямлила Хелли, не зная, как себя вести. Похоже, они вернулись к тому, с чего начинали.

— А хочешь я покажу тебе “Таникс”? — выпалил Вакариан, сам того не ожидая.

— Угу, — неуверенно буркнула девушка, но все же расплылась в улыбке.

— У меня одна гениальная идея, как его улучшить, — гордо сообщил Гаррус. — После дежурства приходи в главную батарею.

— Угу, — кивнула Райз, — увидимся.

И с этими словами девушка пулей помчалась в сторону медотсека.

Вакариан, словно в тумане, вошел в лифт и нажал на кнопку, думая о произошедшем. Сам от себя он никак не ожидал подобного поведения, но в присутствии Хелли все его мысли разбегались, словно рахни-роевики, не позволяя нормально соображать. Этот факт немало пугал турианца, всегда мыслящего трезво и остававшегося хладнокровным в любой ситуации. Хотя он не мог отрицать, что было нечто приятное в этом состоянии.

Как только Хелли скрылась из виду, она привалилась к стене, шумно выдохнув. Сердце ее бешено колотилось, словно пытаясь вырваться из груди, а руки тряслись от волнения. Она всегда испытывала непонятный трепет при виде Гарруса с самой первой встречи. Девушка никогда не испытывала проблем в общении с окружающими, разве что с Шепард, которой она всегда восхищалась. Но стоило турианцу появиться в поле зрения, как ее буквально сковывало, а мысли путались. И когда их общение только начало налаживаться, новости о его странном поведении, когда ее ранили, смутили девушку, поставив в тупик. Она просто не знала, как действовать в такой ситуации, а теперь еще и свидание. “Какое еще свидание, очнись! Он просто покажет орудие, ты ведь старпом, ты должна его знать”, — сказала Хелли сама себе, пытаясь выбросить глупости из головы. Глубоко вздохнув, Райз пошла к медотсеку, куда ее просила зайти доктор Чаквас.

Спустившись в трюм, Гаррус без труда нашел интересующую его деталь, и когда уже собрался уходить, заметил одинокую фигуру, сидящую в темном углу. Он подошел ближе, чтобы разглядеть ее.

— Шепард? — удивился турианец. — Что ты здесь делаешь?

— Не видишь что ли? — буркнула девушка, вертя в руке полупустую бутылку.

— Не против компании? — поинтересовался Вакариан, присаживаясь рядом.

Коммандер пропустила его вопрос мимо ушей, отхлебывая прямо с горла.

— Может, перестанешь злоупотреблять этим?

— Может, перестанешь читать мне нотации?

— Может, расскажешь, что ты здесь делаешь?

На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим гулом двигателей, который на этой палубе было хорошо слышно.

— Прячусь, — наконец, ответила Шепард.

— От кого? Уж не от милого специалиста и красотки азари? — хмыкнул Гаррус.

— Какая проницательность, — нервно усмехнулась девушка, делая очередной глоток из бутылки.

— Ты же знаешь, что можешь поделиться со мной всем? — серьезно сказал турианец, кладя руку ей на плечо.

Коммандер кивнула, но продолжала молча сидеть, глядя на бутылку в руках. Она никогда не умела делиться своими чувствами и эмоциями, даже со своими близкими. В тишине они провели немало времени, но Вакариан терпеливо ждал, пока Шепард сама не будет готова к разговору, а подгонять ее не было никакого смысла. Может, она и потеряла память, но характер по-прежнему оставался скверным.

— Все так запуталось, Гаррус, — наконец, проговорила девушка голосом, полным растерянности и отчаяния. — Я могу доверить тебе одну тайну?

— Конечно, — уверенно кивнул тот, — ты можешь на меня положиться.

— Я поцеловала Лиару... — немного помедлив, прошептала коммандер, словно боясь, что кто-то может услышать, после чего отхлебнула большую порцию напитка.

Турианец тихо охнул, дернув мандибулами. Хоть он и ожидал чего-то подобного, все же был удивлен.

— Я не знаю, что мне делать, Гаррус, — Шепард потерла переносицу. — Я постепенно вспоминаю прошлое и не могу игнорировать то, что чувствую к Лиаре, но за это время я успела полюбить Сэм. Я не хочу делать им больно.

— Но ты уже делаешь. Этой неопределенностью ты делаешь больно не только им, но и себе. Ты должна определиться, — турианец был спокоен и рассудителен, его удивляло, почему при Хелли он не может сохранять хладнокровность.

— Как? Я не могу выбрать, они обе мне не безразличны. Разве нельзя любить их обеих?

— Нет, — покачал головой Вакариан, — если ты считаешь, что любишь их двоих, то это значит, что не любишь ни одну из них.

— Почему все так сложно? — девушка обхватила голову руками.