— Мистер Лестрендж, — от звука этой фамилии Аврора почувствовала, как по спине пробежал холодок, только толком не могла объяснить причины. — Добрый день, я, наверное, задумалась, — выдавив из себя улыбку, она вдруг подумала, что некая подсознательная память намекает ей, что “в будущем” она могла быть так или иначе знакома с Лестренджами. — Как вам Хогвартс? Освоились? — пришлось через силу поддаться беседе.

— О, да, жаль, что я не учился здесь изначально, — но Руди тут же перевел тему: — Слышал, вам нездоровится, рад видеть вас в добром здравии, леди Малфой, вы как всегда выглядите прекрасно.

Лесть отлично удавалась этому мальчишке, однако не заметить её было трудно, особенно, вспоминая ужасное отражение утром в зеркале. По внезапно посерьёзневшему выражению лица Руди, глядящего куда-то вправо ей за спину, она догадалась о чьём-то появлении.

— Аврора, здравствуй, — раздался напряженный голос дедушки, заставивший её медленно обернуться.

— Профессор Дамблдор, сэр… — начал Руди, но осёкся, глядя на мрачного директора не обращающего на него никакого внимания.

— Не хочешь заглянуть ко мне на чашку ароматного чая? — игнорируя мальчика, предложил тот; в интонации отчетливо читалось приглашение на гильотину.

— Конечно, — будто и не заметив недовольства Альбуса, добродушно ответила Аврора. — Хорошо учитесь, мистер Лестрендж, до встречи.

— До встречи, леди Малфой, — галантно приклонив голову, попрощался Руди, но стоило ей отойти, как он получил неприятный подзатыльник от студента, не иначе как по недоразумению ставшего его лучшим другом в Хогвартсе. — За что, Руквуд? Я же говорил, что мы знакомы!

— Видел бы ты свою идиотскую улыбочку, дурень!..

***

Аврора и ухом не повела, когда, бросив в камин в директорском кабинете щепотку летучего пороха, дедушка сообщил Абрахасу, что она нашлась и с ней всё в порядке. Приземлившись в привычное гостевое кресло напротив массивного дубового стола, она стала бездумно разглядывать книжные полки и стеклянные стеллажи круглого кабинета, не страшась копящегося в Альбусе гнева, готового выплеснуться на неё в любую секунду. Хмурый взгляд поверх очков-половинок не предвещал тёплых речей, однако, вопреки ожиданиям, дедушка, расправив полы мантии, присел в кресло и шумно выдохнул, словно отпуская всё недовольство. На распрямившемся лице стало меньше морщин, глаза больше не метали молнии, плечи расслабились, и он медленно и вкрадчиво начал разговор:

— Давай опустим то, в каком состоянии ты сбежала из дома; не предупредив Абрахаса, явилась в Хогвартс, не иначе как, чтобы распугать учеников своим жутким болезненным видом… — на этих словах Аврора с обидой фыркнула, но сдержала порыв перебить его. — Я мог навестить тебя, когда закончу все дела…

— Во-первых, спасибо за комплимент, — язвительно сказала она, сложив руки на груди и постукивая пальцами по сгибу локтя. — Во-вторых, я больше не могу находиться взаперти, ещё немного и я действительно сойду с ума, как вы мне все пророчите, в-третьих, в последнее время, если ты не заметил, Абрахас очень интересуется сутью наших бесед. Да и сменить обстановку мне бы не мешало…

— Ты стала чересчур капризной, Аврора, — жестко перебил Альбус, снова глядя напряженно. — Я попросил тебя соблюдать постельный режим и не покидать дома, пока приступы не сойдут на нет. Сейчас каждая случайная встреча с кем-то и напоминание могут вызвать рецидив, а ты разгуливаешь по Хогвартсу, точно всё в порядке. Хочешь, чтобы поползли слухи о твоей невменяемости? Ты этого желаешь своей семье? Мне кажется, что ни твой муж, ни, уж тем более, сын не заслужили подобной участи, — праведный гнев был обращен в колкие неприятные обвинения. — Ты взрослая женщина, Аврора, кроме того, публичная фигура, ты должна отдавать себе отчет в своих действиях и не быть легкомысленной.

— Руди, по моим предположениям, двоюродный брат Джоконды Смит, — без промедлений начала она, намереваясь остановить поток недовольных речей дедушки. — Тот мальчик из Слизерина, которого я встретила в коридоре. Рудольфус Лестрендж, сын Гордона, племянник Альферанца Лестренджа, который, по моим расчетам, и являлся отцом Джеки, — расписала она во избежание любой неясности.

— Ты когда-нибудь успокоишься, Аврора?.. — разочарованно и вместе с тем возмущенно сказал Альбус, приложив ко лбу ладонь. — Прошло столько лет, а ты всё ещё копаешься в прошлом… И не уходи от темы, твоя выходка может дорогого стоить…

За окном свирепствовал ветер, а на небе клубились грозовые тучи, поскрипывали старые рамы, щёлкали расшатавшиеся ручки; отстранённо наблюдая за непогодой, Аврора даже не слушала, о чём ей сейчас втолковывали, но вынырнув из глубины своих мыслей, она спокойно продолжила:

— Это не всё, что я хотела тебе сказать, — с почти равнодушным выражением на лице произнесла она. — Эзраэл Уидмор не виновен в смерти Эвелин Уилкис, это… — но её оглушил звук удара кулака по столешнице.

— Что за ерунду ты несешь? — но к концу фразы его голос внезапно изменился. Альбус помедлил со следующим вопросом, понимая, что после всего произошедшего по вине зелья восстановления памяти и собственной безответственности, Аврора может быть слегка не в себе и рассеяна: — Что… Что ты хочешь этим сказать?

— Именно поэтому я и пришла к тебе, дедушка, — со вздохом начала она и горько усмехнулась. — Я не хотела бы, чтобы Абрахас узнал об этом, боль его потери, я уверена, всё так же сильна, и я бы не хотела лишний раз упоминать при нём имя Иви. Но слишком долго я хранила это в себе, похоже, ввиду последних событий, мне стоит с кем-то поделиться знаниями, пока я нахожусь в здравом уме, — ещё один горький смешок из её уст, коснувшись слуха Альбуса, заставил его вздрогнуть — то, что происходило с Авророй в последние полторы недели, действительно походило на первые признаки надвигающегося безумия. Она выпадала из реальности, бормотала что-то бессвязное, плохо спала и практически перестала есть. Он пичкал её зельями вместе с Горацием Слагхорном, но ощутимых результатов это не приносило, как и ожидалось, драконья кровь не позволяла зелью полностью выйти из организма, однако в последние дни Авроре постепенно становилось лучше. Если бы возможно было повернуть время вспять, то Альбус никогда бы не взялся за изобретение подобного зелья. — Хочу начать с Эзраэла Уидмора, — сказала она, вовсе не замечая своего странного поведения. — Смею надеяться, что ты не будешь меня перебивать. У меня нет никаких доказательств, и я знаю, что ты, как никто иной, можешь поверить в эти доводы, потому что в глубине души знаешь — настоящим чудовищем был и является вовсе не он, — Альбус только открыл и вновь закрыл рот под укоризненным взглядом внучки. — Да, как и предполагалось тогда — в тысяча девятьсот сорок пятом — это Том убил Эвелин, и в смерти Плаксы Миртл виновен именно он, а ещё он пытался убить меня, — голос дрогнул, теперь Аврора предпочитала считать, что тот Том, которого она любила — чуть вспыльчивый, но близкий человек — был лишь плодом её разыгравшегося воображения.

В задумчивых глазах Альбуса отражались блики нестихающего пламени камина, на удивление, он действительно не собирался перебивать; после того, как Аврора, тем не менее, ожидая от него какой-то реакции на сказанное, на миг замолчала, он лишь тихо попросил:

— Продолжай.

Она впилась в протертые, все в мелких трещинах кожаные подлокотники кресла ногтями, чувствуя, что обратилась по адресу.

— Оказывается, сирота из маггловского приюта не так прост. Мало того, что я до определенного времени считала, что Том Риддл магглорожденный…

— На Слизерин не принимают магглорожденных, Аврора, — поглядев на мирно дремавшую распределительную шляпу, напомнил Альбус, хотя в былые времена и сам был удивлён факту поступления Тома именно туда.

— Он не просто полукровка, дедушка, он потомок Гонтов — последних волшебников, кто приписывал себя к потомкам Салазара Слизерина, ты знал об этом? — но по вспыхнувшим удивлением глазам Дамблдора, она поняла его неосведомленность. — Мне свёкор много чего рассказал, у него есть некая склонность к коллекционированию людей… Он согласился кое-что поведать, и настоятельно рекомендовал держаться от Тома подальше, похоже, что бесстрашный и всемогущий лорд Луи Малфой — и тот опасается какого-то мальчишки, — подумав пару секунд, Аврора добавила: — Помнишь тот перстень с изумрудом, что Том носил в школе? Лорд Малфой не уверен, но он сказал, что, возможно, этот перстень принадлежал Слизерину, а значит, Гонтам… Я поискала материалы по делу…