Обнимая Джоконду, Риддл рассматривал своё кольцо; чтобы не случилось, ему удастся вернуться, ведь он единственный, кому удалось разорвать душу на три части — включая его самого. Что же там, за чертой?

Запах апельсина исходил от её волос, и Тому захотелось вздохнуть полной грудью, перенять этот аромат, запечатлеть его в памяти. Он никогда в жизни не испытывал жалости, не жалел о совершенных преступлениях, но Джоконда привносила в его жизнь что-то новое, неизведанное. Жалость к ней порождала еще большую симпатию, но что же в ней такого особенного? В том то и дело — ничего, не самая умная, пускай и красивая, разве что некоторые её жесты заставляют задуматься. Она повышала на него голос, даже ругалась за какие-то осечки, только подогревая к себе интерес…

— Пообещай мне, что больше не будешь изучать эти книги, хорошо, Джеки? — сказал он, отстранив её от себя и заглядывая в синие как летнее небо глаза.

Она осторожно кивнула, не отводя взгляда, одинокая слезинка замерла на её щеке. Сложно привыкнуть к обществу Тома Риддла, но сейчас в его черных, иногда неживых глазах была забота, может быть свойственная ему как старосте, но... она не была наигранной, Том пытался помочь Джеки осмыслить то, к чему могут привести любопытство и скорбь об ушедших. Некрономикон, да даже книги, содержащие ссылки на него — очень опасны. Есть издания, которые могут довести до сумасшествия...

Бедная-бедная Джеки, все же ей не удалось пережить собственные проблемы.

— Ты справишься… — двусмысленно произнес Том, затем улыбнулся и потянулся к её щеке, чтобы снять слезу поцелуем…

*

Прошу прощения, эта глава пока тоже не бечена, у моего редактора проблемы с компом, но надеюсь, что всё будет хорошо.

Просьба:

1.Если вы увидите какие-то недочеты, стилистические ошибки или опечатки — говорите, ладно? И вам читать приятнее и мне будет меньше работы.

Вечно с вами — Шинигами.

====== Рыцари Слизерина ======

Том проводил Джоконду до гостиной Хаффлпаффа, взяв с неё обещание больше не рыться в Запретной секции библиотеки. Встречные ученики не обращали на пару никакого внимания, у них даже в мыслях не было, что между этими двумя могут быть романтические отношения. Время близилось к одиннадцати, но уроки так и не начались. Студенты получали нагоняи от старост и дотошной миссис Норрис за столпотворения в коридорах. Если бы погода позволяла, то все бы высыпали на улицу; дождь только усиливался, не давая повода думать, что еще вчера кругом была снежная белизна. Костлявые ветки давно потерявших листву деревьев придавали еще больше мрачности и без того унылому замку с промокшими потемневшими стенами.

Том принял сложное решение: он должен поговорить с Цигнусом во что бы то не стало. Уверенности в том, что нужно сказать, не было, но он уже прибавил ходу, чтобы найти друга. Стайка младшекурсников попавшихся на пути, затихла в неверии, когда школьный староста промчался мимо них и даже не разогнал по гостиным. Слишком много времени ушло на осмысливание этого трудного разговора и поможет ли он хоть чем-нибудь, ведь на счету могли остаться считанные минуты, а может, и вовсе уже было поздно.

Том буквально влетел в Большой зал и беглым взглядом оглядел почти пустой стол Слизерина, Цигнуса там не было, среди немногочисленных студентов за столами других факультетов, оставшихся после завтрака, его тоже не нашлось. В компании хаффлпаффцев сидела Аврора: она что-то оживленно рассказывала Элоис и Мередит, совершенно не улавливая общего уныния. Неизменная улыбка сопутствовала каждому её слову, на мгновение она приставила руки к голове в подобии оленьих рогов. Подруги засмеялись, но поймав на себе несколько осуждающих взглядов, виновато опустили головы и затихли. Том поджал губы, мысленно делая себе выговор за то, что обращает внимание на такие мелочи, как непосредственность Уинтер, и повернулся к выходу, чтобы покинуть Большой зал, но не сдвинулся с места. На него шла проблема хогвартского переполоха. Тёмные волнистые волосы ниже плеч, такого же цвета глаза и невозмутимый вид: девушка совершенно не интересовалась Риддлом, словно и не было утреннего разговора о её проступке. Том собрался подарить ей испепеляющий взгляд, но внезапно понял, что это вовсе не Каллидора, а её близняшка, вряд ли посвященная в дела сестры. В неброском освещении холла возле Большого зала Том не сразу различил рэйвенкловский галстук и нашивку на мантии.

— Цедрелла, — позвал он, и когда совершенно непохожая на сестру характером девушка обернулась, он спросил: — Ты не видела Цигнуса?

Она пожала худенькими плечиками.

— Нет, я с раннего утра его не видела, ушла в теплицы. Профессор Монтгомери попросил меня поухаживать за урожаем мандрагор, пока… он и все учителя заняты, а у мандрагор кормление по режиму.

— Понятно, — как-то резко оборвал Том, у него не было времени выслушивать, каким насыщенным у Цедреллы было утро.

Она замялась, но потом прошла мимо него и засеменила к группке рэйвенкловцев, обложившихся пергаментами с домашними заданиями.

Том спешил в подземелья, где, скорее всего, собрался весь факультет, смакуя последние новости от Йена Розира, появившегося в замке. В гостиной действительно было много студентов всех курсов, стоило Риддлу появиться в проеме, как в помещении повисло неприятное молчание, а все глаза устремились к старосте.

— Есть новости? — спросила Дженна Шелли, мусоля в руках спортивный напульсник темно-бордового цвета.

— Где Цигнус?

Дженна оглядела присутствующих.

— Вроде был здесь…

— Он ушел на стадион, кажется, хотел забрать свою метлу, с ней что-то не так, — объяснил Кребб; поежившись, он взглянул за окно, где нещадно хлестал ливень, оставляя на стекле разводы, раздваивающиеся в маленькие ручейки, словно язычки змей.

— А Йен Розир где?

— Он пошел к директору…

Староста вылетел из слизеринской гостиной, игнорируя вопросы в спину, на которые у него не было времени давать ответы. Нужно было срочно найти Цигнуса и поговорить с ним, и не важно, что Том не взял верхнюю одежду — это не имело значения. Откинув назад полы школьной мантии, он перешел на бег. Несколько лестниц наверх и Риддл уже спешил к ближайшему к стадиону выходу из замка, не замечая участившегося дыхания, ведь Том никогда не питал особой любви к спорту.

— Том! — окликнул его чей-то голос. — Где ты был? Я везде ищу тебя!

Он уже собирался выйти на улицу под проливной дождь и проигнорировать зовущего, но его позвали снова:

— Том! Уилкисы собрались в Министерство!

Он застыл как вкопанный, так и остался держать железную ручку большой двери во двор. Адреналин молниеносно подскочил в крови.

— Нужно что-то делать, они уже покинули больничное крыло! Там был такой скандал!

Риддла дернули за рукав; глазами полными ужаса он взглянул на принесшего дурные вести человека; Абрахас точно так же, как и он раскраснелся от быстрого кросса и тяжело дышал. От всегда аккуратно уложенной прически не осталось и следа, создавалось впечатление, что по его голове проехался Ночной рыцарь на полной скорости, но следующий жест Малфоя дал ответ о его всклокоченном виде: он запустил пальцы в волосы и в бессилии растрепал их.

— Что же делать? Эвелин, она… она была так зла на Друэллу, — Абрахас задыхался, — она… мне не удалось повлиять на неё, Том!

«Это конец… Друэллу посадят, Мерлин!»

Абрахас всё ещё тянул мантию Тома на себя, словно пытался подстегнуть того к какому-то решению. Взгляд Риддла забегал из стороны в сторону, он не знал что делать…

— Нужно найти Цигнуса, немедленно! — сквозь зубы проговорил он и попытался открыть дверь на улицу, но Абрахас снова дернул его на себя.

— Нет времени, они уже идут к главному выходу, директор пытался как-то повлиять, но… этот Мердок Уилкис такая задница! — Абрахас переходил на крик и уже не понимал что городит, ведь отца Эвелин можно было понять, как и саму Иви, ставшую жертвой запрещенного заклятия.