— Примерно, — спокойно ответил тот. — Профессор Диппет, всё так серьезно? Я могу поручиться за Друэллу, да и вы знаете, что она никогда бы не стала…
— Мистер Риддл, — строго перебил Альбус поток подготовленной заранее речи, — мы все прекрасно знаем мисс Розир, но было слишком много свидетелей, а мисс Уилкис даже не приходила в сознание, — на этих словах Друэлла до боли закусила губу, — сейчас всё зависит от её родителей. Вы ведь знаете, что такие, — он задумался, подбирая правильное слово, — высокопоставленные семьи как Уилкис так просто не спустят дело на тормозах, тем более последствия Круцио могут нанести здоровью и рассудку непоправимый урон.
Семья Уилкис просто раздавит Розиров, опустит на дно общества, а потом лишь вытрет запачканные руки и забудет об инциденте. Сложно представить, на что способно одно из богатейших семейств Британии в отместку за дочь, если здоровье Эвелин пошатнется.
— Но, насколько я знаю, первой напала Эвелин… Что с ней? — вклинился в разговор Абрахас, не замечая косых взглядов присутствующих. Он понимал, насколько серьезна ситуация и, конечно же, был зол на Розир, но всё же… Никто не заслуживает Азкабана, тем более такая молодая девушка, как она, оступившаяся случайно.
— Пока мы ничего не можем сказать, мистер Малфой, — ответила мисс Адамс, протягивая Друэлле стакан — судя по цвету — с успокоительным отваром, — всё будет ясно только завтра утром. Заклятие, несмотря на короткую продолжительность, было очень сильным, — колдомедик бросила взгляд на пьющую зелье Розир, — удивляюсь, сколько магической энергии на это могло потребоваться, тем более, как говорит мисс Розир, раньше она его не использовала, — недоверчивая складка появилась меж черных смоляных бровей мисс Адамс.
Конечно, образовывались сомнения по поводу использования Друэллой запрещенной магии, раз ей удалось проклясть Эвелин. Кто знает, использовала она или нет Круцио раньше, но её разбитый вид не мог оставить никого равнодушным. Мисс Адамс вряд ли знала, что Розир была очень сильной волшебницей и показывала хорошие результаты на занятиях по ЗОТИ, чарам и трансфигурации, даже профессор Меррисот могла это подтвердить, но Круцио… Это заклятие само по себе образуется из внутренней негативной энергии, злобы. Неужели Друэлла так ненавидит Эвелин? Том думал, что убрав Уилкис от своего брата, она успокоилась, но видимо ошибался. Да нет, в голове совсем не укладывалось происшествие, и привычная сдержанная Розир никак не могла так поступить, даже в пылу ссоры, ведь недаром она была на хорошем счету, как обязательная и рассудительная староста. Что-то тут не вяжется…
Нужно что-то делать, как-то решать этот вопрос, чтобы не навредить Друэлле окончательно. Профессора стали расходиться, но пожелание Тома остаться с Розир никто не стал оспаривать. Дамблдор — и тот косо не взглянул, но по его просьбе директор почему-то разрешил Малфою побыть с Эвелин, хоть она и была без сознания. Смысла в этом Риддл не видел, но складывалось впечатление, что Абрахас мог стать неплохим шпионом или его оставили со стратегической целью побыть преградой для важного разговора с Друэллой.
— Не смей раскисать, — строго приказал Том девушке, едва сдерживающей слёзы, когда в палате остались только студенты. — Давай по порядку, как же тебя угораздило?..
Она натянула одеяло повыше в поисках защиты и посмотрела на Тома взглядом полным сожаления. Держать себя в руках более не имело смысла, хотя она никогда не позволяла себе лишних эмоций, тем более, перед ним, но сейчас всё встало с ног на голову. Том не удивился тому, что девушек оставили вместе в больничном крыле, он, как и остальные, знал, что они не продолжат схватку. Эвелин Уилкис будет не в силах напасть на Друэллу, когда придет в сознание, да и вряд ли сама Друэлла что-то предпримет. Быть может, директор рассчитывает на то, что им удастся договориться?
— Я не знаю, как это произошло, не понимаю, как в голове всплыло это заклинание, Том, я рассказала профессорам правду, могу поклясться под Веритасерумом! Просто в какой-то момент из Ступефая получился Кру… — она тяжело вздохнула, проглотив вторую половину названия заклятия. — Том! Я вовсе не собиралась её проклинать, а еще эта Джулли…
Она отвернулась в сторону, смаргивая слезы, а Том осторожно взял её руку в свои. Друэлла вздрогнула.
— Слушай, я знаю тебя с первого курса, Друэлла, и ты никогда бы не поступила так без веской причины. На всё должно быть объяснение, — столь доверительный тон заставил её повернуть голову и встретиться с черными глазами Тома, сейчас не выражающими и толики привычного холода. — Даже на третьем курсе, помнишь, когда Вальбурга подставила тебе подножку из ревности к Краучу? — Друэлла грустно усмехнулась, вспоминая детские препирания с одной из Блэков, — какой вышел у тебя летуче-мышиный сглаз! Просто загляденье! Мисс Адамс очень долго не могла его снять! — Каспар, услышав свою фамилию, навострил уши.
— Мне пришлось долго чистить зал наград, миссис Норрис меня тогда сильно достала, — улыбнулась она, немного приходя в себя.
Том взмахнул волшебной палочкой, закрывая их односторонними заглушающими чарами.
— Дрю, ты можешь мне доверять, пожалуйста, скажи, что с тобой стряслось? — Том подсел ближе и крепче сжал её ладонь. Еще никогда Розир не слышала от него сокращение своего имени, но, несмотря на все навалившиеся невзгоды, ей стало приятно. — Уилкис дура, конечно, но не думаю, что она могла так сильно тебя разозлить…
Друэлла невольно замерла, понимая, что от Риддла сложно что-то скрыть, уж слишком он был внимателен до мелочей. Поджатые губы свидетельствовали о том, что она вот-вот расколется.
— Том… я была дома сегодня… — неуверенно начала она оправдательную речь и тут же запнулась, чтобы сдержать новые слезы.
— Что-то с семьей? — спросил он. — Что-то с Йеном?
Она осторожно покачала головой из стороны в сторону.
— Том… — слезы всё сильнее подступали к горлу, и она уже была не в силах сдержать истерику. — Родители хотят обручить меня с Цигнусом… — она сорвалась и зарыдала так горько, что если бы у Риддла было сердце, то оно бы сжалось от жалости.
Друэлла и Цигнус мало контактировали в школьной жизни, только если он получал отработку под её началом за очередное нарушение правил, но Том прекрасно знал, что Друэлла его недолюбливает. Вроде бы не было причин к этой нелюбви, Цигнус относился к ней нейтрально, но Розир не нравились его вульгарные замашки, грубость и бунтарский характер, которым наградило его достопочтенное семейство Блэков. Несомненно, для Розиров этот союз мог оказаться очень выгодным, да и сами Блэки получили бы свежую кровь от чистокровного семейства, а то все их «междублэковские» браки уже не сильно приветствовались современным обществом, тем более что чем дальше заходило желание не смешивать кровь, тем сильнее портился характер отпрысков. Пускай на внешности лощеных наследников это пока не отражалось, но взять хотя бы Вальбургу Блэк — противная, эгоистичная девушка, а еще Каллидора постоянно отходит от принципов своей семьи, хорошо хоть не тащит за собой Цедреллу — тихую и смирную девочку, совершенно отличающуюся от близняшки. Лукреция, слава Мерлину, уже окончила Хогвартс — это же дьявол в юбке! Вот она давала жару всем профессорам, миссис Норрис постоянно пила валерьянку из-за выходок этой несносной девицы. Впрочем, другие Блэки далеко от неё не ушли. Цигнус постоянно ищет неприятности на свою пятую точку, но он хотя бы оправдывает взгляды своего семейства, пропагандируя среди братьев и сестер поставленный предками образ жизни. Увы, не в его власти уследить за всеми. Ох уж эти Блэки…
Благовоспитанная Друэлла просто не сможет ужиться с шалопаем Цигнусом — они друг друга раздавят, о любви и говорить не приходится. Том и не заметил, как Друэлла, обняв его за талию, тихо подвывала, уткнувшись ему в грудь. Он прижал её к себе, положив подбородок ей на голову, и тихо шептал глупые слова, которых от себя совсем не ожидал.
— Всё наладится, слышишь? — заверил он, поглаживая её по спине. — Я не позволю им ничего с тобой сделать, я сам поговорю с Эвелин и её родителями, — пообещал он, хотя прекрасно понимал, что к его мнению не станут особо прислушиваться. Зная крутой нрав Мердока Уилкиса, после встречи с которым в прошлом году, Слагхорн ходил как в воду опущенный, получив несколько моральных оплеух за то, что не смог уследить за студентами и его дочерью, попавшей в руки к Флетчеру, вряд ли можно было надеяться на снисхождение.
