Абрахас терпеть не мог незапланированные визиты, отец должен был прибыть в Британию только завтра вместе с выставляемыми на аукцион экспонатами.
— Я не давал перерыва! — донесся голос.
Цигнус поравнялся с ним, он жестом указал вниз, где происходила ожесточенная борьба за квоффл между Шелли и Креббом. Огромный парень не давал прохода Дженне, петляющей из стороны в сторону. В её руках был мяч. Цигнус вихрем понесся к своим воротам, надеясь опередить игроков. Охотница ушла в крутое пике и вскоре с невероятной силой кинула шар снизу вверх. Квоффл пролетел в нескольких сантиметрах от лица Блэка и оказался в кольце. Дженна победоносно заулюлюкала сама себе и, повернувшись к Креббу, самодовольно высунула язык.
Сумка с учебниками выскользнула из рук, все книги и тетрадки оказались в луже; следом в грязь полетела и их хозяйка. Послышались смешки и издевки. Двое хаффлпаффцев, порывавшихся ей помочь, застыли в нерешительности, наткнувшись на злобные взгляды слизеринцев. Внутриусобные войны Слизерина были куда страшнее разборок с гриффиндоцами, и влезать не стоило, поэтому, ещё раз взглянув на сидящую на земле девушку, студенты Хаффлпаффа быстро ретировались.
Эвелин ненавидящим взглядом проводила сокурсников и с особым остервенением стала запихивать мокрые учебники в сумку, даже не озаботившись их сушкой и очисткой. Подобное отношение стоило игнорировать, и она держала себя в руках, только вот внутри всё равно кипела злоба. Оказаться жертвой из-за манипуляций тех же слизеринцев и стать изгоем… Ведь это несправедливо! Пошлый год был словно другой жизнью. Она была желанна, любима, а главное, была душой любой компании, а теперь…
Опальная принцесса Слизерина больше не вернет былого величия. К власти Иви никогда не стремилась, но раньше к ней тянулись студенты и не только из-за её внешности. Она умела говорить забавные глупости и при этом не выглядеть дурой. Именно за эти качества её полюбил Йен…
Эвелин потянулась к последней тетрадке, раскрывшейся на середине. Белые листы были в мокрых разводах, и бумага деформировалась, наверное, стоило её выкинуть. Иви вздрогнула от боли, пронзившей палец. На подушечке мгновенно вспухла капля крови, а на краешке листа отпечатался небольшой развод. Она порезалась. Пораженная апатией Эвелин обмякла на земле, едва ли не плача. Всего неделя в школе, только маленький отрезок времени в аду, а она уже сдается и опускает руки из-за какой-то ранки. В поле зрения что-то попало; приходя в себя, Эвелин обнаружила перед собой Абрахаса Малфоя с её тетрадью в руках. Он достал волшебную палочку и уже накладывал очищающее заклятие. Уже второй раз он появляется из ниоткуда, стоит ей хоть немного взгрустнуть. Он подал ей руку, чтобы помочь встать. Голубые глаза завораживали так же, как и все его жесты, похоже, Малфоя не очень-то интересовало общественное мнение относительно слизеринской неудачницы.
— Спасибо, — смущенно сказала она, забирая у него свою тетрадь.
— Не за что, — с полуулыбкой ответил он, направляя волшебную палочку на её испачканную сумку.
Абарахас произнес заклинание, и её сумка взмыла в воздух, по пути теряя капли грязной жижи. Двойное заклинание – а он неплохо разбирается в чарах.
— Тебе не стоит со мной общаться, — неожиданно выпалила она, пристыжено опуская взгляд.
Короткий смешок заставил Иви снова посмотреть в его глаза. Он улыбался, наклонив голову вбок и разглядывая её, словно диковинку, что сильно смущало.
— Интересно, почему же? — наигранно удивленно сказал он, продолжая осмотр. — Не вижу никаких причин, а, постой, вижу…
Она непонимающе сдвинула брови и стала оглядывать себя со всех сторон, пытаясь отыскать те самые причины. Малфой оказывается, успел очистить заклинаниями и её одежду.
— Что? — удивленно спросила она.
— Ммм… — протянул Абрахас, почесывая подбородок, на полном серьезе задумываясь над вопросом. — Показалось…
Он засмеялся, вновь заставив Эвелин покраснеть, она даже не сразу поняла, что он пошутил. Улыбка против воли тронула ее губы. Улыбка… Как давно она не улыбалась? Кажется, что лицевые мышцы забыли, как это делается. А Абрахас смотрел на неё, явно довольный реакцией, задумка удалась, и вечно грустная, одинокая девушка уже смеялась. В этот момент она ощутила благодарность к этому парню. Из газет можно было узнать о благотворительности Малфоев, и, может, даже наткнуться на редкую фотографию членов древнего французского рода, но нельзя было судить об Абрахасе как о личности. Обычно дети аристократов представляют собою самовлюбленное, эгоистичное подобие своих родителей, но этот парень был другим. Несмотря на холод голубых глаз и идеальный внешний вид, в нём было что-то тёплое, правильное. Абрахас не походил на горделивых Блэков с их манией старых традиций и манерным поведением, он вообще, наверное, не вписывался в рамки благородных идеалов семей. Может, во Франции совершенно другое воспитание наследников?
— Не обращай на этих придурков внимания, — с улыбкой сказал Абрахас, провожая взглядом припозднившихся с гербологии студентов, среди которых были Риддл и Друэлла — два главных деспота факультета.
Том смотрел прямо на них, на его лице не проскочило ни одной эмоции, но Иви почувствовала, как тот медленно закипает, или её воображение просто не приемлет другого Риддла? Может, ему вовсе плевать? Да зачем она ему сдалась теперь, когда Йен окончил Хогвартс, а его сестричка потеряла к ней интерес? Абрахас смотрел в сторону уходящих старост, в его взгляде отчетливо читалась неприязнь, но к кому? Кого он невзлюбил: Друэллу или Тома?
Сам же Абрахас испытывал определенные чувства, и весь негатив, конечно, был обращен к Риддлу. Его неприязнь возросла в кубическом объеме, когда отец отметил этого «сообразительного малого» в разговоре с ним. Луи удивила прямолинейность Тома, в какой-то момент он вспыхнул и отчитал наглеца, но потом необоснованная смелость Риддла его поразила и вовсе рассмешила. Абрахас, выслушивая похвалу этому неприятному типу, едва сохранил самообладание, но в чем-то отец был прав: такие люди, как этот, не будут долго сидеть в пешках. Выходит, что Луи позволил к себе подлизаться весьма оригинальным способом.
— Ты идешь в замок?
Эвелин кивнула и позволила себе компанию на этот раз. Малфой успел обрести популярность среди девушек-сорок, и было бы обидно не воспользоваться случаем продефилировать в его компании мимо хогвартских сплетниц. Пускай эти мысли были пустыми, но она так давно не испытывала ничью зависть: всё же, предыдущие годы первой красавицы Слизерина давали о себе знать. Эвелин была довольна взглядами встречных студентов, но только один был ей непонятен. В глазах Каллидоры Блэк не было зависти, раздражения, она смотрела на пару, немного опустив голову, словно ощущая вину за что-то. Каллидора точно так же, как и другие, перестала замечать Эвелин после её возвращения, хотя раньше они были в хороших приятельских отношениях. Угнетенный вид бывшей подруги слегка взбудоражил Иви, но она не могла понять, чем вызвано её поведение.
— Ты пойдешь завтра в Хогсмид? — спросила Эвелин, чтобы заполнить молчание.
— К сожалению, нет, — вздохнул он, — но если успею, то загляну ближе к вечеру. Мой отец устраивает аукцион завтра и, надеюсь, удастся побыстрее оттуда улизнуть, — заговорщицки понизил голос Абрахас, наигранно прикрывая рот рукой и склоняясь поближе к уху Иви.
— О, да, мой отец тоже любит эти ужасные мероприятия, и не удивлюсь, если он будет там присутствовать. Да, он обязательно приедет из Болгарии ради такого события, — цокнула Иви. — Он таскает меня с собой везде, но вроде бы на этот раз не присылал совы, — вздохнула она с облегчением.
— Я понимаю, что вероятность мала, ведь аукцион уже завтра, но если бы ты пришла, я хотя бы смог провести время не так паршиво. Я в жизни не слышал фамилий, которые мне вчера называл отец, но Блэки там точно были, причем не в единственном экземпляре, — отметил он, а потом схватился за лоб. — Мерлин, я этого не выдержу.
