Когда Философ говорил, лицо его казалось мне мертвым, неестественным...

Он говорил как будто сразу на нескольких языках... и надеялся, что я смогу его понять..."

"Опять эти странные воспоминания...

Я вернулся в замок...

Философ ходил по комнате, точно привидение, а я лежал на его узком ложе...

Руки мои покоились на груди и напоминали засохшие ветки яблони из райского сада...

Философ говорил с кем-то, кого я не видел, как одержимый какой-нибудь манией...

Он увлекся... уже он читал и истолковывал некие весьма важные, тонкие и изящные по смыслу тексты из апокалипсиса и комментариев к нему...

Я верил Философу в детстве, не будь этого, я чувствовал бы себя несчастным...

Помню, как-то, блуждая по замку, я забрел в комнату, стены которой были сплошь увешаны портретами бывших его обитателей, в мантиях и мундирах с орденами на лентах, некоторые холсты были без рамок... были и пустые рамки...

По всей видимости, это с ними Философ беседовал по ночам... я слышал диалоги, смех... а днем он листал труды апостолов, из которых брал дополнения для своих комментариев к апокалипсису...

Для кого он писал?.. для таких же безумцев, как он?..

Я сел на узкое ложе, тут же встал, показалось, что ложе вскрикнуло...

Я снова сел, потом лег... я лежал и размышлял...

Пустовавшие рамки, предоставленные самим себе, покачивались из стороны в сторону...

Вид у меня был встревоженный и даже немного растерянный, когда я увидел среди пустых рамок свой портрет с Викой... на ней была фата невесты...

Я не искал знакомства с Викой... она сама нашла меня...

У меня были и другие женщины, правда, им не доставало одного обаяния, к которому привыкаешь, сам того не замечая, и уже не в силах забыть..."

* * *

Очнулся Христофор от скрипа инвалидной коляски.

К его удивлению Лиза, его двоюродная сестра, встала и, прихрамывая и волоча за собой плед, сделала несколько шагов к краю обрыва.

-- Я могу ходить... и не только ходить... - воскликнула Лиза, вскинув руки и смеясь судорожным смехом. - Как был бы рад отец... он так переживал, что я калека...

-- Ты не калека...

Христофор успел остановить Лизу, он повалил ее в траву.

Лиза царапалась и брыкалась, потом затихла.

Она лежала в траве, словно поникший цветок, и лишь тихо повизгивала и иногда вздрагивала всем телом...

"Наверное, Лиза испытывала то же, что и я, только меня некому будет остановить..." - подумал Христофор и попытался выдавить из себя улыбку.

Он стоял на краю обрыва, кутаясь в плед...

Отступив от края обрыва, Христофор углубился в лабиринт улиц, переулков и тупиков старого города.

Узкий, извилистый переулок вывел Христофора на площадь, которая быстро заполнялась людьми.

Как вода люди стекали вниз из переулков и улиц.

-- Что здесь происходит?.. - обратился Христофор к мужчине с тростью.

-- Вы что, не видите... революция... - Мужчина принужденно улыбнулся. Он явно выражал недовольство по поводу происходящего.

-- И что это значит?..

-- Нас ждут потрясения... мятеж, хаос... одним словом мрак...

Одни горожане, слившиеся в толпу, относились к происходящему с сочувствием и почти с восторгом, другие с настороженным выжиданием и опасением.

Говорили об антихристе, о конце света в виду событий, имеющих немного апокалипсический характер... газеты пестрели жуткими снимками... наводнения сменяли землетрясения... в земле образовывались воронки, куда все проваливалось...

-- Исполняются мрачные предсказания примадонны...

-- Вы думаете, это она творит хаос?..

-- Говорят, на площади видели Нострадамуса в мантии...

-- Он же умер в 1566 году... наверное, это был какой-нибудь актер из провинции...

-- А что, собственно, произошло?..

-- В сущности ничего... уже в квартале от этого места люди живут, как жили...

-- Народ доверчив, верит всему...

-- Я думаю, что это одна из тех опасных иллюзий, которая и сводит весь мир с ума...

Внимание толпы привлекла женщина в рыжем парике...

С ненужными подробностями она пересказывала слухи...

Люди слушали и видели в ее словах более того, что в них действительно заключалось...

Толпа вокруг женщины в парике заметно поредела...

Люди переместились в сторону другого оратора, который говорил с размашистыми жестами и более увлекал, чем убеждал...

Оратора с размашистыми жестами сменил господин интеллигентного вида в прозрачном плаще, который заговорил о том, что при существующем порядке вещей лучшие люди суть вместе с тем худшие для общества...

-- И, похоже, он из их числа...

-- Таким людям суждено быть бедными и несчастными в смутные времена...

-- И во все прочие...

-- Это точно... жизнь не зависит от мыслей и убеждений, она заранее определяется некими готовыми рамками, в которые мы заключены рождением...

-- Я согласен с вами, но как-то уж очень сложно... вы, наверное, философ...

-- Все мы дети случая и нужды...

-- Все ваши рассуждения ничего не меняют... теории лишь все запутывают...

-- А ложные теории тем более...

-- Извините... - вмешался в диалог некто в очках и в пальто до пят... - Человек и природа имеют смысл только в своей связи с богом... а люди потеряли веру в бога, которая вся держится тайной, чудом и подвигом... ораторы одержимы бесом злобы, они хотят переделать жизнь по-своему...

-- Ну да, хотят спасти нас насильно...

-- Скажите, бога ради, что здесь происходит?..

-- Я же уже говорил... революция...

-- Опять?.. сколько можно?..

-- Никакая это не революция... - заговорил мужчина в мятом клетчатом пиджаке.

-- Тогда что же это?..

-- Да, действительно любопытно... - Христофор приподнял шляпу и вытер пот со лба.

-- Это переворот... у меня информация из первых рук... - заговорил неизвестно откуда появившийся мужчина неопределенного возраста с красным лицом и горбатым носом... он зашептал подробности, которые расползлись по толпе.

-- Вот так делается история всякой смуты... - сказал мужчина интеллигентного вида в прозрачном плаще.

-- Чушь... - возразил ему мужчина в клетчатом пиджаке. - Я подозреваю, что он все это высосал из пальца...

-- Зачем спорить?.. поживем - увидим... - господин в очках и в пальто до пят, глянул на небо. - Тем более, погода опять портится...

Начал накрапывать дождь.

"Неплохо было бы написать обо всем этом роман..." - подумал Христофор и попытался раскрыть сломанный зонт...

Мысли о романе завели Христофора неизвестно куда.

Он кружил по реальному городу и скрытому, невидимому, искал улицу, дом дяди Гомера...

Извивы улицы привели его к руинам с решетками на окнах...

"От пребывания в этом месте у меня остались ужасные воспоминания...

Меня арестовали ночью по доносу, и я оказался в камере... меня мучили, терзали, заставляли назвать имена заговорщиков...

Я не смог вынести пыток, признал себя виноватым и назвал имена известных мне людей из прошлого...

Все они давно умерли, но для меня они были живыми..."

Слабость, головокружение спутало мысли Христофора...

Пережидая головокружение, он прислонился спиной к полуразрушенной стене дома...

Земля снова заколебалась под ним...

Он присел на корточки... он боялся провалиться...

-- Есть бог... - прошептал он... - Бог знает, что я невиновен... бог мой судья... раны на мне заставили меня говорить... прости, боже, мою слабость, укрепи меня..."

Это был театр, созданный воображением Христофора, и вовсе не воображаемый...

"Всего горстка преступников поколебала город, разрушила власть..."

"Кто это сказал?.. - Христофор привстал, огляделся... - Странно, никого, но я слышу шаги... кажется, это женщина...