Их укрытие находилось на краю пустыря, и, чуть отодвинув щит из сбитых вместе досок, заменявший дверь, Аксель получил возможность наблюдать спины окруживших шатер Сакара орков.

– Подождем, пока они решатся напасть, – ответил он на вопросительный взгляд морщившегося от боли коллеги. – Если выберемся сейчас, боюсь, нас могут заметить.

Сакар невозмутимо кивнул и прислонился затылком к стене, прикрыв глаза. Аксель сомневался, смог бы он так же спокойно положиться на кого-нибудь, если бы сам оказался в таком беспомощном состоянии.

– У тебя случайно нет какой-нибудь надежной берлоги на этот случай, чтобы переждать? Здесь как-то не слишком удобно, да и воняет.

– К сожалению, такого я не предусмотрел, – покаянно развел руками Сакар. – Как-то не ожидал, что кому-то хватит ума напасть на охотника.

Сакар размышлял некоторое время, прислушиваясь к крикам соплеменников.

– К чугунке нужно идти, – помолчав, предложил он. – До нее ближе всего. Спрятаться там, правда, негде, но до нее хотя бы не так далеко, как до соседних районов. Да и поездов они опасаются. Жаль, в топь не уйдешь. Там и налегке-то пройти трудно, а уж с таким грузом, как я, да не зная дороги… – Сакар махнул рукой, показывая всю бессмысленность такой затеи.

Вообще в Пенгверне железная дорога не огорожена. Но только не та ее часть, что проходит вдоль Орочьего города. Серьезной преградой для вороватых жителей стена бы не стала, если бы не суеверный страх перед огромными металлическими машинами, исторгающими из себя клубы дыма. В те времена, когда прокладывали чугунку, кто-то из инженеров проявил недюжинное знание психологии. Если бы орки каждый день видели проносящиеся поезда, они быстро привыкли бы к ним. Привычное не может быть страшным, а значит, через какое-то время магистрату пришлось бы озаботиться охраной железнодорожных путей. Лишних финансовых затрат никому не хотелось, дешевле оказалось выстроить стену. Орки не видят поездов, только дым, орки слышат лязг и грохот – орки продолжают бояться страшных и непонятных грохочущих механизмов. К тому же кто-то остроумный пустил слух, что стена защищает не железную дорогу, стена защищает от железной дороги, и в результате наивные орки предпочитают держаться от опасного и непонятного места подальше, хотя в другой ситуации никакая стена не удержала бы воришек. Спустя несколько поколений такое поведение закрепилось в традиции, и теперь даже среди любопытных детей редко можно было встретить тех, кто лазил смотреть на «громыхалку», как здесь прозвали паровоз. Возле стены даже не селились – между ней и ближайшими постройками оставалась полоса, шириной в сотню метров. С другой стороны от чугунки теоретически начинался другой округ. Даже не округ, а область под названием Топь – исполинское болото простирающееся не меньше чем на десятки километров в обе стороны. На этом болоте находятся несколько факторий по добыче торфа и болотного газа, а также живут немногочисленные гоблинские семьи, занимающихся сбором трав и цветов. Вот только защиты от обезумевших орков там искать было бессмысленно – близко к ним никто предпочитал не селиться, все жители Топи сосредоточились на другой стороне болота.

Еще около часа напарники наблюдали за беснующейся толпой. Несмотря на возмущение и демонстративную ярость, орки все никак не могли решиться войти в шатер. Пожалуй, они и вовсе через какое-то время разошлись бы по домам. Кутар был очень убедителен, он почти охрип, описывая злодеяния охотников, особенно преступления Сакара, но толпа так и оставалась на месте, пока он, отчаявшись, не начал расписывать, как богато живет орочий охотник. Аксель слушал и поражался – выходило, что Сакар ест с золота, спит на шелке, а укрывается вышитыми драгоценными камнями одеялами. Тут уж народ не выдержал, праведное возмущение такой несправедливостью (еще бы, у кого-то есть, а у меня нет!) перевесило, и толпа бросилась на штурм.

Дожидаться результатов охотники не стали. Подхватив товарища, Аксель выбрался из сарая и как можно быстрее побежал в том направлении, куда указывал Сакар. Молодой человек позволил себе замедлить шаг, только оставив между собой и орками несколько рядов трущоб. Бежать с орком на плечах было тяжело. Несмотря на невысокий рост и худощавое телосложение, орки весят не меньше, а то и поболее, чем внешне более массивные люди. Аксель, несмотря на всю свою выносливость, бежал с большим трудом. Воздух с хрипом вырывался из легких, молодой человек мысленно не переставал проклинать орочью природу – где это видано, чтобы столь субтильный разумный весил, как какой-нибудь толстяк?! Да еще и прибавлял в весе с каждым шагом – по крайней мере, так казалось Акселю.

С погодой им действительно повезло. Если бы не туман, вряд ли охотникам удалось бы добраться до железной дороги – искали их упорно. И еще повезло с менталитетом местных жителей. Передвигаться тихо орки не умели, то и дело где-то поблизости раздавались заполошные вопли, и тогда Аксель замирал, укрывшись в каком-нибудь переулке, или просто прятался в кустах. В такие моменты охотник был даже рад, что их так активно ищут – можно было несколько минут посидеть не двигаясь и отдышаться.

Аксель уже потерял счет времени, когда услышал из-за плеча хриплое «Все, вот и чугунка. Пришли». Каким образом Сакар определил в таком тумане, что они добрались, охотник так и не понял. Подняв голову, он сообразил, что больше не видит вокруг смутных очертаний стен – жители Орктауна не желали селиться слишком близко к вызывающей опаску железной дороге, так что со временем между стеной и городом образовался внушительный пустырь. Эту сотню метров пустыря Аксель преодолел на последних остатках упорства. Увидев наконец серую стену из необработанного камня, охотник чуть не прослезился от радости – казалось, стоит только сделать последнее усилие, перебраться через препятствие, и можно будет наконец отдохнуть. Так оно, вероятно, и случилось бы, вот только охотникам не повезло. Отчасти виноват был сам Аксель – предвкушая скорый отдых, он слишком расслабился и перестал заботиться о тишине. После того, как он в очередной раз не смог подбросить напарника достаточно высоко, чтобы тот ухватился за край, Аксель принялся подбадривать сам себя руганью. Это помогло, Сакару удалось зацепиться, он подтянулся и влез на стену, вот только забывать о том, что их ищут, все же не стоило.

Какие причины занесли этого орчонка так близко к железной дороге – неизвестно. Возможно, он просто заигрался или гулял там, чтобы доказать свою смелость ровесникам, причин могло быть много, и все они не важны. Важно то, что уже когда Аксель забирался на стену, он услышал за спиной невнятные детские крики. Голос звучал удивленно, но от того не менее настойчиво и противно.

– Пожалуй, это не очень хорошо. – Печально покачал головой Сакар, когда они с Акселем спустились на другую сторону. – Если кто-нибудь обратит внимание, о чем орет этот пакостник, мои соплеменники могут и догадаться, кого он здесь увидел. Тогда они могут и перебороть свой страх.

Аксель, который уже догадывался, что перспектива отдохнуть вновь отодвигается, не смог сдержать стона:

– Да чтоб они провалились, эти твои соплеменники, вместе с Орктауном!

– Ох, знал бы ты, как часто я сам повторяю эти же слова! – признался Сакар.

Со стоном Аксель вновь взвалил на себя напарника и перешел на другую сторону насыпи, на ходу объясняя свои действия:

– В таком случае предлагаю все же попытаться уйти через Топь. Видеть уже не могу Орктаун, лучше сгинуть в болоте.

Сакар промолчал, с сомнением покачав головой. Затея спутника его не вдохновила.

В болоте они не сгинули. Но и уйти дальше, чем на десяток шагов от второй стены, не получилось. Болото начиналось всего в нескольких шагах – фактически железная дорога была построена на самой его границе. Стоило Акселю спустится с насыпи, уложенной когда-то строителями, чтобы укрепить полотно, как он провалился чуть ли не по колено, и с каждым шагом Аксель уходил все глубже. В конце концов, он плюнул на свои попытки и с трудом выбрался на узкую полоску камней у подножия стены.