Энчантикс прекрасен, Энчантикс грозен, но никто не видит его лица. Никто не знает, о чем он думает, что желает и как смотрит. Трансформации ждут ответа. Ответа нет.

- Что происходит?

- Мы хотим знать…

- Мы все умрем?

- Да заткнитесь вы уже! - не выдерживает Мификс, сидя на ветке, которая уже золотится. - Вот заладили, словно собрание анонимных домохозяек.

С неприязнью глядят превращения на сирина. Змея они ненавидят. Змея они боятся. Потому что из него хлещет яд и презрение даже к Древним. Но вместе с тем Сиреникса уважают, к нему прислушиваются.

Мификса же сторонятся и отвергают. Изгой-трансформация. Сирина не понимают, не боятся, но презирают. Обходят его стороной. Сиреникс умен, проницателен, хитер и коварен. А Мификс безумен, всегда смеется и ересь бормочет.

Чужая он трансформация, пришлая и незваная. Вышел из Легендариума. Вернее вынесли его семь фей. Давно вынесли.

Вообще странным был Легендариум этот. Мир, где вымышленное (на самом деле давно утерянное и забытое) пляшет и гуляет до утра. С Бескрайним Океаном все понятно: антимир, противоположный Его огню. А вот Легендариум… Говорят, он хранит знания всех миров. Некогда оттуда вышли семь великих фей, отправившихся бороздить миры.

Были они на всех планетах. Говорят, феи те принесли в Магикс новые виды магии и новые знания о волшебстве и колдовстве. Уже тогда во вселенной царило волшебство, молодой Энчантикс гулял по земле. Были в Магиксе собственные феи и ведьмы, но волшебницы Легендариума принесли что-то новое, не то чтобы кардинально изменили магию, но существенно. Вряд ли теперь кто может сказать, что именно феи эти сделали. Кем были и куда потом подевались.

Говорят, феи Легендариума могли принести в Магикс магию разума и техномагию.

Говорят, феи были последним посланием людям от Дракона, который познал новое.

Говорят, что в последний раз Дракона видели уходящим в Легендариум.

Никто не может проникнуть в то измерение, лишь способны хранители книги - портала между вымышленным и реальным миром - вычитывать оттуда сказочных существ. Кто и как создал книгу такую - никто не ведает. Хранилась она почему-то на Земле, в руках феи Эльдоры, которая жила и во времена Древнего Египта, и в наши дни. Одно время преподавала в Алфее даже. Но кто она и откуда на Земле взялась, не знает никто.

Слишком много пробелов. И некому дать ответ. Лишь Мификс способен путешествовать в Легендариум, но только в том случае, если обретет он своих носительниц.

Знают трансформации, что пинком вышвырнули его из Легендариума без права возвращения. Знают и презирают за это.

Потому что Мификс точно знает правду о Драконе. Создатель нужен сейчас трансформациям, нужен отчаянно, но нет Его рядом. Как и всегда. Мификс может дать точный ответ: успокоить или убить надежду. Но сирин молчит, загадочно улыбаясь. Он ничего не говорит, но взглядом играет: “Я знаю, где Дракон. Я знаю, но не скажу”.

- Ну серьезно? Вот что вы паритесь? - вопрошает Мификс. - Вы же тут чисто массовка, многих и в сериале нет. Какая разница, все равно больше не появитесь. Я понимаю, еще Сирениксу надо беспокоиться, как бы его не кокнули. Он вообще хрен знает каким Сатаной задержался в сериале аж на два сезона. Делись секретом, голубоглазый ты наш. Переспал со Страффи? - щурится сирин.

- Прекрати свои речи, безумный, - смеется Сиреникс. - Ты заплутал в собственном не-рассудке.

- Это вы тут все думаете, что типа такие крутые, - улыбается Мификс. - Да, у меня своя атмосфера, но зато я не строю из себя легендарное божество. И вообще, пусть светящийся нам уже сообщит, что тут творится, меня там ждет горячая женщина!

Трансформации напуганы, раздражены и взвинчены. Лепет блаженного выводит их из себя. То, что вертится в головах, теперь слетает с языков.

- Ты знаешь, кто убивает нас! Ты знаешь! - старческим голосом глаголет бывший Деспондикс, сам себя забывший.

- Может, и знаю, - улыбается Мификс.

- От него ничего не дождешься.

- Полоумный…

- Может, следующий сдохнет он…

- Чего-о-о-о?! За языком-то следите! - возмущается Мификс. - Меня еще не получили, между прочим! Я важная сюжетная линия.

- От него ничего не дождешься, - вздыхает Чармикс. - Пресветлый, прошу, объясни.

И все смотрят на благословленного. А Энчантикс молчит. И будто больше напускает света. Отступают трансформации, отступают, потому что дымится кожа, болят глаза. Страх и непонимание. Ропот и испуг.

Кто-то уже поднимает голову, чтобы задать робкий вопрос, когда вдруг Мификс срывается с ветки, с которой уже капает на землю золото, делает круг над удивленными превращениями и снова усаживается на ветку. Довольный, словно кот после сытного обеда. Заговорщически улыбается (впрочем, он всегда улыбается) и говорит:

- Еще четыре убийства. Всего семь. Еще четыре.

Злобным взглядом смотрят трансформации на сирина. Точат когти, щелкают клыками и делают шаг вперед. А Мификсу все нипочем.

- Куда делся Дракон, безумный? - кричит желтоглазая росомаха. - Где Он теперь? Приведи его из Легендариума! Он нужен нам. Он нужен сейчас!

- Еще четыре, - отвечает Мификс. Щелк - и исчезает прочь.

Росомаха взмахивает когтями, надеясь проредить мягкие перышки, но лапа со свистом рассекает пустой воздух. Превращения тупо смотрят на золотую ветку, как Мификс уже дерет какую-нибудь шлюху в деревянном земном мотеле.

- Безумный…

- Полоумный…

- Сумасшедший…

- Почему его вообще создали?

- Пресветлый, расскажи же уже, - напоминает Чармикс. Глумикс держит его за лапу. Трансформации, взбудораженные, возбужденные и на последних нервах поворачиваются к Энчантиксу. Теперь уже нет Мификса с болтливым языком и глупыми речами. Держи ответ, премудрый, труби правду-истину.

Но идет время, молчит Энчантикс. Подозрение закрадывается в превращениях.

- Пресветлый…

- Я не знаю, - отвечает Энчантикс. - Не знаю, кто это делает. Не ведаю, что нас губит. Не ведаю. Мы все в опасности, - и исчезает. Как Мификс. Просеивается меж мирами, распадаясь на золотой свет.

Исчезает Энчантикс - разбредаются трансформации. Разбредаются, словно глупые куры. Страх туманит им мозг. Уж если пресветлый боится, значит, столкнулись они с чем-то неведомым. И Дракона нет. А Мификс молчит, не выдаст. И не убьешь его - бессмертен. Покалечишь - восстановится. Опасаются сирина еще и потому, что единственный из превращений имеет он семя. В древние времена на Земле родились от него полуженщины-полуптицы - сирены с прекраснейшим голосом, которые топили корабли храбрых и смелых моряков. Непонятен Мификс, безумен и о многом молчит. Изгой-трансформация.

Сиреникс смотрит, как лезут превращения в землю, в воду, под камень, исчезают в коре деревьев, в трещинках атмосферы. Он и сам готов раствориться водой меж мирами, как вдруг его отвлекает голос.

- Он, может, и безумен, но толк в его речах есть, - Сиреникс поворачивается и не сдерживает удивленный смешок.

Уже не женское. Сиреникс помнит Блумикса маленьким красным кардиналом, который уверенно взглянул на него и сказал, что изгонит его. Помнит при передаче эстафеты - птицу с умными и живыми глазами, уже бесполого, уже абсолютно нейтрального. Тогда и понял змей, что превращение формируется, принимает окончательный облик. Ведь мало что знает Аватара Дракона о создании трансформаций. Но такого змей не ожидает. Блумикс сидит на камне облаченным в светлые одежды юношей со спадающими до самых бедер чертовски алыми волосами с одной персиковой прядью. Взгляд у юноши расслабленный, уверенный и проницательный. Он улыбается блаженно. Не так, как Мификс, а по-своему.

- Мификс прав. Сам посуди: разве может кто из них что-то сказать или решить? Они топчутся на месте, ждут готовых ответов, так похожи и так безмозглы. Вроде бы каждый уникален, но все вместе - толпа с одинаковым настроением. Лишь некоторые могут разобраться, в чем дело, - продолжает невозмутимо Блумикс. И смотрит на змея спокойными глазами, в которых пылает пламя.