- Знаю, - кивает Муза. Она приходит в ужас, постепенно осознавая то, что здесь происходит.
- Иногда в тебе еще есть намеки на ту личность, которая вроде как меня понимала, если, конечно, не подыгрывала. Я никогда не буду тем, кем ты меня представляешь. Я не умею любить. Во мне нет скрытой нежности и добрых чувств. Все хорошее, если оно вообще было, умерло с Набу, - задумчиво произносит Ривен. - Фигня в том, что мне абсолютно параллельна кукла в твоем теле. Но человек влечет. Я не знаю, как это назвать. Симпатия, влечение, что-то еще… Ну и хрен с ним. Суть в том, что я очень хотел, чтобы ты вернулась. Именно ты. Ты нуждаешься в помощи. Ты одна из тех людей, которых я уважаю. Ты, а не гламурная кукла, которая тебя заменяла. И я помогу тебе. Хотя не уверен, что знаю, как именно…
Муза уже не слушает. Ривен сказал много и выразил то, что хотел. Может, он ее и не любит. Но он не пройдет мимо и останется здесь. Будет рядом, пока она не придет в себя. Внезапно фея понимает, что именно он ей сейчас и нужен. Ривен, который может посмотреть на все это со стороны. Ривен, который не будет говорить стандартных слов. Ривен, который каким-то мистическим образом чувствует и понимает, что творится у нее в голове и душе.
Но сама она… Растерянна.
- И что… Что мне теперь делать?
- Для начала заткнись и выревись, как порядочная женщина, - Муза захлопывает рот. В этом Ривен. Никаких тебе утешений. Грубая констатация фактов.
И Муза ревет. Час, два, три, пока слез совсем не остается. Рыдает на плече у Ривена, который обнимает ее крепко. Никаких поцелуев, никаких нежностей. Словно знает, что сейчас они лишние. Просто молчит. Главное, что он рядом. Это выражается в крепости объятий. И это важнее всех слов. Это надежнее.
Он сидит здесь, на мокром песке, никуда не уходит, отстается. Постепенно Муза успокаивается. И приходит в себя. Небо уже начинает светлеть. Муза смотрит наверх и понимает, что ее выбросило недалеко от королевского замка. Если они успеют, то могут вернуться во дворец незамеченными. Ривен, словно угадывая ее мысли, интересуется, достаточно ли она восстановила силы, чтобы переместиться. Тело Музы по-прежнему слабо. Но на одно заклинание хватит.
Только перед тем, как применить волшебство, она просит:
- Не оставляй меня.
Ривен потверждает: не оставлю. В этом она уверена.
Вспышка, и оба перемещаются в ее покои. В ее кровать. Где и остаются до самого завтрака. Винкс будут думать, что у пары сегодня был примирительный секс, раз они ночевали в одной комнате. Но только трое знают правду.
…А еще в Музе зарождается странное и свое понимание поступков Сиреникса.
Комментарий к Соленая песнь
http://ficbook.net/readfic/1816671 - то, что было дальше, как Муза возрождалась, что думал Ривен по этому поводу, и просто события, связанные с этой парой и Ривеном в частности. Логическое продолжение следует от главы “Тихое”. Сиреникс с этой части начинает регулярно упоминаться и еще там всплывет.
========== Пророчество ==========
Девы-девушки на скалах пляшут и с разбегу сигают вниз в море пенное. Дурак-сумасшедший скачет в лохмотьях на каменном утесе близ волн темно-синих, соленых и бормочет что-то, выкрикивает громко, тряся большим пальцем изогнутом, многолетней грязью покрытым. Словно бешеный козел скачет, тряся клюкою своей деревянной. Нечисть в озерах, болотах звенит печальными голосами в густых туманах и голову выворачивает, стараясь достать до небес. Звери из лесов прочь пробегут. Чайки в клинья сбиваются и летят с журавлями бок о бок. Все больше пляшет молодежь, пляшет неистово, дерзко, душою. Пляшет день и ночь, слыша в голове древнюю музыку. Возрождаются культы. Сектанты служат службы на забытых капищах. А дурак-сумасшедший скачет и кричит о том, что видит взглядом своим замутненном.
По небу летит сова белоперая, огромная, что больше трех домов деревянных. В глазах совы той мудрость светится. Милосердна она и покойна. У совы мягкие перья, глаза умные, желтые, широкие крылья. Рассекает ими сова воздух и закрывает луны. В час испытаний к феям приходит и спасает их, принимая со всеми пороками. Несет любовь Дракона, его наследие, пыльцу волшебную, с крыльев широких опадающую. А потом упадет сова клином на землю и фигурой светлой обернется. И никто не посмеет взглянуть на нее, ибо глаза себе выжжет сразу же. Останется лишь бельмо белое. Фигура идет и дарит тепло. Пресветлым Энчантикс кличут. Благословленным зовут.
Ползет Беливикс-паразит на задворках миров, бычий цепень молчит, ищет жертвы. Беливикс - отродье, отрепье, ярким шлаком прикрывшийся. Собственные братья не признают его, отворачиваются. А паразит тело-душу ищет, чтоб присосаться. Вампирит, вера ему нужна человеческая.
Чармикс зайцем скачет в густых лесах, чащобах сырых, где на болотах вечных морошка растет, огоньки блуждающие бродят, медведи рычат громадные и дятлы стучат по коре мокрой, а с листьев капли стуком мерным о землю черную, наливную бьются, и лишайник по стволам черным вверх ползет лозами голубыми.
Глумикс куницей хитрой в лесу таится, извивается в ветвях, следит за зайцем. А внизу леший бродит, бородой своей за ветки, деревца молодые цепляется, идет, безумный, с мухомором на голове, идет и вздыхает тяжело, утробно, что звери малые в норах во сне содрогаются. Водяные о пни бьются, в болотах тонут, когда Глумикс глазами изумрудными местность изучает и вдруг видит зайца бурого, серого. Быстрее ветра несется заяц, да вдруг тормозит, уши навостряет и смотрит вверх, в темноту листьев.
- Оно движется, - говорит. - Летим же.
Куница и серый бегут бок о бок, быстрее ветра, орла гордого, сокола ясного, несутся чрез леса, перепрыгивают деревья поваленные, в стволы врезаются, выкорчевывая. И видят лешего вдруг: остановился, старый, отдохнуть, ссутулился весь, сжался, кривой рукой-веткой о дерево оперся.
- Оно? - с гнилых зубов мякоть кислых ягод валится.
- Оно, - и бегут-кличут дальше. А с крон птицы врассыпную разлетаются: перемены и возбуждение чуют.
Сиреникс-змей усмехается глазами вечными и смотрит прямо вдаль, пронзая горизонт, а под ним плещется Океан, содрогаясь от пламени божественного. И Аркадия на совете блаженно улыбается, прикрыв глаза ресницами длинными, влажными, тонкими. А в подводных пещерах спруты беснуются, драконы ревут, и кальмары всплывают на поверхность, взбешенные, растревоженные, взлетают, зависая аккурат между небом и землей, и снова вниз плюхаются, столбы воды взметая. Океан бурлит и тревожится, даже птица Рух в своих джунглях отсиживается, не рискуя в небо подняться. А Сиреникс, король словно, смотрит на бурный Океан и весело хохочет, ибо неспокойствие бессмертных любо-дорого для гада.
И где-то на Земле Мификс лениво пробуждается, качает сонными веками.
Бегут лисы, летят птицы, трансформации древние, прекрасные спешат со всего света, мечутся, волнуются, предчувствуют, видят. Танцуют люди, расцветают древние культы, а Фарагонда в своем кабинете смотрит на небо и понимающе усмехается. Знает, старая, что творится. По небу гром грохочет, молнии сверкают. Деревья валятся, озера гуляют блудные, а звери бегут в страхе. Все они, Энчантикс, Сиреникс, Чармикс, Глумикс и другие… Все они - дети Дракона, древние божества, кому раньше служили жрецы и слагали молитвы.
Их много, трансформаций-то. Звенят лютни и поют свирели. А превращения бегут, гогочут. Опережают время, несутся вспять и стремятся вперед. Со всех сторон, со всех концов сбегаются трансформации к точке отсчета, летят к дню тому, когда произойдет. И все передают друг другу, в воздухе шепот и крики переливаются:
- Оно! Оно! Оно!
Они собираются вместе и замирают на точке отсчета. Стрелки невидимых часов отсчитывают начало до свершения. Рождению нового следует пророчество. Аркадия где-то там улыбается блаженно. А Сиреникс хохочет, ибо змей есть гад. Глумикс и Чармикс, куница и заяц, замирают рядом с Энчантиксом , чуть шипят и поджимают уши.
Сейчас они вместе и отбрасывают ненужные окончания, прозвища и расшаркивания. Кто-то в тандеме, кто-то - одиночка, кто-то - изгой и презренный. Беля почти не видно, Энч правит балом, а Сирен, словно глумливый принц, идет в окружении свиты, послушных теней с короткими ручками и кривыми лицами, занудно шепчущими свои истории, тащит няньку и куклу старую, Гармоникс, что вот-вот сдохнет, но вроде еще держится. Гармоникс - продукт Сирена, незавершенный, нетрансформация. Шарахаются от него собратья, а Энч скрещивает руки и взирает на змея, что с вызовом смотрит ему в глаза, но не выносит и шипит, пресмыкаясь. Змей налицо и в душе.
