- Отчасти вода в вашем море похожа на мой Бескрайний Океан, потому в ней я могу находиться без вреда для себя. Она даже есть соединение того мира с этим.
- Но тебе ведь не так комфортно здесь, да?
- Может быть.
- И зачем ты пришел? К Даф? - не унимается Полли, которая словно хочет чего-то добиться от Сиреникса.
- Да.
- Где же твой язвительный тон и обычная многословность? Странно как-то прикипел ты к моей подруге. Сам являешь ей помощь, хотя двадцать лет назад с большим удовольствием обратил нас в проклятии. Что движет тобой, змей? Не верю в твою бескорыстность. Ты ведь хочешь обладать Дафной? Хочешь иметь к ней постоянный доступ? Когда ты в ее теле, то можешь говорить с ней хоть каждую секунду… Слушай, я не против тебя, но не понимаю, какой вред ты хочешь ей нанести? - из Полли сыплются странные слова, а Дафна не может никак взять в толк: что случилось с подругой?
- Уймись, фея. Мне неинтересны твои мыслишки и речи. Они жалки и примитивны, как твой мозг, которым ты додумалась ровно двадцать лет назад открыть свое тело и впустить меня в себя. Знала, на что шла, но все же верила, что сможешь обойти меня, за что и поплатилась. Вы слабы, люди, верите в свою исключительность. Не вы вершите судьбы. Ваши действия - жалкие капли в море. Подобно Океану и Дракону смеюсь я над тобой и другими отчаянными девицами. Ты умрешь, а я буду жить.
- Ну раз ты нас так презираешь, зачем же помог Даф? Или я чего-то не понимаю? - хитро прищуривается Полития.
- Полли, уймись. По-моему, ты перегибаешь палку, - Дафне и самой странно слышить то, что срывается с губ.
Подруга удивленно переводит взгляд то на змея, то на подругу и даже промаргивается.
- Может, мне оставить вас одних? - вдруг осененная какой-то догадкой, интересуется Полли. - Думается мне, у вас разговор вдвоем лучше сложится.
- Неплохо бы, фея-которая-обратилась-в-рыбу, - шипит Сиреникс.
Полли пожимает плечами и, бросая короткий, но выразительный взгляд на Дафну, поднимается по тайной узкой тропке вверх, бросая на прощание:
- Только попробуй что-нибудь с ней сотворить, змей. Я этого так не оставлю!
Через какое-то время принцесса и змей остаются одни. Воздух разрезают лишь послеобеденные крики чаек, вода лениво перебирает камушки и ракушки, где-то высоко качается огненно-красными гроздьями гранатник, а вереск так и просится заплести белокурые волосы. Дафна стоит, завороженная, чувствуя внутри себя слияние двух стихий: воды и огня.
- Они внешне лишь различны. Приглядись поглубже - увидишь суть-структуру. Только дураки считают их противоположностями. Общие начала, общая соль и ярость, вот что объединяет их. И вода, и огонь несут в себе дыхание Его, и будут нести всегда. Блаженен тот, кто сможет соединить их в себе.
- Ты ко мне пришел ведь?
- Да. Зачем? Не знаю.
- Мне все равно, - Дафна дивится собственным словам и действиям, но входит в воду, не раздеваясь. Воздушно-легкое платье намокает и тяжестью обвисает некрасивыми складками, тянет фею вниз, очерчивает контуры стройного и подвижного тела. Под водой оно прекрасно и обтекаемо. Дафна ступает по камням, что режут ее загрубевшие ступни. На песке следы смываются, в воде их нет вообще. Солью очерчиваются они, да тут же исчезают, словно и не было их вовсе. Дафна не плывет, хотя прекрасно умеет это делать, а идет и наслаждается, ощущая приятную свежесть соленой воды, смывающей кровь, и приставший к ногам песок. Камни противятся, пытаются вернуть фею на землю, в безопасность, но та не слушает их и тянет руки вперед, касаясь великолепных и гладких блестящих боков, вздувающихся от тяжелого дыхания, ибо не предназначен воздух нашего мира для легких Сиреникса. Сердце бешено колотится, а легкие чуть-чуть пружинят внутри, лишь тонкая мокрая ткань разделяет два налитых кровью, молоком и солью тела. Крепко-стальными кольцами оплетает змей свою добычу, свой трофей и заглядывает в светло-карие, карамельные глаза.
Где-то на берегу шумит вереск, покачивается лаванда, но сегодня морские водоросли танцуют хоровод вокруг двух волшебных существ, находящихся в странной связи и гармонии, непонятной им самим, а уж тем более непонятной другим. Сиреникс чувствует Дафну, как себя, видя всю ее душу, ее структуру. Податливая глина, женское тело, странная личность, что тянет, словно невод, за собой. И бьется Сиреникс в сетях подобно золотой рыбке. Змей и фея. Змей и нимфа. Она заворожена им, его шепотом морских глубин, вереницей нимф и шлейфом тайн, что открывал он ей на протяжении двадцати лет.
Они уже на такой глубине, что живой человек бы там утонул. Но Сиреникс крепко держит Дафну своими кольцами, удушающими, давящими, сжимающими солено-железными прутьями. Но эта странная клетка для Дафны слаще сахара. Живительный огонь лижет ступни, залечивая раны, а раздвоенный язык лижет лицо, глаза, губы, потрескавшиеся от соли, капая желтым ядом, что неприятно жжется. Для многих рыб он - смерть, но для носительниц Сиреникса - сладкий мед, хмельное пиво, теплое молоко и тающий шоколад. Дафна же тянется к водянистым глазам и наблюдает, как танцуют внутри них начала времен и презрение к людям.
Дафна чувствует, как внутри леденеет кровь, как плавится тело и прижимается к змею сильнее, теснее, крепче, как сердце и мозг танцуют в унисон единую симфонию, как магия ее поет восхваляющие песни. Сиреникс ничего ей не обещает, но Дафна знает его в данный момент, как свои пять пальцев. Хитер змей-обманщик, умеющий соблазнить-заманить, но выхода уже нет, и раздвоенный язык отравляет ее тело изнутри, ядом сжигая кожу и трансформируя молекулы. Почему-то сейчас Дафна втягивает носом запах вишни и не может понять, откуда он тут взялся. Пахнет соснами, морской капустой, лимонами, гранатом…
Нимфа Домино чувствует, как задыхается Сиреникс.
- Пойдем на твою территорию.
Сиреникс не против и сжимает фею так сильно, что трещат ее ребра, мнется кишечник-трубка, легкие сдавливаются, щемит сердце, и с треском рвется легкая ткань, повисая на прекрасно холодном теле рваными лоскутами. Сиреникс растворяет себя и Дафну в воде, меняет структуру свою и ее, расщепляет молекулы, добавляет немного тягучести, плавности, шепота и музыкальных тональностей, пока не становится прозрачным, и лишь гранулы соли на секунду очерчивают контуры двух существ, но они рассыпаются в нестройном хаотичном беспорядке. Сиреникс знает свой способ путешествия между мирами, и ему не нужны какие-то порталы, что охраняют неумехи-шелки…
***
…А где-то далеко воют ведьмы, воют, хватаясь за головы, ибо шепот морских глубин сдавливает и мучит их головы. Сторми пускает бесполезные молнии, Айси катается по земле, а в шикарных ледяных волосах запутались комья грязи. Дарси молит Дракона о том, чтобы это прекратилось. Вязкая соль стекает с их губ, протяжные звоны раздаются вокруг, а тела, словно наркоманы на последней стадии, бьются в отчаянной ломке и тоске по морю-океану. Бушует ветер, гремит гром и больно хлещет ливень с градом, и ведьмы не могут понять, где находятся. Внутри хохочет Сиреникс и щедро раздает хлесткие пощечины обжигающе ледяными брызгами океана, что волнами вздымается на маленьком островке. Тела ведьм выгибаются, пружинят, легкие вот-вот готовы разорваться, а вой тонет в воздухе, заглушаемый ветром. Внезапно щупальца-крылья их выпрямляются и тянутся, с кровью и кусками мяса вырываются из тела и летят в океан. Дождем смываются искуственно-грязные костюмы. Ведьмы лежат обнаженные на острых камнях, дрожащие от холода, растрепанные и разломленные душевно, с окровавленными спинами и трескающимися губами. Вязкая соль стекает по их подбородкам, больше не вырабатываясь. Шепот морских глубин стихает внутри, и лишь ледяное шипение отрезвляет сестер:
- Я считал вас умнее. И достойнее. Вы могли быть такими. Но вы не стали. Иной раз мне кажется, что паразит и в вас пустил свои корни. Наслаждайтесь теперь, те-что-крадут-силу.
И Сиреникс покидает тела трех с последней волной, а девушки тяжело дышат, не в силах встать и пошевелиться, настолько выпотрошены их тела. Если его разозлить, то он может выйти и сам. Добровольно. Без всякой помощи. Только вот очень болезненно.
