Когда он велел освободить Калачева и доставить к себе, Цапл и подумать не мог, для чего он понадобился. Как не догадывались об этом и остальные четверо – один такой же, как и Цапл, двадцатилетний парень и трое бойцов постарше – одному было и вовсе за сорок.

Кардан велел вызванным садиться, сам же, напротив, встал из-за стола и принялся прохаживаться перед ними из стороны в сторону.

– Насколько я знаю, – начал он, – все вы неплохо ориентируетесь в лесу.

Бойцы – кто активно, кто с некоторой осторожностью – закивали.

– Это важно, – сказал Кардан, – поскольку в ближайшие дни вам придется побродить по лесам… Нет-нет, – предупредил он сами собой напрашивающиеся у подчиненных предположения, – я вас посылаю вовсе не на охоту и не за грибами-ягодами. Ваша задача будет куда сложней. Вы должны будете подойти как можно ближе к Великому Устюгу, посещая при этом все деревни, которые встретятся вам на пути. При этом ни в коем случае, даже под страхом смерти, вы не должны будете говорить, что вы из Лузы. Нет, вы тоже деревенские мутанты, пришедшие издалека. Можете назвать деревни нашего района, а лучше выдумайте, всё равно проверять никто не пойдет. Вы должны будете войти в доверие к местным и выяснить следующее…

После этого, сделав пометки в блокноте, Кардан вызвал трех человек, бывших при Серпе чем-то вроде личной прислуги. Им он задал весьма странный на их взгляд вопрос:

– Насколько я помню, Серп любил собак и даже содержал на окраине города что-то вроде псарни. Что сейчас с этими животными?

Прислужники бывшего главаря растерянно переглянулись. Кардан это заметил и хлопнул по столу ладонью:

– Говорите как есть! Что бы там ни было, я никого не собираюсь наказывать.

– Так это… – сглотнул один. – Кормить же их нечем было, вот и… – вновь стрельнул он взглядом в остальных.

– Я просил: как есть! – снова ударил Кардан по столу.

– Как есть и есть… – пробормотал еще один прислужник. – Съели их, собачек-то.

– Всех?

– Не, не всех, – замотал головой третий. – Они ж голодные были, злобные, как соба… Ну, короче, всех не словили – больше половины убегли.

– Сколько именно?

– С десяток. Может, чуть поболе.

– Значит, так, – поднялся Кардан. – Всем свободным бойцам передайте приказ: отловить собак и вернуть на псарню. А отвечать за них будете лично вы.

– Так, а кормить-то их чем? – осмелился спросить один из троицы.

– Чем хотите! Хоть от себя куски отрезайте! – прорычал Кардан, но тут же смягчился: – Дам распоряжение охотникам, чтобы часть добычи отдавали вам. Да, еще… Сделайте к псарне пристройку, там других собачек будете держать.

– К-каких – других?..

– Волков. Их для вас охотники наловят. Срочно найдите их и скажите, что я их жду.

– Кого найти? Волков?! – На прислугу Серпа было трудно смотреть без смеха: бледные, с покрытыми каплями пота лицами, они отвесили челюсти и хлопали веками так, будто передавали этим морганием секретные сообщения азбукой Морзе.

– Охотников, болваны! – снова рассердился Кардан. – И живо давайте! Одна нога здесь… Короче говоря, рысью.

Прибывшим вскоре охотникам Кардан повторил то, что уже сказал прислужникам: поймать десятка два волков, отвести их на псарню и передать находящимся там людям. А также – отдавать в дальнейшем этим людям часть добычи для кормления животных. Если добычи будет мало, отдавать ее всю – люди и грибами-ягодами да рыбой обойдутся.

Наконец, Кардан отдал еще одно, не менее странное, чем предыдущие, распоряжение. Он велел запрячь в одну подводу лошадь и подать «экипаж» к зданию бывшего «Сбербанка».

Саша и Венчик стояли на берегу Сухоны и поджидали Стёпика. Чуть поодаль прохаживались, озирая окрестности, двое патрульных в защитных костюмах, противогазах и с автоматами – Глеб ни в какую не позволил жене идти без охраны, тем более, что назад ей пришлось бы возвращаться одной.

Святая на сей раз сразу и полностью с ним согласилась, чего нельзя было сказать про ее отношение к Сашиной затее в целом. Не будь невестка беременной, ей бы ни за что не удалось уговорить свекровь. Особенно воспротивилась Святая тому, что «дикие» не просто должны были прибыть в Устюг, но еще и пользоваться ее библиотекой!.. Сцепились женщины крепко, но, как уже говорилось, помогло Саше только ее «особое положение». И всё равно девушке пришлось пойти на компромисс: Святая дала согласие на прибытие лишь одного ученика.

– Один! – выплюнула она, когда Саша, схватившись за живот, стала картинно, откровенно переигрывая, закатывать глазки, в то же время краешком их присматривая, куда бы упасть, чтобы не сильно ушибиться. – Нечего тут богадельню разводить! Научишь одного, а он пусть у себя других учителей готовит, учебники же теперь у тебя есть.

Последнюю фразу предводительница храмовников произнесла с явным сарказмом, но Саша этого, похоже, не уловила. Во-первых, она была несказанно счастлива, что свекровь дала «добро» на обучение хотя бы одного «дикого», а во-вторых, учебники теперь действительно были. Точнее, учебник, зато в количестве двадцати пяти (пока!) копий. И составила этот учебник Саша лично, чем она безумно гордилась.

Конечно, без помощи Пистолетца тут не обошлось – именно он, выполнив обещание, предоставил девушке изготовленный под его руководством морозовцами примитивный «печатный станок» с набором деревянных литер. Краску Саша смешала сама, использовав выклянченное у Святой льняное масло и сажу, которой вокруг было столько, что только руку протяни да черпай. С бумагой теперь также проблем не было, а наре́зать ее ровными блоками помогли те же морозовцы.

Вообще-то напечатали не двадцать пять, а тридцать экземпляров азбуки. Но пять из них Саша передала Деду Морозу – для обучения Нюры и Вовки, ну, и вдруг кто из взрослых морозовцев к учебе потянется. Представлял же собой учебник, в котором и насчитывалась-то лишь пара десятков страниц, элементарную азбуку с несколькими примерами на каждую букву: «А – азбука, анекдот». (Кстати, именно со словами на эту, казалось бы, самую легкую букву, Саша провозилась дольше всего. Не напишешь же «диким» мутантам «автомат» с «арбалетом» – озлобиться могут, да и цензура в виде Святой не пропустит. А всякие там «апельсины» с «ананасами» они и не нюхивали, так что хоть их, хоть «аббатство» и «аберрацию» пиши – для учеников всё одно бесполезно будет.) «Б – береза, букет; В – веревка, ведро» и так далее.

Но больше всего Саша гордилась тем, что после азбуки она поместила в учебник придуманную лично ею сказку. Девушка так увлеклась, ее сочиняя, что насилу остановилась – хорошо, Глеб зашел вовремя, а то бы книжка получилась весом с кирпич.

Называлась же сказка вполне безобидно: «Зайчик». И представляла она собой следующее…