Лисса от испуга непроизвольно делает именно то, что Ана сказала, но она застывает на определенном этапе и дальше не продвигается, из-за чего не может колдовать, только взлететь на маленьких крылышках своего обычного превращения, потому что тварь выпустила как раз по ее ногам ядовитую слизь.

- Лисса, наши силы похожи! Наши силы от Дракона! – орет Ана. – Лисса, помни, в конечном итоге у нас есть у всех что-то общее.

- Эмоции. Качества характера. Лучшие качества. Камень усиливает...

- А музыка способна зажигать сердца! – и Ана своей магией с треском соединяется с силой Лиссы, у которой вдруг лицо от радости освещается, она понимает, она направляет волшебную энергию, и обе феи, соединив свои руки, кричат:

- Янтарный унисон!

И огромная волна магии, соединение сил музыки и драгоценных камней отбрасывает от них значительную часть врагов, пытавшихся наподдать феям.

А из храма на волю тем временем вырываются трансформации, и нет зрелища ужаснее, потому что они разъярены, они доведены до первобытного, адского бешенства.

Ничто не сдерживает их силу.

Ничто не может разозлить их больше, чем удар по собственной гордости, который им нанесли, заковав в кандалы и заставив потерять сознание.

Теперь они отыгрываются. Мификс закручиваются огромной фигурой, и крылья его чернеют, и кажется, будто день сменяется ночью, вокруг него поднимаются бурные порывы ветра, а сам он снимает маску и начинает шептать: и вот уже и люди, и представители других рас с ужасом уставляются вверх, не способные отвести взгляд.

И те, кто смертен, встречают смерть.

Сиреникс же, будто обезумев, раскидывает всех гигантскими водоворотами, огромными вихрями из Бескрайнего Океана. Он создает водяные столбы, кара настигает всех, потому что он вышел из себя, потому что спокойный змей наконец-то лишился контроля.

Он обрушивает на врагов гигантские массы воды, вздымая вверх море, которое течет под скалами, и огромные волны накатываются на берег, огромные волны накатываются на плато, унося с собой в пучину тех, кто не может взлететь в воздух и кто не может противиться стихии.

Бабочка тоже разъярена.

Они беснуются, эти Древние, которые так долго находились взаперти, отступники, те, что выбрали человеческую сторону, несмотря на то, что они могли и не любить людей, те, кто отказался чтить законы остальных трансформаций. Эти Древние показали свою силу и дали ответ.

А вслед за ними их храма вырываются Винкс. И специалисты. И Чарли с Синхэ.

Сначала они не верили. Сначала они не верили, что к ним пришли на помощь, но когда почувствовали, что снова могут свободно двигать руками, что тела снова наливаются силой, весь гнев, всю ярость, которые они приберегли для Фарагонды, они наконец-то выливают в действие.

Они сражаются не потому, что они на стороне зла или добра, на стороне масс или кого-то еще.

Они сражаются за выживание. За право существования в этой вселенной.

И они с ревом, словно древние воины, у которых из оружия были только примитивные копья, несутся на армию Фарагонды. Они чувствуют себя так же, как и первобытные люди, ходившие в шкурах, ими движут инстинкты.

Они ревут, они бросаются в бой с остервенением, ведь их невозможно убить.

Зато они с большим удовольствием кромсают всех вокруг.

Их тоже задевают. Но раны тут же затягиваются, работает регенерация. Они обрушивают на всех этих тварей десятки заклинаний и получают сотни в ответ. Они отлетают назад, больно ударяясь об острые скалы, и тут же, вскакивая на ноги, мчатся вперед.

Их глаза наполнены решимостью, а в руках не стихает свечение, они дерутся, как умеют, они дерутся, применяя абсолютно любую магию, которая приходит на ум.

Им отвечают тем же. Армия Фарагонды, похоже, решила уничтожить их любой ценой, но нет противников беспощаднее, чем Винкс, которые вырвались из плена.

С ними нет Блум. Но они не сломаны. Они готовы драться дальше, они готовы отстаивать свое право на существование. Как их не щадят, так и они не щадят никого.

Рядом ревут трансформации, рядом Древние бросаются на Древних, и происходит битва таких магий, что остальные с трудом могут устоять на ногах.

Но тяжелее всего в этой битве феям – четырем феям, трем почти выпускницам и одной первокурснице, им тяжело драться наравне с этими прекрасными, совершенными и могучими существами, но они дерутся, поднимаясь в воздух, они дерутся, изгибаясь телом.

Без улыбок, без мыслей о том, что кто-то поможет.

Их битва, их смелость, их выбор.

И они не знают, что целый мир за ними наблюдает. Не подозревают, что каждый житель волшебного измерения, даже самая маленькая букашка, сейчас наблюдает самое захватывающее кино в своей жизни.

То, что не только он это видит, Велигд понимает, краем глаза замечая, как лицо Палладиума становится растерянным. Как и он задирает голову, уставляясь в пустоту. То же самое делают и остальные ученицы. Велигд может только гадать, на что же они все смотрят, но его взгляд устремлен лишь на одну фею – на Анастейшу, которая вместе с Лиссой продолжает отбиваться от врагов. Он не сдержался еще в самом начале – тело инстинктивно попыталось переместиться, но наткнулось на преграду. Позже он узнал, что никто не мог до них добраться.

А там, на плато, тем временем никто не знал о том, сколько зрителей они собрали.

Они просто дрались: за себя, за своих близких, за свою жизнь, за свое право отстаивать ту правду, в которую они верят.

Валтор нарадоваться не смеет тому, что наконец-то получил возможность разгуляться. Но теперь его ничего не сдерживает, теперь не будет полных ужаса взглядов в сторону, и пусть он уже не демон, его магия, его знания с ним. И он пускает их в ход, усмехаясь той самой жесткой, древней улыбкой. С ледяным спокойствием он вступает в сражение, заставляя всех присутствующих здесь вспомнить его – того, кто когда-то выбрался из Омеги и попытался захватить волшебное измерение.

Теперь же ему выпала участь сражаться бок о бок с бывшими врагами, но на самом деле, не все равно ли, на какой стороне драться, когда есть возможность показать свою силу?

И Валтор показывает, с большой радостью.

И специалисты тоже рвутся в бой, особенно учитывая то, что теперь они вроде как являются магами-нейтралами. Но те, кто не привык пользоваться волшебством, с большей радостью хватаются за свое оружие, но из них то и дело вырываются инстинктивные, неосознанные, непроизвольные атаки, попадающие в цель через раз – как повезет.

Специалисты пока не спешат пользоваться магией, потому что пока не могут ей доверять. И все же то и дело пытаются.

Но прекраснее и страшнее всего Винкс.

Без трансформаций. Уставшие, со спутанными волосами, с синяками под глазами, все в ссадинах и царапинах, бешеные, устрашающие валькирии, они сражаются совсем некрасиво, они ступают вперед неэлегантно. Они катаются по земле, они взлетают в воздух, они сцепляются в кулачных схватках с каким-то случайным противником.

Их глаза сверкают, а руки наполнены магией, они не останавливаются ни на секунду, Винкс, героини волшебного измерения. Которое на этот раз обернулось против них. Но они огрызнулись и показали когти.

А друзья спешат соединиться с друзьями, подле Аны оказываются Рокси и Кристалл, втроем они конвергируют, втроем уворачиваются от атак. Их лица сияют и лоснятся, шеи и спины взмылены, но они живы, они дерутся, они не успевают бояться или радоваться – они просто сражаются.

Но собственных сил тоже на все не хватает, и в конечном итоге Ана приходит в голову идея.

- Давайте вдарим, как... Твою мать, как Велигд говорил, помните? – ее глаза бешено сверкают, и подруги тут же понимают, о чем она говорит. В памяти ярко всплывает все в мельчайших подробностях, они словно его голос слышат. И, замерев на секунду, подключаются к природному сектору. Сейчас это выходит само собой, подстегнутые ситуацией, с зашкаливающим адреналином в крови, они вступают в контакт с самой природой... И радуются, когда она откликается, когда приходит к ним на помощь и вместе с ней они творят заклинание, затрачивая при этом не так уж много собственных сил.