- Но Блум. Ты, похоже, не понимаешь, – замечает Стелла, – без тебя клуб Винкс уже не будет клубом Винкс.

- Как и без любой из вас, – фыркает та. – Помните, как мы хотели распустить клуб, когда считали, что Текна погибла в измерении Омега?

- Блум, ты и правда не понимаешь, – закатывает глаза Лейла. – Если уйдет кто-то из нас, то замену найти... Достаточно легко. А можно и вообще не находить. Ну подумаешь, поскандалят по этому поводу в прессе и забудут. А если уйдешь ты... Ты же связующее ядро. Ты та, кто объединила нас. Если уйдешь ты, все точно развалится.

- А разве именно этого вы и не хотите? – устало качает головой Блум. – Забыть все хорошее, что у нас было, и сломать все это к чертям?

- А разве... Разве у нас тут было хоть что-то хорошее... – плечи Музы дрожат. – Хоть что-то, нахрен, было?! Особенно в последние месяцы? Вы... – она подавленно смотрит на них всех. – Да вы хоть знаете, что я пережила?! После ухода Ривена... В каком аду находилась... А потом он вернулся, и все вроде бы было хорошо, но... Камертон... Мы были на Мелодии, мы открыли портал в Легендариум, мы думали, что это нужно, а нас обманул чертов демон, и в итоге Ривен, он... Пропал почти на целый месяц. Я думала, что он умер! – фея закрывает лицо руками и тихо всхлипывает. – И никто. Никто ничего не заметил! Где вы были, где вы все были, кроме Лейлы?!

- Ты могла бы и сказать нам ради разнообразия! – выкрикивает Стелла. – Думаешь, ты одна такая разнесчастная?! Да нет! Представь, что тебя изнасиловал Мификс! Представь, что ты еще получала от этого удовольствие... Удовольствие от измены своему парню? А потом тебя поймали в ловушку слуги древнего превращения, одержимого странными идеями, которое хотело войти в меня... Думаете, мне было легко?! – из ее глаз тоже начинают течь слезы.

- А вы... Какого черта вы обо всем молчали?! Почему вы обо всем молчали? И всегда молчите? И черт... Почему, ну почему вы всегда сретесь? Почему кидаетесь такими словами? Почему? – Флора бессмысленно спрашивает пустоту. – Как же... – она обхватывает себя руками. – Как же я устала! Да, я не пережила того, что вы, но... Мне тоже было нелегко. Видеть все это, переживать за вас... Находить слова, сглатывать обиды. Думаете, это было легко?! Или бояться, что сделаешь что-то не так, потому что вела себя как последняя дура до того момента, как Сиреникс меня не...

- Окей, вы молчали, но о моем состоянии вы должны были догадаться! – перебивает Флору Лейла. – Я не просила вас скорбеть вместе со мной! Я не хотела портить вам хорошее настроение. Я не ждала ваших сочувствующих взглядов! Я не ждала, что вы будете говорить со мной каждый день, но хотя бы... – она дрожит и плавно оседает на пол. – Хотя бы иногда... Вы были нужны мне... Мне была нужна она! – фея морфикса показывает на всхлипывающую Музу. – А ее рядом не было! Рядом вообще никого не было! Где вы были, когда вы были нужны мне?! – из ее глаз брызжут слезы, и Лейла ревет белугой.

При взгляде на подруг в душе у Текны что-то лопается. Что-то противно переворачивается, потому что перед глазами моментально вспыхивают события, которые, казалось, уже больше не вызывают у нее никаких эмоций. Новость о смерти Тимми, ее ярость, ее боль, ее слезы... Все это снова встает перед глазами, все это снова сотрясает ее изнутри.

- Вы... – тихо начинает она. – Вы даже не представляете, через какой ад пришлось пройти мне, я... – нет. Она не может сказать. Это не то. Это не то, что можно им сказать. И на душе у нее становится еще больнее. – Я... – и почему-то из глаз льются слезы, и почему-то она садится на пол, и почему-то становится больно, так больно.

Стелла ощущает себя плохо. Очень. Она не понимает, почему плачет, почему сотрясается в рыданиях, но не может успокоиться. Стелла поднимает голову и вдруг видит лицо Блум, которое становится таким, таким... Она не может подобрать слов и не замечает, что все остальные тоже смотрят полными от слез глазами в сторону феи огня Дракона.

- У каждой из вас... – начинает Блум. – Свои проблемы. Абсолютно у каждой. И сравнивать... Не сравнить. Она каждая важна. Абсолютно каждая. И для всех вас они одинаковы, даже если со стороны кажется, что у кого-то серьезнее, у кого-то не очень. У всех вас... Действительно важные проблемы, которые нужно высказывать, но... – внезапно у феи будто подкашиваются ноги. Она смотрит в пустоту, не на них. – Я не хочу сказать, что у меня серьезнее, нет, но знали бы вы, просто знали бы вы... Как это тяжело. Быть выше всего и всех в этом мире. Быть его якорем и надеждой. Оставаться в стороне. Полыхать огнем надежды. Вы не знаете... Каково это – быть Им. Быть его воплощением. Вы не знаете... Каково это, когда в тебе бьется Его сила. Ты видишь этот мир не так, как все. Ощущаешь все и чувствуешь все по-другому. И при это ты четко осознаешь, что ты – человек. Но при этом еще и что-то... Другое. Вы не знаете, вы ничего не знаете, – Блум закрывает лицо руками и тихо садится на пол. И тоже плачет.

Они все рыдают, на разный лад, тихо, с надрывом, уткнувшись в колени или смотря в потолок, они все рыдают, сидя в своеобразном кружке, но они одиноки.

Они абсолютно одни, даже сейчас, когда, кажется, что они абсолютно вместе. Они плачут, потому что так и не сделали нужных шагов, они просто выкрикнули все, ну, почти все, что в них накопилось, после всех этих нелепых и глупых слов.

Но так и не сделали того, что было нужно. Они не признаются в самом главном. Они кричат об этом, но кричат тихо или в слезах. Им нужны остальные. Каждой нужны остальные пятеро.

Они сидят друг рядом с другом, в, казалось бы, нескольких сантиметрах, но они так далеки, что кажется, будто до них и не дотянуться. И это их главная проблема: они одиноки, они одни во всем мире. Как бы кто-то из них ни пытался заменить остальных кем-то другим, это не помогало. Может, на время лишь, но потом усталые души все равно продолжали кричать.

Они устали от всей этой быстроты событий. Они устали одна от другой. И все же они знают... Сейчас, когда сброшены все щиты и все маски, когда они обнажались – сумбурно, спонтанно и странно, – теперь они знают, чего хотят.

И вовсе не сбежать. Нет. Они хотят отдохнуть. Но не вдали. Больше всего на свете они хотя выплакаться на коленях друг у друга. Они отчаянно желают этого, но после всех тех высказанных слов, брошенных в лицо подругам, могут ли, смеют ли они просить об этом...

И вот так, оставаясь наедине с самими собой, будучи рядом, но так далеко, они сидят и плачут, и плачут, и не могут выплакать все свои страхи, сомнения и боль. Еще они бормочут. Шепчут, смотря в пустоту, то, что накопилось в душе. И не замечают, что слушают. Что внимательно-внимательно вслушиваются. И двигаются ближе.

И вот уже Лейла рыдает в объятиях Стеллы, а Блум обнимает Текна. А Музу... Музу утешает Флора, гладя по голове.

Они постоянно меняются ролями, кто-то дарит силы другой, пока та тихо плачет, а то обе ревут на плече друг у друга.

- Вас не было рядом! – завывает Лейла.

- Зато теперь мы здесь, мы рядом, – заверяет ее Стелла.

- Где вы были? – повторяет фея морфикса.

- Мы здесь.

- Не оставляйте меня! – в глазах феи мелькает страх. И Стелла обнимает ее еще крепче.

- Не оставим, – шепчет она ей на ухо.

- Блум, мы и правда не понимаем. И никогда не поймем... – произносит Текна.

- Никогда, – эхом повторяет та.

- Но позволь... разделить твою боль. Расскажи, расскажи об этом, – просит фея технологий.

- Это ужасно... – еле шевелит губами Блум. И с ее губ срывается страшный рассказ, который слушают все. Так же, как и слушают друг друга.

- Он был в теле Орландо, он...

- Ненавижу, – тихо произносит Флора, слушая убивающуюся Музу. – Если бы я только нашла этого демона...

- Ты всегда была примером для нее, слышишь? Всегда была примером для сестры! Достойным примером! Ты самая мудрая из нас, – всхлипывает фея музыки.

- Я с тобой, – говорит Флора, еще крепче прижимая к себе подругу.