- Во всем есть исключения, Рокси. Поступок Текны оказался настолько велик, что Энчантикс посчитал его за необходимую жертву. Но это происходит довольно редко, и мы не знаем, когда испытание найдет тебя. И какое испытание. Его нельзя приблизить, но мы можем, пожалуй, немного поспособствовать ускорению.

- И каким же образом? – Рокси произносит эти слова почему-то шепотом.

- Новый животный заповедник. Рокси, я настаиваю на том, чтобы ты воспользовалась этой возможностью. И проводила как можно больше времени там. Разумеется, я буду освобождать тебя от занятий, если это потребуется.

Второй раз челюсть Рокси встречается с полом. Фарагонда... Фарагонда помогает ей получить Энчантикс. Да... Да о таком и подумать нельзя было! Но внезапно Рокси вдруг вспоминает кое-что важное.

- Это ведь будет и после занятий, так? – она получает одобрительный кивок директрисы. – Н-но... Понимаете, у нас занятия с профессором Велигдом.

- С профессором Велигдом? – поднимает брови Фарагонда. – У вас же все в порядке с успеваемостью, мисс Рокси?

- Да-да! – поспешно заверяет ее Рокси. – Это... Дополнительные занятия. Я и мои подруги... Мы очень интересуемся зельеварением! Любим этот предмет!

- Что ж, стремление к знаниям всегда поощрялось в нашей школе, – расслабляется Фарагонда, а вслед за ней и фея животных. – Разумеется, все будет проходить не в ущерб вашим занятиям. Итак, Рокси, полагаю, ты принимаешь мое предложение?

Итак, угадайте, где я могу прохлаждаться в свой выходной? Отсыпаться дома или лениво смотреть сериалы, жуя чипсы из соседнего магазина? Да хрена с два. Естественно, на добровольных началах мы со специалистами становимся участниками нового, воистину нужного проекта Винкс, без которого ну вот прям никак нельзя обойтись. Шестеро фей никогда не сидят без дела. Теперь им приспичило открыть... Животный заповедник прямо в Гардении!

Ну а мы, конечно же, не могли оставить своих дам в беде и пришли на помощь. Ну то есть создали видимость того, что хотим прийти на помощь. Я вообще-то к этому никакого отношения не имею, но меня приволок Некс, дабы не было скучно. Без особого энтузиазма я решил сгонять на Землю, которую не видел ну прям очень давно.

Гардения ни черта не изменилась. Похоже, в ближайшее время нам тут часто придется торчать, потому что Винкс, кажется, вдохновились по самое не хочу. Ну что ж. Главное, что они не слишком сильно лезут во все это дело. По факту их задача заключается в том, чтобы периодически приходить посмотреть на то, как идут дела, тоже поухаживать за животными под охи и ахи местных посетителей и всяких журналюг (из Магикса и с Земли), нагрянувших освещать столь значимое событие, а затем смыться, чтобы работники заповедника уже могли вздохнуть спокойно и перейти к своим повседневным обязанностям. Потому что в уходе за дикими животными Винкс, как, собственно, и мы, смыслили не более чем нихера.

Но видимость создать надо. В итоге Винкс создают яркую рекламу, а в волшебном измерении, думаю, скоро начнется бум желающих связать свою будущую профессию с миром животных. Ну а что. Наставляем молодежь на путь истинный. Пусть и таким вот способом. Вот только точно ли он истинный? Ну, в целом, Винкс пропагандируют хорошие вещи. Защита природы, дружба, вера в себя, собственные силы и в других людей, добро, все дела. Так почему бы и нет?

Собственно, сами Винкс как раз шляются неподалеку от нас, Муза вон беседует с каким-то... Сто-о-о-оп. С очень даже знакомым “каким-то”. На моих губах растягивается понимающая ухмылочка. Ну куда ж без нашего любимого продюсера. Джейсон Куин собственной персоной! Оставив Некса, подхожу к этим двоим и здороваюсь.

- О, Ривен! – сияет Джейсон. – Рад тебя видеть. Муза сказала, что ты теперь больше не в команде, но иногда помогаешь.

- Да, спасение мира, оно, знаете ли, так просто не отпускает.

- И чем теперь занимаешься? – Джейсон по-прежнему сияет.

- Бармен, – нет, мне нравится этот чувак, определенно.

А вот лицо Музы просто бесценно. Я прекрасно понимаю, что она все вспоминает. И с ужасом ожидает, что же будет дальше. Ну нет, дорогая. В прошлый раз наслаждалась ты, теперь я.

- Похоже, работа в баре ФруттиМьюзик тебе пришлась по душе, – замечает Куин.

- Да, решил вот продолжить в память о тех деньках. Затягивает... – да, Муза, красней, красней, это так мило.

- Но уже не официантом.

- Пошел на повышение.

- И неужели не жалко было уходить? – продолжает Джейсон без задней мысли.

- Не-е-е, – тяну я, – я уже по горло этим сыт. Теперь вот тружусь на благо природы. А вы не скучаете по Винкс? Ведь такие многообещающие звезды были... А потом взяли и смылись.

- Досадно, конечно, – пожимает плечами Джейсон, – но Винкс нужнее волшебному измерению, тут ничего не поделаешь.

Муза красная, как помидор. Божественное зрелище.

- Оно не может с вами не согласиться...

Мы перекидываемся еще парой-тройкой фраз, а затем Джейсон, извиняясь, сообщает, что ему пора бежать. Что ж, шоу-бизнес – такая штука, ждать не будет. Все понимаем. Но пусть еще приходит поболтать, мы не против. О чем ему и сообщаю. Джейсон кивает, прощается со мной за руку, обнимает Музу и скрывается в глубине парка.

- Слу-у-ушай, – поворачиваюсь к Музе, – да он толковый парень. Что ж ты раньше-то не говорила?

- Ри-и-ив! – умоляюще тянет фея.

- Знаешь, я вот осознал странную вещь: я соскучился по нему.

- Рив...

- Нет, ну серьезно, такое время было... Полное ссор, драмы и...

- Рив!

- Твое сердце было заполнено только им, а он возьми и обломай тебя. Это ж надо, жениться на другой. Козел, да? Они, мужики, все такие.

- Рив! – на Музу смотреть жалко. Но я всегда мечтал отыграться за это.

- Один-один?

- Да, – выдыхает она, – да, черт возьми. Умоляю, прекрати.

Как скажешь, детка. Все для тебя, все для тебя.

====== Глава 42. Самопожертвование? ======

Дафна идет по коридору Алфеи, величественно улыбаясь. Идет, а ковер, застилающий пол, заглушает стук весенне-зеленых туфель на высоких каблуках. Дафна делает шаг, и воздушные рукава-фонарики ее белой рубашки, заканчивающиеся у локтей, чуть вздымаются, а широкий фиолетовый галстук едва заметно подпрыгивает. Дафна идет, чуть покачивая стройными ногами, обтянутыми светло-коричневыми брюками, слегка собирающимися у самых щиколоток. На ее левой руке гроздьями невесомо покачивается легкий браслет, а мягкая весенне-зеленая жилетка в тон туфлям оттеняет белизну рубашки. Дафна идет по коридору невероятно свободно.

В ней что-то изменилось, неуловимо так, что заставило ее сделать последний шаг к своему личному совершенству. На губах Дафны играет торжествующая улыбка. Улыбка женщины. Одержавшей окончательную, самую громкую из своих побед женщины. И ее наполняет внутренний свет, который струится наружу, когда Дафна идет по коридорам Алфеи, свет льется и шлейфом ложится позади нее, и стремительной ланью летит вперед, сообщая всем и каждому в отдельности: она счастлива. И улыбается.

Как может улыбаться женщина, чей Сиреникс отныне и навсегда принадлежит именно ей. Никаких Омег и никаких льдов. Все было вычищено, выжжено, вымыто до блеска. Дафна улыбается. И ощущает свое место в этом мире как никогда прежде.

Она сияет ярким, золотым пламенем, которое, кажется, исходит от нее во все стороны. Сегодня день ее рождения, двадцать второе октября. Но это не помешало ей провести свои занятия у первого курса. Дафна ни на секунду не забывает о том, что она еще и преподаватель. Порой люди удивляются, как ей удается совмещать в себе две роли. Но Дафна лишь таинственно качает головой, вежливо отвечая на подобные вопросы, потому что знает, что ролей у нее гораздо больше.

Каждая из них – необходимое звено в единой и неразрывной цепи, которая в конечном итоге и образует самую суть нимфы. Вечером – знает Дафна – будет бал, шикарный бал, который планета Домино закатила в честь своей наследной принцессы. Целый вечер и почти до глубокой ночи она будет танцевать в огромном зале, принимать многочисленные подарки и поздравления, улыбаться, обнажая ослепительно белые, ровные зубы, ощущать у себя на талии руки Сиреникса, а ночью... Ночью нестись по Бескрайнему, обнаженной, лучась магией, на его спине, крепко держась за его шею, и невозмутимо смотреть вокруг себя, зная, что с тех пор, как Омега до последней капли покинула змея и он признал нимфу как равную себе, ее признал таковой и антимир.